Владислав Вишневский - Следы на воде

Потратив пару-тройку часов на обратную дорогу и кое-какие деньги, друзья вновь поднялись на лифте того дома, в котором жил их китаец, или монгол, или… это без разницы, главное, не наш, но хороший парень…

Лифт остановился, двери открылись… К удивлению ребят, на двери китайца, заметным штрихом, белела узкая бумажная полоска, перекрывая замок и дверной косяк. Так обычно опечатывают и двери, и сейфы, переглянулись ребята, в кино и разных хрониках криминального видео…

— О! Ни фига себе! Чего это?

— Он, кажется, съехал, или…

— Сбежал!

— Ну и всё. Молодец, пацан, умный, догадался!

Они естественно не слышали, как «дежурная» по лестничной площадке Вера Мелентьевна, увидев их в панорамный свой дверной глазок, ахнула от ужаса, бесшумно заметалась по прихожей. Отлично понимала, ей немедленно нужно позвонить товарищу старшему лейтенанту, и вместе с тем она не могла покинуть наблюдательный пост, а вдруг да чего пропустит. Глядя в глазок, танцевала в растерянности под дверью, как язычок колокола в бурю. К своему ужасу или радости, оторвалась всё же…

Едва в трубке пробурчал голос: «Старший лейтенант Варежкин, слушаю», она торопливо зашептала:

— Илья Семёнович, Илья Семёнович, они пришли. Они здесь! — задыхаясь от волнительного ужаса, шепотом выпалила она. — Ужас! Двое. Те, первые…

В этом месте обязательно нужно опустить тупость и отсутствие полной сообразительности товарища старшего лейтенанта, на взгляд бабы Веры, чтобы не компрометировать молодого следователя, потому что в такой важный и ответственный момент пока он понял, пока сообразил, кто ему и с чем звонит, баба Вера чуть со страху не… не… Вся извелась, скажем, и вспотела даже. Наконец он понял, кто и с чем… Но не посочувствовал, а наоборот, даже почему-то обрадовался такому обстоятельству, по крайней мере, так показалось Вере Мелентьевне, голос его окончательно выдал себя с головой, чем ещё больше обидел Веру Мелентьевну, даже добил, в конце концов. Он сказал:

— Отлично! На ловца, значит… так я и думал… — Илья Семёнович не договорил, вообще в открытую восхитился, более того, почти приказал бабе Вере, словно она ему, как это… эээ… не партнёр, не товарищ… а этот, как его, а напарник, вот, — Вы их впустите к себе, пока… — чеканил его голос. — И ни в коем случае не выпускайте. Ни в коем! Я еду к вам. Сейчас. Немедленно. Еду. Уже еду.

Вера Мелентьевна от такого беспардонного, мягко говоря, предложения, похолодела.

— Как это впустить? Их?! Так они ж меня… — и немедленно умолкла, зная, что слова, как известно, материальны, так какой-то телевизионный доктор по телевизору домохозяек убеждал, даже примеры из жизни приводил…

Оперативник похоже этого не знал.

— Ничего не бойтесь, — командовал он. — Держите их у себя. Держите! Эти не опасны… Не опасны… я думаю.

Над предпоследним она задумалась, последнее упустила, но сиреной морского буксира взвывший звонок у двери, её подбросил, как «автолайн» на колдобине. Она даже трубку выронила… Хорошо, в ней уже ту-тукал «отбой».

— Иду-иду! — Пропела она, как ей показалось, на самом деле звук её голоса скорее походил на известное блеяние. Едва передвигаясь на негнущихся ногах, она прошагала к двери. Звонок между тем, заливался громоподобным звоном, как она слышала — Кто там?

В панорамном глазке виднелись две изогнутые в осях молодые головы, одна за другой. У переднего топорщились не только волосы но и уши, нос вообще был картошкой… Глаза убегали к ушам, немо шевелились губы.

— О, Господи, помоги! — истово перекрестилась баба Вера, кляня себя за то, что не только впустила того лейтенанта, но и позвонила ему, приоткрыла дверь на цепочке.

— Здравствуйте, бабушка, мы это…

— Извините, вы не знаете, куда ушёл ваш сосед? — вполне мирным, более того, просительным голосом спросил второй в щель, возвышаясь над первым. — Этот, который напротив.

— Да, из сто двадцать шестой… — подсказала первая патлатая голова.

У бабы Веры ответные звуки пока застревали где-то в районе живота, потом в гортани, потом в губах… Она облизала сухие губы, прошипела.

— А вам зачем?

Парни переглянулись, как это за чем…

— Мы это…

— Нам надо… долг отдать, — озвучила умелую находку вторая голова. — Мы должны.

— Проходите. — Неожиданно не только для «гостей», скорее для себя, почти по-командирски, предложила баба Вера, трясущейся ещё рукой снимая дверь с надёжной цепочки.

— Нет, спасибо. Если не знаете, мы пойдём.

— Куда вы пойдёте, проходите. Я вам это… кваску налью, — помня строгий наказ следователя, нашлась Вера Мелентьевна, гостеприимно предложила. — Посидите, пока… эээ… отдохните.

— Не-еа, мы не устали. Спасибо, бабушка. Мы пойдём.

— А квас холодный? — заинтересовался вдруг светловолосый. — У нас тёплая. — Кивнул он на пластиковую бутылку с водой, торчащей из-за пояса его штанов. — Газ выдохся. Прокис. Жарко. Пить хочется.

— Из холодильника, известно, — вспомнив последнюю фразу следователя о том, что эти не опасны, Вера Мелентьевна почти осмелела. — Проходите на кухню, не разувайтесь, я сейчас…

Удивляясь неожиданному предложению, друзья переглянулись, прошли на кухню. Первый из них, это был Валька, первым заметил у телефона визитную карточку с эмвэдэшным гербом. Пока хозяйка в прихожей щёлкала замочными задвижками, он успел прочитать адрес и фамилию следователя. Округлившимися глазами и вытянутым лицом указал на неё другу.

— А что здесь у вас сегодня произошло, драка? — Как о чём-то пустячном, спросил хозяйку светловолосый, когда она появилась на кухне и полезла в холодильник. У неё кастрюля из рук чуть не выпала.

— Какая драка, известно, труп!

Парни лицами зависли, как окаменели. Только глаза таращили. И дыхание у них похоже перехватило…

На этом баба Вера и поняла, на чём их можно задержать, на правде. Причём не простой, а на голой правде.

— После вашего прихода его и убили, да. Милиция приезжала, следователи… Я все показания кому надо дала, всё рассказала, квартиру несчастного опечатали… Ужас! Я места себе не нахожу! — Говорила она, разливая квас мимо стаканов.

— Китайца?! — без интонаций, ахнул первый.

— За что? — выдохнул второй.

— Вам виднее, вам лучше знать! — Мстительно заметила она.

На последнем парней как на пружинах подбросило. Баба Вера наоборот, сжавшись от страха упала на стул, ребята бросились к двери…

— Куда вы, куда? — теряя голос, вновь шипела Вера Мелентьевна, в душе радуясь, что живой всё же осталась, легко отделалась. — Там на верхний замок, и щеколда…

Последние её наставления прозвучали на грохоте закрывающейся двери… Бандиты ушли. Убежали! Вера Мелентьевна прислушалась… Возникла привычная тишина.

— Ффу… — выдохнула баба Вера. — Спасибо тебе, Господи! — вновь истово перекрестилась и неожиданно шустро, для данного состояния организма, заторопилась к двери. Подскочив к ней, произвела привычную процедуру закрывания запоров, потеряв на этом последние, кажется, силы, прислонилась спиной к двери. — Слав Богу, жива бабка осталась!

И испуганно сжалась, вспомнив, что не выполнила наказ следователя, не удержала бандитов. Не-у-дер-жала… А-а-а…

Оперативный уполномоченный, старший лейтенант Илья Семёнович Варежкин «на вызов» приехал не так быстро, как обещал, ещё дольше, чем думала Вера Мелентьевна, чем вытянул из неё, по её личному мнению — все последние жилы. Она ждала и тряслась от страха неумолимой милицейской кары за то, что не удержала преступников. Да, именно так, взяла и не выполнила приказ, гражданский долг не исполнила. А она так старалась, так старалась, а они… бандиты не благодарные, взяли и сбежали, под танк её бросили. В том смысле, что под следователя, вернее… Под букву Закона, вот подо что. А Закон, Вера Мелентьевна, часто это слышала, по телепрограмме «Час суда», например, другим милицейским выступлениям, от прокурорских до… — суров, но справедлив… В этом месте непременно нужно уточнить. Если не для прессы и протокола, с последней фразой Вера Мелентьевна вообще согласной не была. Категорически. Закон скорее был избирательным. Она ясно видела, закон суров был только почему-то к малоимущим, пенсионерам и тем, кто без «крыши»… И зять так постоянно говорил, он в одном из таких «серьёзных» ведомств работает, всё знает — и обо всех! — и дочь, как о понятном, согласно разводила руками, да и другие тому доказательства в жизни бабы Веры замечались на каждом шагу… Не слепая же, с ушами, да и голова ещё, извините, своя… варит.

И проворовался, слышала где и читала, тот или иной «начальничек», от губернатора до самого мелкого чиновника, где-нибудь, в управе, например… Не говоря уж про эмвэдэшников или гаишников, и тех же эфэсбэшников… «Поймали его, — торжественно урчали мажорными тонами телеведущие, ведя прямой репортаж с места события, — доказательно уличили коррупционера, прямо на месте преступления застигли, именно при свидетелях, более того, задержали, под стражу взяли. Всё по Закону! Абсолютно доказательно! Возбуждено уголовное дело». Ура! Считай, одним кровососом в жизни общества меньше стало. Три раза ура! Вот молодцы, менты… правильнее сказать милиционеры, вот где восторг! Прибавку им к жалованию, прибавку, радовался справедливому возмездию электорат!