Для пробы я купила две цепочки той же девяносто пятой пробы. Подъезжая к Изиной мастерской, я почувствовала себя в какой-то мере садисткой.
Изя, завидев меня, стал покорен, как Иисус на Голгофе.
– Какой странный способ уничтожения человека! Неужели вы не можете сразу задушить меня! – вскричал он. – Или вы наконец-то приехали за этими долларами? – уже более деловито спросил Изя.
Я молча протянула ему цепочки. Он посмотрел на них взглядом, в котором отразилась вся вековая печаль его народа, и молча исчез. Вернувшись, он сказал мне:
– Девяносто пятая проба. Пять процентов серебра.
Изя помолчал и добавил:
– Должен вам заметить, надеюсь, это мне зачтется, на всех изделиях, которые вы привезли мне из магазина, стоит штампик пробы.
– Да? И что же?
– А то, что не все покупатели так недоверчивы, как вы. И не все идут к Изе Шмуклеру.
– Ты хочешь сказать, что все цепочки как бы имеют знак качества?
Изя задумался и сказал:
– Во всяком случае, их замочки сделаны здесь.
– Изя, а не балуешься ли ты в свободное от работы время подобными вещами?
– Что вы, как можно! – вскричал ювелир. – Я старый больной человек, у меня большая семья. Зачем мне проблемы с законом? Боже, боже, как вы меня обидели!
«Скорее зачем закону иметь проблемы с тобой!» – подумала я.
– А кто, по-твоему, может заниматься этим?
– Ну, вы знаете, Танечка, жизнь сейчас тяжелая, – он в очередной раз возвел глаза по направлению к небу. – Некоторые люди нашей профессии могут подрабатывать, но я вам не назову никаких имен.
Я собрала цепочки в сумочку и собралась уходить.
– Так вы берете двести долларов и уходите, я вас правильно понял? – снова принялся за свое Изя.
– Изя, большое спасибо. Это последний мой визит. На сегодня, – прибавила я в дверях.
Усевшись на сиденье автомобиля, я задумалась. Стало очевидно, что Цигурик влез на рынок золота, создав там конкуренцию. В результате чего торговля в универмагах, в том числе во «Владиславе», начала падать. Единственный способ, на который он мог опираться, – это торговля левым золотом. По всей вероятности, Верка и, возможно, еще какие-то челноки, возили Цигурику низкопробное золото, на которое в подпольных мастерских города приклеивалось запорное устройство из чистого золота с клеймом, подтверждающим высокую пробу. Все это впоследствии продавалось через контролируемые им магазины. Это было ясно.
Я решила, что на сегодня достаточно, и отправилась домой. Приняв душ и поужинав, я включила телевизор. Местное телевидение передавало последние известия, которые не могли не привлечь мое внимание. В разделе криминальных сообщений говорилось, что за последние два дня был отмечен ряд разборок между криминальными группировками в районе Молочной поляны. Самая крупная произошла сегодня в 15.00 и была пресечена силами РУОПа. Группа захвата, проявив мастерство и выучку, задержала пятнадцать человек.
Тут же диктор сообщил, что продолжается следствие по факту взрыва в магазине «Владислава». Компетентные органы по-прежнему разрабатывают версию о террористическом акте. Усилена охрана вокзалов и аэропорта, усилены посты в местах большого скопления людей и в вечернее время. По сообщению пресс-службы УВД, в ходе проведения сотрудниками милиции оперативных мероприятий за последние два дня задержано двадцать три человека, в основном лиц кавказской национальности, за нарушение паспортного режима. У них изъято пять единиц холодного оружия, два газовых пистолета, патроны к пистолету «макаров» и семь граммов марихуаны.
Лежа в постели, я подумала: «Ну и идиоты!» Самое время позвонить Палычу, коль к делу подключился РУОП. Но, поскольку было уже довольно поздно, я решила заняться этим завтра.
Майор РУОПа Виктор Павлович Левашов был одним из моих старых знакомых. Два года назад он вытащил меня из тесных объятий одного криминального авторитета, а я помогла тогда еще капитану Левашову засадить этого типа на долгий срок в тюрьму. Левашов был мужчина невысокого роста, коренастый, с широченными плечами и мощной грудной клеткой. Кончики его черных волос на самых концах были посеребрены сединой.
Виктор Павлович, или Палыч, как я его звала, на тех, кто его плохо знал, производил впечатление этакого спокойного добряка. Он и на самом деле не был злым и практически никогда не повышал голоса. Однако горящие глаза выдавали в нем натуру неординарную, способную на жесткие действия. Вот и сейчас, сидя в его кабинете, я сполна ощутила все его показное радушие. «Майский» чай был крепко заварен и разлит в граненые стаканы с подстаканниками. Банка из-под кофе служила Палычу вместо сахарницы. Палыч терпеть не мог курящих, поэтому курить в его кабинете разрешалось только в самых исключительных случаях.
– Палыч… – игриво обратилась я к нему.
При этом глаза его потеплели, он подался вперед и оперся на свои здоровенные ручищи.
– Палыч, а не поделишься ли ты со мной информацией?
Палыч медленно откинулся назад и посмотрел на меня уже несколько скучающе.
– Ну что ты, – заметив некоторый холодок с его стороны, сказала я. – Я ничего особенного и спросить-то не хочу.
– А я-то думал, ты за любовь пришла поговорить, наконец поняла, что я – мужчина твоей мечты.
– Палыч, я давно это поняла. Но нужна мне информация.
– Какая еще информация? – с занудством в голосе спросил майор.
– Как какая? Та, что всех интересует. Две банды убивают друг друга, город поделить никак не могут. РУОП-то ваш не бездействует. Вот вчера, говорят, человек двадцать на Молочной поляне отловили.
– Пятнадцать, – поправил меня Палыч. – Так было сказано в прессе.
– А что – разве не так?
– Так, – ответил Палыч.
– Палыч, скажу тебе честно, смущает меня эта война.
– Чем же? – удивленно вскинул брови Палыч.
– Прежде всего тем, что причины особой устраивать подобный трам-тарарам нет.
– С чего это ты взяла? И что ты имеешь в виду под трам-тарарамом?
– Сначала магазины обстреливают, затем универмаги взрывают…
– Ну, допустим, – ответил после некоторого молчания Палыч. – Тебе-то что за дело?
– Ты, наверное, слышал, что я случайно оказалась рядом с ювелирным магазином и наблюдала картину воочию.
– С каких это пор ты стала интересоваться цацками? – ехидно спросил Палыч, не отвечая на мой вопрос.
– Я вообще-то не цацки, а запчасти для машины покупала в магазине напротив. Вот и увидела, как эти молодцы стали палить.
– И на кого ты работаешь? – перешел к делу Палыч.
– Ни на кого.
– Ну-ну, рассказывай кому-нибудь…
– Я бы поклялась тебе, но Библии что-то у тебя не вижу. Просто, Палыч, когда все это видишь своими глазами, невольно…
– Ладно, ладно, надоело, – Палыч оторвал взгляд от окна.
– Давай меняться информацией.
– Не глядя, что ли?
– Я открою карты первой. Я провела небольшое расследование и пришла к выводу, что на почве конкуренции в торговле золотом схлестнулись две группировки, Силая и Цигурика. Я съездила кое-куда, посчитала кое-что, проконсультировалась у специалистов, и в результате у меня ничего не складывается.
– Что не складывается?
– А то, что из-за таких бабок банды друг друга лупить не станут.
– Из-за каких бабок?
– Для нас с тобой больших, для них – так, средненьких… – и я назвала Палычу норму прибыли. – Так получилось, что первым начал войну Силай. Ты давно знаешь этих бандитов, не раз беседовал с ними, расскажи мне о них, кто на что способен…
Палыч вздохнул и снова угрюмо уставился в окно. Поразмышляв минутку, он повернулся ко мне и стал не спеша рассказывать:
– Силая я действительно знаю давно. Лет так восемь. Хоть мы с ним по разные стороны, могу сказать, что мужик явно не дурак, образован. Человек, повидавший кое-что на своем веку, но в руках себя держать умеет. Лишний раз подставляться не будет, а если и будет, то за очень большие деньги.
– Палыч, а как же он сейчас-то подставился?
– Люди иногда меняются. Может, ты не все знаешь. Сама допри, почему…
– А Цигурик что за фрукт?
– По сравнению с Силаем Цигурик, или Цигурнов Виталий Константинович, – фигура так себе. Воровских законов не признает. Он из бывших гопников. Лет десять назад панков в центр ездил лупить, стриг им волосенки по скверам. Потом по мелочам грабил. Стоял на учете в детской комнате милиции. Отмотал пару сроков, вышел, сколотил команду. Тип крайне неуравновешенный, жестокий. Скорый на руку, чуть что – в морду, а то и похуже. Попадался он не раз, но прямых доказательств у нас не было.
По сравнению с Силаем он просто мясник, хотя в последнее время стал более осторожным. Окружают его те, кто с ним начинал.
– Так получается, что взрыв в универмаге устроил он. Способен он на это? Только не надо мне про законность говорить. Мы здесь одни, без свидетелей.
