Ознакомительная версия.
– Пятнадцать. И на всех есть отпечатки Невежина.
– Есть еще что-нибудь?
– Да… есть. Свидетельства Киры Бойко – жены Федора Невежина. Она заявила следователю, который ведет это дело, что лично присутствовала при резком объяснении Перетерского с Невежиным. Перетерский, по ее словам, якобы требовал у Невежина деньги для продолжения исследований по перлару. Невежин в довольно грубой форме отказал, руководствуясь тем, что запросы ученого становятся все обширнее и наглее. Словом, они крепко поссорились, а Перетерский, уходя, пригрозил, что в таком случае развалит фирму. Невежин тоже сорвался и пригрозил жестоко с ним разделаться.
– Странно для жены! Не так ли? – покачал головой Райский. – Давать столь убийственные показания против своего мужа… Хотя в нашей практике чего только не бывало!
– Но это не все. Кира Бойко заявила следователю, что вскоре совершенно случайно услышала, практически подслушала, осторожный разговор мужа по мобильному телефону, который он вел с каким-то человеком, называя его при этом майором. А может быть, это была кличка преступника. Речь шла о Перетерском, о распорядке его дня, о времени, когда тот засиживается в лаборатории, и других деталях. Перетерского следовало убрать. За это майор должен был получить аванс – пятнадцать тысяч долларов – и столько же после исполнения заказа. Затем была назначена встреча. А через несколько дней, уже после странного убийства Перетерского, Невежин сказал Кире, что к нему должен зайти один человек, который собирается работать в его фирме, пусть она приготовит им кофе и не мешает в разговоре. Фамилия этого человека, как опять-таки совершенно случайно, из обращения мужа, услышала Кира, была Котов. Разговор у них был короткий, и Кира бы ничего не заподозрила, если бы после встречи с этим Котовым настроение мужа резко не улучшилось. На всякий случай она дала подробное описание внешних данных Котова. Составленный с ее слов фоторобот оказался как две капли воды похож на киллера по кличке Майор, который по подозрению в убийстве одного известного бизнесмена числился с недавних пор в федеральном розыске.
– А что это за бизнесмен? – поинтересовался Райский.
– У меня просто не было времени заняться этим вопросом. Я лишь сегодня приступил к изучению дела Невежина.
– Выходит, что Кира Бойко является единственным свидетелем причастности Невежина к убийству Перетерского?
– Главным свидетелем, – поправил Райского Гордеев. – А после бегства Котова и единственным.
– Других свидетелей нет?
– Нет… пока.
– Но они могут и появиться, не правда ли?
– Все возможно… все возможно…
Райский опять машинально вытащил из кармана курительную трубку и кисет, но, посмотрев на Гордеева, который словно ушел в себя, передумал и стал засовывать табак обратно в карман пиджака.
– Кури уж, – разрешил ему Юрий.
Райский стал с удовольствием набивать трубку. Гордеев же поднялся из-за стола и подошел к окну. Какое-то время молча смотрел сквозь щели полуопущенных жалюзи на улицу, где был припаркован его запыленный «жигуленок». Рядом стояло еще несколько автомобилей, так же как и автомобиль Гордеева, давно нуждавшихся в мойке. Пара подростков на роликовых коньках и с повязанными на головах платками что-то рисовали пальцами на запыленных капотах.
«Машину даже некогда вымыть… Хоть бы дождь пошел, что ли», – подумал Юрий Петрович, но сказал другое:
– Нужно встретиться с женой Невежина. Выяснить, какие у них были отношения.
– Женщины – это по твоему профилю, – скромно напомнил Райский и улыбнулся. – Ты с ними быстро находишь общий язык.
– Если они не свидетельствуют против моих клиентов.
– Что ж, тебе придется немного потрудиться.
– Придется, – усмехнувшись, согласился с Вадимом Гордеев.
– Юра, когда мы с Андрюхой пили у тебя пиво, ты вроде бы сказал, что люди, просившие тебя стать адвокатом Невежина, кого-то подозревают?
– Эдуарда Поташева, президента компании «ВДП», и его ближайшее окружение. Кто входит в это окружение, мне неизвестно.
– Возможно, у него большие связи и высокие покровители?
– Не знаю. Но деньги, что крутятся в его руках, действительно большие.
– А как сам Невежин относится к этой версии?
– Отмахивается от нее двумя руками. Поташева он знает с детства и во всем тому доверяет. Уверен, что на такое он не способен.
– Но кроме Поташева могут быть и другие люди… о которых не подозревают ни Невежин, ни Поташев.
– Не исключено.
– Значит, на данный момент, – подытожил Райский, – в невиновности Невежина уверены лишь двое сотрудников фирмы «ВДП»?
– Да. И притом бывших.
Неожиданно раздавшаяся трель телефона прервала их разговор.
– Извини, – сказал Райский и вытащил из внутреннего кармана пиджака сотовый телефон.
Пока он разговаривал с женой, из-за шторки, которая прикрывала вход в кабинку Гордеева, показалась женская голова в ситцевом цветастом платке.
– Юрий Петрович, вы еще долго?
– Заканчиваем, Дарья Михайловна, заканчиваем, – ответил Гордеев.
– Я уже везде убрала. Вы одни остались, – сказала уборщица и скрылась за шторкой столь же неожиданно, как и появилась.
В коридоре послышалось звяканье оцинкованного ведра и удаляющиеся шаги.
Лишь отъехав на приличное расстояние от метро «Таганская», где он высадил Райского, Гордеев вспомнил, что так и не узнал, зачем тот весь день искал его. Да и сам Вадим, занятый новой темой, почему-то не вспомнил об этом. А потом еще и неожиданный звонок жены вырвал его из окружающей действительности и перенес за город, где опять возникли какие-то разногласия между женой и строителями, отказавшимися что-то переделывать в очередной раз по желанию дорогой супруги. Дорогой в том смысле, что любые строительные изменения стоили Райскому дополнительных средств.
"Что ж, видно, ничего серьезного… Вадим не из тех, кто забывает о главном. Хотя, если что, он обязательно позвонит, напомнит о себе…
Гордеев протянул руку к магнитоле и нажал на клавишу «Play». Через мгновение зазвучала мелодия, хорошо знакомая Юрию. Запись была отличного качества, а динамики создавали стереоэффект. Юрий расслабился, положил голову на подголовник, прикрыл глаза и стал слушать. У него было несколько минут, так как в этот момент «Жигули» Гордеева находились в плотном автомобильном потоке, застывшем у перекрестка на зеленом свете светофора. Путь преграждала стоявшая поперек движения белая иномарка с синими буквами «ГАИ». Рядом с ней находилось два человека в милицейской форме. Один – с переговорным устройством в руках, другой – с регулировочным жезлом. Видно, ожидали, когда проедет какой-нибудь шибко важный госчиновник. Иначе говоря, слуга народа.
Вслед за музыкальным вступлением, где ведущая партия принадлежала саксофону, зазвучал женский голос. Голос был очень чистый. Пела Стелла Рогатина.
Слушая новые песни из ее репертуара, Гордеев вспомнил, что сегодняшний вечер Стелла проведет у своих родителей. Старики скучали на пенсии, а внучка где-то путешествовала вместе с отцом. Вот они и хотели увидеть хотя бы свою непутевую дочь. Стелла, созвонившись с ними утром, сказала:
– Возможно, я останусь там ночевать.
Вспоминая сегодняшнее утро, Юрий Гордеев ощутил на губах ее поцелуй, улыбнулся и открыл глаза. Из динамиков зазвучала очередная ласкающая слух мелодия, но где-то на середине песни к музыкальным звукам присоединились постепенно нарастающие звуки приближающихся милицейских сирен. Эти служебные звуки пронеслись слева направо и так же постепенно стали стихать. Вскоре дорожное движение возобновилось.
Не меняя направления движения, Гордеев снял с поясного ремня сотовый телефон и набрал номер Раппопорта. Трубку поднял сам Владлен Семенович.
– Добрый день. Это Гордеев, адвокат Невежина, – напомнил Юрий.
– Слушаю вас, Юрий Петрович.
– Владлен Семенович, в какой больнице находится ваш товарищ Владимир Чупров?
– В семьдесят первой. Я у него сегодня буду. Проведаю.
– Спасибо. Думаю, что и мне нужно его проведать.
– Может быть, мы с вами там пересечемся.
– Тогда до встречи.
Гордеев поднялся на третий этаж и пошел по коридору. Навстречу попадались больные в казенных полосатых пижамах и собственных спортивных костюмах. Дойдя до стола, за которым сидела женщина в белом халате – дежурная медсестра, Юрий спросил, в какой палате находится больной Чупров.
– Вы родственник или из милиции? – поинтересовалась дежурная.
– Я адвокат, – ответил Гордеев.
– Адвокат? – немного удивилась дежурная и задумалась. – Значит, по делу?
Гордеев кивнул.
– Только, пожалуйста, не утомляйте больного. Он еще слаб. Хотя идет на поправку.
– Я недолго, – успокоил ее Юрий.
– Идемте. Я провожу вас.
У входа в палату дежурная медсестра остановилась и еще раз напомнила о слабости больного.
Ознакомительная версия.
