- Интересно, как это случится? - лишь горько усмехался Василий.
- Всему своё время. - Не спешил с ответом Громов.
Рановато ещё было. Не созрело ничего конкретного.
Дни складывались в недели, недели в месяцы, и с этим сложением крепла дружба двух ребят. Гром научил Битюга не комплексовать по поводу своей внешности, а наоборот стараться извлекать из этого максимум пользы для себя. Пообщавшись со Стасом, Василий очень скоро сделался нормальным для своего возраста пацаном. Правда, оба рановато пристрастились к сигаретам и пивку, но и то вполне нормально. Не ботаники же они какие-нибудь, в самом деле. И то, что шкуры наколками попортили, это тоже ничего. Не сожалели. Вроде как индейцы кровью побратались. Только вот рисунки по вине бухого кольщика не совсем одинаковыми получились. Ну, и хрен с ними. Всё равно клёво. Ещё им нравились блатные песни Розенбаума. Они часами могли балдеть под его хриплый голос с катушек старого магнитофона Стаса. Громов выучился неплохо играть на гитаре. И очень часто аппаратуру заменяла родная шестиструнная. Василий как-то раз попросил друга исполнить что-нибудь из репертуара Питерского барда для записи на магнитную ленту. Не вопрос. Исполнил, и очень даже ничего. Василию понравилось, и он сохранил кассету у себя.
В самый канун выпускных экзаменов Василий вошёл в класс темнее тучи и воспалёнными от слёз глазами.
- В чём дело, братан? Кто тебя обидел? - подскочил к нему не на шутку встревожившийся Стас.
- Отец освободился и вернулся в деревню. А там его кто-то убил, - бесцветным голосом сообщил ему Вася.
Так. Сочувствие лучшему другу - это поважнее всяких там занятий будет. Стас увёл Васю в школьный сад, усадил под тополь и велел ждать. Сам же, нашвыряв по своим карманам какую-то мелочь, двинул в магазин, где под косые взгляды покупателей умудрился-таки купить литр дешёвого портвейна.
- Когда похороны? - после распития первой бутылки прямо из горла, осторожно осведомился Стас.
- Через три дня, - уже заплетающимся языком ответил окосевший Вася.
- Поедешь?
- Я бы рад, но мать запретила. Ведь в разводе они были, - всхлипнул Стрельцов.
Громов откупорил вторую бутылку и подал её другу. Приняв её с благодарностью, Вася сделал несколько больших глотков и передал обратно Стасу.
- Кто же его? - продолжал тему Стас.
- Я ничего не знаю! И, вообще, давай больше не будем говорить об этом! вдруг резко отрубил Василий.
- Хорошо, братан, закрыли тему, - кивнул в ответ Громов.
Стрельцов скрыл от друга то, что кое-кого подозревает в этом преступлении. И, вообще, некоторые моменты его нелёгкой жизни - это сугубо личное.
Ребята окончили школу и поступили в техникум, здесь же, в своём городе. Стрельцов только благодаря тому, что сумел списать у Громова ответы на экзаменационные вопросы. Громов же легко, без всяких там пыхтелок. Ему бы и в ВУЗ поступить, раз плюнуть. Не захотел. Лень, да и не входило это в его планы чего время-то зря терять?
На втором курсе к Васе вновь постучалась беда. Умерла с перепоя мать. Но Стрельцова это горе не подкосило. Он, даже, кажется, облегчённо вздохнул. С её загулами жить становилось всё сложнее и сложнее.
Василий днём учился, а ночью сторожил детский сад. В общем, крутился, как мог. Разговор о том, что заживут они со Стасом скоро сытно и вольготно, как-то для Василия позабылся. А вот Стас ни на минуту об этом не забывал. К тому времени в городе уже шустрили несколько диких команд, промышляющих ставшим новомодным рэкетом и прочим мелким бандитизмом. В основном туда входили уголовники, вооружённые стилетами да перьями. Стас же мечтал создать мощную, оснащённую огнестрельным оружием, мобильную и организованную преступную группировку, здоровую и телом и духом. Чтоб ни одного "синего" в ней не было. И детище Стаса должно было не только всеми путями "рубить капусту", но ещё и "делать погоду в доме". Короче, что-то вроде итальянских мафиозных кланов. Вот тогда и должна была наступить жирная житуха! Об этих замыслах Василию по-прежнему не было ничего известно. Не время...
Стас обожал свободу. Терпеть не мог вездесущего родительского ока. Не пей, не кури, со шпаной не связывайся, по бабам не гуляй. С такими правилами мечты в реальность никогда не обернуть. И тогда Гром прикинул, как он может то самое око прикрыть. Нужно создать свою семью, и точка!
- Женюсь! - твёрдо заявил он своим предкам.
С Татьяной Стас познакомился в конце первого курса, и сразу смог влюбить её в себя. Это он делать умел, когда хотел. А что? Хорошо сложён, на лицо не урод, за словом в карман не лезет, умён и даже романтичен. В целом, очень перспективный молодой человек.
Стас сделал Татьяне предложение, и она сразу же согласилась. Да и не могла не согласиться. Ведь, любила же. А он? Верно, тоже любит...
Узнав о сумасбродном решении друга, Василий демонстративно покрутил пальцем у своего виска.
- У тебя что, колпак поехал?
- Не, братан, у меня всё в порядке. Так надо, - не вдаваясь в тонкости этой авантюры, весьма расплывчато ответил Стас.
Родители Громова наперекор сыну не пошли. Денег на свадьбу наскребли и шикарный подарок приготовили. Ту самую двухкомнатную квартиру.
Свадьбу сыграли после выпускных экзаменов техникума. Грандиозно погуляли! Классно оттянулись. Но отшумели праздники, и на смену им пришли обыкновенные семейные будни. Вот тут-то и оказалось, что новоиспечённый муж к ним абсолютно не готов. Семью-то содержать треба. А Громов, устроившись после технаря на завод электротехнического оборудования, не продержался там и двух месяцев. Ну, не для него это - работать под чьим-то руководством, да ещё и за нищенскую подачку, которая громко называется заработной платой. Потом так сяк, случайными заработками перебивались, опять-таки родители помогали. Татьяна устроилась работать в магазин. Стас всё больше и больше нервничал, стал часто и помногу закладывать за воротник. В пьяном угаре, сам, не помня того, делился с супругой своими полубредовыми планами, касающимися его голубой мечты, чем не на шутку пугал её. Таня была в положении и тайно в душе всё же надеялась, что рождение ребёнка образумит "слетающего с катушек" мужа. И ведь вправду, после рождения сына Громов на какое-то время избавился от своей навязчивой идеи и полностью переключился на семейные проблемы. Андрейку он безумно любил. Сам вставал по ночам, каши варил и пеленки менял, разве что титькой своей не кормил. Изменилось отношение и к супруге. К ней родилась любовь особая - любовь к матери его ребёнка.
Рождение сына позволило Стасу выцарапать себе отсрочку от службы в доблестной Красной Армии. Пополнить её ряды у него не было никакого желания. Он трезво осознавал, что с его духом лидерства и очень непростым характером там ему придётся не сладко. Василий полностью разделял его мнение, поверив в то, что Стас не хочет на целых два года оставлять свою семью. К слову, ему муштра не грозила - отбраковали ещё на допризывной комиссии из-за какого-то гормонального нарушения в организме. Стас избрал очень рискованный и грозящий серьёзными последствиями способ "отмазывания" от воинской повинности...
Андрею исполнился год, когда военкомат вновь вспомнил о его существовании.
- А-а, вот и товарищ Громов явился, - встретил его язвительной усмешкой глава комиссариата подполковник Буханкин. - Попрошу на врачебную комиссию, товарищ призывник!
" Я тебе сейчас покажу такую комиссию!" - в душе позлорадствовал Стас и потопал прямиком в кабинет психиатра.
Сухопарый старичок в помятом халате с необыкновенно проникновенным взглядом ядовито-зелёных глаз кивком указал на стул возле стены. Вначале он долго изучал призывника взглядом, барабаня костяшками пальцев по краю своего стола, потом наконец-то пробрюзжал:
- Жалобы на плохой сон, головные боли, плохое настроение, галлюцинации имеются?
- Не-а, - мотнул головой Громов. - Всё в порядке, доктор. Страсть как в армейку охота! - Стас мастерски корчил из себя выпускника школы для умственно отсталых детей, и, судя по промелькнувшему по лицу врача некоторому подозрению, это у него неплохо получалось.- Вот, прям, удержаться не могу! - Стас повысил голос, психиатр приподнялся со своего стула. - Крови, доктор, крови хочется! Стас злобно оскалился, врач напрягся. - Море крови!
Последующие действия призывника стали для психиатра полной неожиданностью. Парень выхватил откуда-то из трусов обломок лезвия и одним резким движением вспахал себе предплечье.
- Крови, доктор, крови! - вскочив со стула, неистово орал он на весь военкомат и словно бешеная обезьяна размахивал руками, разбрызгивая алую кровь на стены и старичка.
На шум в кабинет ввалились люди: врачи и военные. Среди них и подполковник Буханкин. Дебильному призывнику тут же, прямо в кабинете зашили рану и наложили повязку.
- В стройбат, козёл помойный, пойдёшь! - не выбирая выражений, брызгал слюной Буханкин.
