— Хорошо, — сказала я, — сколько?
Кирилл подумал и назвал сумму.
— Много что-то, — начала я торговаться, — скинул бы чуть-чуть.
Кирилл поморщился и чуть-чуть сбавил.
— Все равно дорого, — капризничала я и назвала сумму, чуть ли не в половину меньше той, что называл мне Кирилл сначала.
Тот аж крякнул:
— Не пойдет… несерьезно. Вот столько…
Я вздохнула и утвердительно кивнула головой:
— Ну, пусть будет так. Хотя все равно много, грабишь ты меня, — добавила я.
— Ладно, — отмахнулся от меня Кирилл, — значит, договорились — завтра в девять утра на том же самом месте. Правильно?
— Верно.
Мы помолчали немного. Валерик засвистал какую-то басурманскую песенку.
— Ну, что, мы тогда поехали? — осклабился вдруг Кирилл. — До завтра, — бросил он мне.
Песня Валерика оборвалась. Он направился к машине и сел на свое место.
— А я? — не поняла я.
— А ты, — серьезно начал Кирилл, но заржал потом, недоговорив, — ладно, давай и ты тоже прыгай. Шучу я. Куда тебя отвезти?
— Да в центре где-нибудь останови, — небрежно попросила я его.
— В гости, значит, не приглашаешь? — разочарованно протянул Кирилл.
— В другой раз, — ответила я, — а сейчас в центре высади меня. Мне еще в магазин зайти надо.
Мне ведь, по понятным причинам, не хотелось давать знать Кириллу, что я остановилась в гостинице «Кзыл-Жар».
Так все было.
Проверив пистолет, я положила его на диван. Достала из свертка радиодетали и купленный в радиомагазине паяльник.
Включила паяльник в розетку, пока он нагревался, подняла трубку телефона и заказала в номер пачку сигарет.
— Каких вам? — отозвался сладчайшим голосом портье.
— «Мальборо», — назвала я первую пришедшую мне на ум марку сигарет, — и поскорее, пожалуйста.
— Одну пачку? Блок? Два блока?
— Двух пачек хватит, — успокоила я разошедшегося работника сферы обслуживания.
— Будет сделано. Через минуточку, — заверили меня в трубке.
Какой все-таки тут сервис!
В дверь вежливо постучали.
Действительно, быстро. Пара минут всего прошла.
Взяв с дивана пистолет, я сунула его сзади, за пояс джинсов.
На всякий случай.
И пошла открывать.
* * *
Это и на самом деле сигареты принесли. Пистолет мне не понадобился.
Я-то не курю сама (хотя и могу при случае изобразить курение, да так, что ни один, самый заядлый курильщик не догадается, что сигаретный дым мне с самого раннего детства противен).
Когда я училась еще в третьем классе общеобразовательной школы, меня мальчишки-одноклассники угостили «беломорчиком».
Вот я вместо уроков за зданием школы и проблевала несколько часов подряд. С тех пор сигаретный дым вызывает у меня стойкое отвращение.
Сигареты были мне необходимы совсем для другого. Вернее, не сигареты даже, а только пачка от них.
Вытряхнув сигареты в унитаз, я вытянула из ножен, пристегнутых к моей ноге, длинный нож и осторожно надрезала пустую пачку по краям — как будто банку консервов вскрыла.
А вторая пачка пока подождет, я еще с первой не закончила.
Ого, а паяльник давно уже нагрелся!
Я метнулась к розетке, выдернула оттуда вилку паяльника, перенесла паяльник на стол.
И склонилась над микросхемой.
Вскоре в моем номере запахло расплавленным оловом и канифолью.
Только бы никто из соседей не учуял запах, а то запаникуют…
Мне пожарных еще не хватало для полного счастья.
Вот весело-то будет…
* * *
Как изготавливать портативные маячки и приборы слежения за сигналами маячков, меня научили еще в Военно-юридической академии.
Лучше всего в качестве футляров для этих приборчиков служили пачки из-под сигарет — очень удобно. А если обклеить пачки зеленой или серой бумагой, то вообще замечательно — приклеишь такую вот пачку под днище автомобиля, за передвижениями которого надо проследить, — и хрен кто эту пачку заметит.
Только поаккуратнее приклеивать надо и понадежнее. Мало ли какая дорога может попасться…
Правда, на практике мне портативные маячки и приборы слежения за сигналами этих маячков делать приходилось непосредственно во время обучения.
Когда я работала вместе с разведгруппой в Югославии, куда мы были направлены с частями российских миротворцев, такие маячки выдавались нам уже готовые.
И не в пачках из-под сигарет, а в специальных пуленепробиваемых футлярах.
Частенько нам приходилось пользоваться такими маячками — ведь мы занимались сбором агентурных данных об армиях стран, входящих в НАТО.
Я вот, например, благодаря прекрасному знанию итальянского и немецкого языков специализировалась на Бундесвере и Итальянской национальной гвардии.
Да, были времена… И дела были соответствующие.
Тогда мы знали — малейшая ошибка, малейший, самый незначительный промах мог обернуться грандиозным международным скандалом, а в худшем случае — даже войной.
Мы знали это, и ни один из нас ни разу не допустил ошибки…
Кроме, конечно, того самого последнего раза. Когда из-за предательства одного из наших — перевербовали его — сорвалась вся операция.
Наша группа была рассекречена. Я чудом избежала ареста. Как говорится, нутром опасность почуяла. И за пять минут до того, как идти на конспиративную явку, на которой уже была засада, я решила еще раз вызвать по тайной радиосвязи своего непосредственного начальника — Грома.
А ему уже было все известно…
Военные власти почему-то посчитали, что в провале виноваты мы сами, наша разведгруппа. И Грома тоже обвинили в недостаточно хорошо проводимых инструктажах.
И нашу разведгруппу расформировали и раскидали по стране…
И о местонахождении ребят мне ничего не известно.
Кроме одного — Волка.
* * *
Ну, все. Я аккуратно положила на стол рядом две пачки из-под сигарет. Обыкновенные с виду пачки, только тяжелые — гораздо тяжелее, чем с сигаретами.
Теперь их нужно проверить.
Я щелкнула переключателем. На приборе слежения за маячком вспыхнуло табло — табло я изготовила из наручных электронных часов — не так уж и сложно, как с первого взгляда покажется.
Потом я включила собственно маячок и, следя за тем, как изменяются цифры на табло, принялась ходить из комнаты в комнату по своему номеру.
Все в порядке. Только вот отрегулировать надо немного. Но этим я уже завтра с утра займусь. На свежую голову. А сейчас…
Я выключила телевизор и упала на диван.
Вот местные новости посмотрим-ка…
* * *
— В последнее время, — серьезно глядя в камеру, говорил диктор Петропавловской программы новостей, — участились случаи смертельного исхода от передозировки наркотических веществ в нашей области. Общественность очень обеспокоена судьбами молодого поколения…
Я зевнула. Везде одно и то же. В каждом городе учащаются случаи смертельного исхода от передозировки, и в каждом городе все, кому не лень, беспокоятся о судьбах молодого поколения.
— Милиция проводит частые рейды в местах возможной незаконной торговли наркотическими веществами, — продолжал вещать диктор, — однако, по достоверным сведениям, прибыли от нелегального оборота наркотиков в нашем городе составляют…
Н-да, ничего интересного.
Я собиралась было переключить уже на другой канал, посмотреть какой-нибудь забойный боевичок, как вдруг кадр с насупленным диктором сменился картиной гудящего рынка.
— Милиция считает, — говорил невидимый диктор, — что большинство всех торговых операций по незаконному обороту наркотиков происходят на Колхозном рынке. Горожанам Петропавловска хорошо известен этот рынок, на территории которого, по данным милиции, располагается около десятка точек по продаже наркотиков.
На экране вдруг возник тот самый паренек, что просил у меня сегодня дозу. Он стоял, скрючившись, подняв воротник кожаной куртки, хотя люди вокруг ходили в расстегнутых пиджаках и легких плащах.
Судя по положению солнца, было как раз то время, когда на рынок заходила и я. И с этим самым пареньком общалась.
Вот интересно будет, если меня сейчас по телевизору покажут. Вот Виктор Федорович Зайберт удивится-то!
Голос диктора за кадром становился все строже и трагичнее. Как я поняла, вся сегодняшняя передача была посвящена проблеме наркомании в городе.
Очевидно, этот вопрос стоял у них остро. Да в принципе это я уже и без телевизора знала.
Камера немного отъехала в сторону, и на экране появилась… я.
О черт, накаркала!
Диктор сурово зачитывал какие-то цифры, а телевизор показывал, как я подошла к пареньку, как к старому знакомому, что-то сказала ему, на что тот кивнул и пошел в сторону толпящихся на заднем плане казахов.
