Молодой человек встал и представился.
— Инспектор пятого отделения областного ГИБДД лейтенант Синицын. Подпишите, пожалуйста, протокол.
Артем подписал, не читая.
— Скажите, лейтенант, а виновников аварии нашли?
Перед ним стояли каминные часы, стрелки которых приближались к полудню. Наверняка милиция уже успела разобраться с упавшей в реку машиной.
— Как это ни странно, но ни живых, ни мертвых в реке не обнаружено. В упавшей на дно машине все окна выбиты, и она легла на крышу. Не исключено, что погибших в ней преступников вымыло из салона течением. А это пиши, пропало. Течение сильное, дно — каменистое, коряг нет, зацепиться не за что, а если их вынесло в залив, то надежды на поиски мизерные. Если только волной к берегу пришибет…
— Вы уверены, что они погибли?
— Не видел, не уверен. Я верю только фактам. А что касается теории, то я уже высказался. Даже если кто и не разбился после падения с моста, то ему не хватило бы воздуха в легких, чтобы в полной темноте сориентироваться, найти лазейку и выплыть на поверхность.
— Значит, ответчика за убийство мы не увидим.
— Обещать не стану. Но если кто-нибудь из них жив, то полковник Трифонов его достанет. Вот за это я могу ручаться.
— Спасибо за утешение.
Лейтенант ушел, а Артем сел к камину и уставился на тлеющие угольки. Его пронимала дрожь. Нет, он ничего не боялся, его мучила совсем другая мысль. Он вдруг перестал понимать сам себя. А что может быть страшнее?
Конечно, Трифонов лукавил, ссылаясь на разрешение областной прокуратуры и городской также о его допуске к расследованию дела об ограблении офиса адвоката Добронравова. Ни одна прокуратура никогда не противилась желаниям старшего следователя по особо важным делам полковника юстиции Трифонова, если он таковые он высказывал, и никому в голову не приходило отказывать опытному «маэстро», как его называли. Его высоко ценили как профессионала и в городе, и в области. Участие в деле такого следователя — залог успеха. За плечами Трифонова — огромный шлейф раскрытых дел как в Питере, так и за его пределами.
В городской прокуратуре даже имелся зарезервированный кабинет на случай появления «маэстро» в Питере. Конечно, кабинетом скромную двенадцатиметровую комнатку не назовешь, но Трифонов не привередничал. Он умел приспосабливаться к любой обстановке и к тому же редко пользовался предоставленным помещением. Все больше на ногах или в машине, везде сам предпочитал бывать, а не выслушивать доклады. При этом его всегда сопровождал опер из розыска. Из многих таких сопровождающих впоследствии выросли толковые сыщики, считавшие себя учениками мудрого старика. Конечно, Трифонов не был стариком, ему недавно стукнуло пятьдесят пять. Просто был он полноватым, немного неуклюжим, лысоватым, седым. Выглядел он старше своих лет да еще прихрамывал, кряхтел часто, а когда волновался, начинал заикаться.
Его извечный твидовый пиджак, единственный галстук на все случаи жизни и шпанистая кепочка солидности ему не придавали. Но очень многие люди, кого судьба сталкивала с Трифоновым, быстро понимали, что встреча по одежке не всегда приводит к правильным выводам, потому как, провожая по уму, ты понимаешь, что наболтал лишнего. А что касается оперов, то полковник никого ничему не учил и в учениках не нуждался. Просто он был ленив и не носил с собой блокнотов и диктофонов. Он нуждался в секретаре, который записывал все, что ему нужно из высказываний оппонента. Обязательно спросит мнение своего секретаря, выслушает его внимательно и поймет, что прав он один и никто другой. Хорошо чувствовать себя умнее остальных. Сам для себя давно уже все решил, так нет, интересуется мнением сотоварища, чтобы потом его сунуть носом в собственную глупость. Издевательство какое-то.
Капитан Куприянов так не считал. Он уже не первый раз работал с Трифоновым. Тогда еще желторотым лейтенантиком был, но природное любопытство и жажда познаний приучили его проглатывать все обиды и чудачества следователя. А потом, уже набравшись опыта, Куприянов понял, что Трифонов никого не обижает — он делает свое дело, ему нужен чернорабочий под рукой, и это надо принимать как должное. Хочешь, учись, а хочешь — ходи вечно надутый, как мыльный пузырь. В дальнейшем Куприянов стал даже подыгрывать Трифонову, изображая недалекого Ватсона, задающего глупые вопросы Холмсу, чтобы тот мог блеснуть своим умом. Трифонов быстро это понял, и ему стало неинтересно работать с капитаном. Куприянов вырос из коротеньких штанишек.
…Сейчас кабинете Трифонова собралась компашка тех, кому уже объявили, что руководить следствием будет Александр Иванович Трифонов.
Докладывал майор Лыткарин Аристарх Олегович.
— У меня нет никаких фактов и доказательств, но я не могу поверить, что течением могло вынести три трупа из машины, рухнувшей в воду. Она лежала на крыше, и ее хорошо сплюснуло. Между спинкой переднего сиденья и крышей осталось двенадцать сантиметров. Человек с заднего сиденья не мог проскользнуть в такую щель. В дверные окна и через заднее стекло он тоже не выскользнул. Машина стояла носом вперед, по течению, а значит, течение могло только прижать труп к переднему сиденью, а не выбросить его против потока. Возможно, один из троих и погиб. Тот, что сидел рядом с водителем, но не все. Что касается самой машины, то ее угнали год назад, и она стояла где-то в отстойнике. Номера поддельные. В ящике для перчаток ничего. Пусто. В багажнике только запаска, домкрат и насос. Следы искать после шестичасовой промывки — бессмысленно. Вот, собственно говоря, и все, что можно сказать по аварии.
— Не все,— вертя в руках шариковую ручку, сказал Трифонов и глянул на эксперта-криминалиста.— Вам, Василий Анатольевич, надо проехать на место происшествия. На мосту делать нечего. Всю ночь шел дождь. Но под мостом сухо. Я имею в виду стальные переборки, опоры и перекладины. Если кто-то из преступников остался жив, то он мог скрыться двумя способами. Вернуться назад, сойти с шоссе и уйти лесом. Самое логичное решение. Другой способ — спуститься под мост и воспользоваться стальными перекладинами как лестницей.
— Извините, Александр Иваныч,— пожал плечами Лыткарин.— Зачем же искать себе проблемы?
— По очень простой причине, Аристарх. Машину преследовали сотрудники автоинспекции с автоматами. Дистанция была слишком короткой, чтобы бежать навстречу ловцу. Появись на пути машина гибэдэдэшников, прыгать с моста никто не решился бы. Это первое. А во-вторых, после лобового столкновения вряд ли кто способен бегать и скакать. А вот сползти под мост, помогая друг другу, риска значительно меньше. И бежать никуда не надо. Я так думаю, когда гибэдэдэшники прибыли на место, преступники были рядом. Одни на мосту, другие под ним. Они ушли, когда все уехали. Вот тут им уже не имело смысла торопиться. Ушли тихо, прихрамывая. Задача понятна?
Криминалист кивнул головой.
— А что у тебя, Семен? — вопросительно глянул на Куприянова полковник.
— Телефонную книжку я проштудировал. Сравнил имена с папками дел, которые вел адвокат. Четыре клиента, и все по имущественным делам. Добронравов специализировался по гражданским искам, занимался делами о наследстве, дележе имущества, недвижимостью. Считается одним из лучших специалистов в этой области. Человек очень богатый, такой юрист не каждому по карману. Но добросовестный и дела ведет чисто и грамотно. Я поговорил с некоторыми его бывшими клиентами. Кроме слов благодарности, ничего о нем не услышал. Теперь о главном. У него есть женщина. Вдова. Они встречаются много лет, но сходиться не собираются. Только она одна знала, что Давид Илларионович улетал в Москву шестого сентября, и она сама заказывала ему билет на двадцать два часа пятнадцать минут. Он говорил, что пробудет в Москве не больше недели. О своих делах ей ничего не рассказывает, и по какому из них собирался в Москву, она не знает. Я проверил рейс от шестого сентября. Добронравов Давид Илларионович на московский рейс не садился, а из Питера не вылетал и в другие дни. Билет в кассу не сдавал, заказ не аннулировал. На Московском железнодорожном вокзале он так же не появлялся. Впрочем, там нет должного контроля. Мог уехать на машине. Но своего автомобиля у него нет и водительского удостоверения тоже. Где находится адвокат до сих пор, нам не известно. У меня есть предложение проверить его квартиру, если мы получим на это соответствующую санкцию.
— Пропал, значит? — ухмыльнулся Трифонов.— Адвокат по гражданским делам… Кому же он мог мозоли отдавить? Займись этим, Аристарх. Проверь неопознанные трупы за этот срок.
— Сделаю.
— И вот еще что, Александр Ваныч,— продолжил Куприянов.— Обзванивая знакомых адвоката и побеседовав с Кирой Леонтьевной, подругой Добронравова, я установил, что наш подопечный никогда марками не интересовался. Филателистам он не известен. Я звонил в их клуб. Кстати, там мне сказали, что в Питере никто не имеет такого справочника, который мы нашли в офисе на его письменном столе. Имеются ксерокопии, размноженные в большом количестве, но их привезли из Москвы, и они стоят тысячу долларов за экземпляр в переплетенном виде и разбиты на четыре тома.
