— Нет… Просто, если попить бромистый йод или что-нибудь другое, может быть, эти видения перестанут тебя беспокоить?..
— Они меня не беспокоят. Я не хочу от них избавляться. Это… Как тебе объяснить… Мое второе «я». В них я точно так же живу, как и здесь.
— Тебе там хорошо?
— По-разному… Бывает и хорошо. Веста крепко обхватила голову Принца руками, прижала к своему животу и лихорадочно зашептала:
— Вот этого-то я и боюсь!..
— Чего?
— Что ты однажды можешь не вернуться из своего видения. И что же будет со мной? Зачем же жить-то мне без тебя? Принц стал нежно гладить ее руки своими ладонями.
— Глупенькая… Я всегда возвращался и вдруг не вернусь! С чего?..
— Не знаю… Тебе же там хорошо бывает. Там, наверное, и женщины есть?
— Есть…
Веста потребовала, чтобы Павел рассказывал ей обо всех видениях, которые с ним будут происходить. Принц пообещал. Такая договоренность устраивала обоих. Старицкий получил возможность, не выдавая себя, рассказывать об эпизодах из своей жизни. А Веста, случайно обнаружив в муже феноменальные экстрасенсорные способности, нашла им практическое применение. С согласия Павла она стала с сегодняшнего дня записывать его «видения» на магнитофон. И сожалела лишь о том, что техника, даже японская, еще не достигла пока того уровня, чтобы можно было звуковой ряд магнитофонной записи превращать в зримые картины видеообразов…
Веста надеялась, что в будущем эти записи послужат основой сценария для создания оригинального фильма. Она даже придумала для него рабочее название: «Катарсис». Еще Аристотель, применяя термин «катарсис» (очищение), говорил о том, что страх, гнев, сострадание и прочее заставляют зрителя переживать эти чувства, тем самым очищая его душевное состояние.
Весь этот сумбурный, насыщенный новыми неожиданными впечатлениями день Веста хвостом ходила за Принцем. При ней всегда был портативный магнитофон. Один раз Веста неожиданно предложила Павлу провести эксперимент: она спрячет какую-нибудь вещь, а он попытается ее «увидеть». Принц наотрез отказался от подобных экспериментов, объяснив свой отказ тем, что не может «видеть» по заказу.
Рабочий субботний день в «Центре» напоминал ленинский субботник. Женщины ходили в рабочих халатах с косынками на головах. Со швабрами и ведрами в руках высокооплачиваемые сотрудники «Центра» выглядели очень импозантно!
Конечно, можно было привлечь для уборки помещений рабочую бригаду, но сотрудницы и сотрудники изъявили желание сами навести порядок в своем доме. Мужчины двигали шкафы, таскали тяжести. Женщины наводили лоск в отреставрированных помещениях. Было в этой стихии неизвестно откуда взявшегося энтузиазма что-то свободное и светлое!
То тут, то там слышались мелодии, казалось бы, уже давно забытых песен. Мужчины «травили» анекдоты. Женщины весело смеялись. Все чувствовали, как из трясины интриг и междоусобных войн возрождается обновленный и красивый… «Центр»!
В конце дня неожиданно организовалось импровизированное застолье, в котором все захотели принять участие. Чумазые, но довольные все уселись за столы, не снимая рабочей одежды. От этого грубая пища, купленная на рынке, показалась еще вкуснее.
Веста, всюду носившая с собой портативный магнитофон, записывала на Отдельную кассету интервью с участниками «героического» трудового дня, в котором было много анекдотических моментов. Например, одна из сотрудниц попросила Торса помочь ей выбрать для окна в своем кабинете гардины. Торс, балансируя на узкой стремянке, как канатоходец в цирке, держал тяжеленную гардину и ждал ценных указаний. А хозяйка кабинета, увлекшись другими делами, забыла о нем.
Участники застолья с удовольствием прослушали монолог Атланта с гардиной на плечах, который простоял на стремянке битый час. Монолог его состоял всего из трех фраз. Но они были такими выразительными, что «застолыцики» покатились со смеху, представив себе, как бы выглядела хозяйка, если бы исполнилось пожелание ее помощника.
Ради этого дня многие из присутствующих отложили свои срочные дела и нисколько не пожалели об этом, вырвавшись из круга нарастающих, как снежный ком, повседневных служебных и домашних обязанностей, подарив себе один безмятежный день!
Когда уборка закончилась, «центровцы» привели себя в порядок и отправились по домам.
Подойдя к машине, Принц, доставая ключи, нащупал в кармане какую-то бумажку. На ней была напечатана одна фраза: "Я просил тебя не снимать часы".
Принц невольно оглянулся и посмотрел на сверкающие чистотой окна возрожденного здания. Наверняка тот, кто подложил записку, наблюдает сейчас за Старицким из-за штор.
Увидеть никого не удалось. Влад стал перебирать в памяти всех сидевших за столом. И ни на ком не мог остановиться. Никто в нем не вызывал подозрения. Но информатор был среди участников застолья.
Часы Принц случайно оставил в гараже, когда копался в моторе. После этого Павел и Веста, никуда не заезжая, поехали на работу. Потом они переоделись в «робы» в Вестином кабинете. Кабинет, как и почти все другие кабинеты, был не заперт весь день. Никаких секретных материалов в нем не было.
К машине уже торопливо шла Веста. Поспешно скроив «джентльменское» лицо, Принц услужливо открыл дверцу. Вспорхнув на сиденье, Веста весело спросила:
— Видений больше не было?
— Нет. Но скоро начнутся…
От лезших в голову удручающих мыслей голова Влада становилась все тяжелее. Принц болтал без умолку, чтобы скрыть свои наслаивающиеся друг на друга «видения». Это ему вполне удалось. Веста прекрасно понимала, что возбужденное состояние Павла вызвано событиями сегодняшнего дня. У нее самой 'внутри все пело и плясало!
У подъезда своего дома Веста, прежде чем выйти из машины, шепнула Павлу:
— Не задерживайся!.. Ага?.. Принц виновато улыбнулся.
— Дядя Саша сказал, что нужно поменять форсунку. И лучше это сделать сегодня.
— Тогда сейчас мы поднимемся вместе, а после ты пойдешь к своему «мерседесу».
Поднимаясь наверх, Принц думал, что у него, наверное, сейчас на любовном фронте ничего не получится. Слишком неромантическим было настроение.
Но Владу самому не пришлось почти ничего делать. Веста взяла инициативу на себя.
— Я хочу… чтобы ты… сейчас… отдался мне полностью, без остатка! Сможешь?
— Попытаюсь…
Старицкий вспомнил, что с ним проделывала Генриетта — дочка Босса, главаря «Кенгуру», и содрогнулся. Тогда он вынужден был подчиняться всем ее капризам, потому что для того, чтобы отомстить, ему пришлось год притворяться глухонемым инвалидом, потерявшим напрочь память.
Теперь же полного подчинения хотела любимая женщина. Принц закрыл глаза, и отдал себя целиком в распоряжение Весты.
Чтобы не обмануть ожиданий любимой, Принц отзывался на каждое ее прикосновение. Эротическое возбуждение усиливалось. Все труднее было сдерживать свои привычные «дикие», как их называла Веста, порывы.
Зная, что до него у Весты не было мужчины, Принц поражался ее инстинктивному умению возбуждать эрогенные зоны.
Любовная игра, развиваясь, все больше поглощала сознание Влада. Он забыл о записке, о Генриетте, когда-то хищно терзавшей его тело. Чувственные губы Весты нежно ласкали его тело.
Веста не выдержала первой. Ее дрожащее от возбуждения тело опустилось сверху на Влада, и он крепко сжал челюсти, чтобы удержать вулкан разгоряченных чувств…
Принц сдержал обещание, и благодарная Веста, лежа на распластанном, разгоряченном теле мужа, разнеженно-удовлетворенно прошептала:
— Теперь… можешь делать… все что хочешь…
И «дикая», долго сдерживаемая страсть Павла обрушилась на Весту, вызвав громкий стон боли и наслаждения одновременно…
Старицкий стоял в гараже и смотрел на лежащие на верстаке часы. Если бы можно было, уничтожив их, забыть все происшедшее в бункере, как нелепый кошмарный сон, Владу не потребовались бы для этого даже кувалда или молоток. Он разгрыз бы их зубами!
Воспоминания о Бизоне чередовались со звучащей в ушах одной и той же фразой, сказанной Крафтом: "Сейчас не нужен детектор лжи". Достаточно двух кубиков "эликсира правды"… "Теперь понятно, — сокрушенно размышлял Влад, откуда у Бизона информация о разбитых школьных стеклах. Но если я стал для Бизона прозрачным, как стеклышко, то почему он ничего не сказал о Крабе?! То, что хозяин о воре в законе ничего не знает, Старицкий понял по одной фразе Бизона: "О том, что Калужный и Старицкий одно и то же лицо, кроме меня, не знает ни одна живая душа на земле". А потом Бизон перечислил покойников, которые знали тайну Принца. Имя Краба среди убитых не упоминалось.
Разгадывая эту загадку, Старицкий вспомнил о Крафте, способном противостоять воздействию «эликсира». Если информация о Крабе оказалась для хозяина недоступной, значит, и Принц способен скрыть особо важную информацию?
