— Танечка, как вы себя чувствуете? — участливо спросила она, на прелестных губах сияла улыбка. — Боже мой, как вы меня напугали сегодня ночью… Мне так неудобно — ведь вы задержались в гостинице из-за меня…
— Все нормально, — сказала я. — Пожалуйста, не волнуйтесь, Вика.
Впрочем, я собиралась доставить ей куда больший повод для волнений. Я молча достала из кармана браслет и положила перед ней. Она удивленно посмотрела на него и радостно вскрикнула:
— Бог ты мой, это же моя змейка! Я ее искала-искала, Танечка… Но где вы ее нашли? Я ведь потеряла ее и так расстроилась… Это мой талисман! Танечка, милая, как я вам благодарна!
Я молчала. Либо она великолепная актриса, либо этот чертов браслет действительно пропал. А если он пропал, то вряд ли я обнаружила его в столь неприятном месте случайно. Кто-то хотел, чтобы его нашли там. Возможно, этот кто-то даже рассчитывал, что найду его именно я.
— Вика, — посмотрела я в ее очаровательные глаза, — когда вы обнаружили пропажу этого браслета?
— Вчера вечером, — сказала она. — Сразу после того, как вы ушли…
— А до этого он был на вас?
— Я не знаю… Возможно, я потеряла его раньше… Да, раньше. В холле я почувствовала, что моя рука подозрительно свободна, но не придала этому значения… А потом я обнаружила, что его нет…
— Вика, это очень важно! Кто находился в холле, когда вы там были? Вы с кем-то разговаривали?
— Нет, — пожала она плечами, — а что? Случилось что-нибудь?
— Сегодня утром убили Галину Елисееву, — сказала я. — Браслет я нашла возле ее тела, и, если бы он не лежал на подчеркнуто видном месте, вам, Вика, пришлось бы говорить не со мной, а с представителями милиции…
Она остолбенела. Дальнейшая реакция заставила меня еще больше ей поверить.
— Галина… умерла? — ее глаза молили: пожалуйста, Таня, скажите, что это неправда… Я не хочу, чтобы это было правдой… Это становится таким страшным, что я этого не вынесу… — Отчего она умерла?
— От острой сердечной недостаточности… Как ваш муж, один к одному. Наверное, им нельзя было принимать горячую ванну, — мрачно пошутила я.
— Господи, — простонала Виктория, — и вы нашли там мой браслет…
Я кивнула.
— Таня, это не я, — она явно намеревалась расплакаться. — Вы мне верите?
Я пожала плечами. Я очень хотела ей поверить, но пока не имела на это права.
— Галина была в хороших отношениях с Виктором? — спросила я.
— Да, — пожала плечами Виктория, — она им восхищалась. Он вырвался из круга серости — на ее взгляд. Она тоже пыталась, но у нее не вышло… — она замолчала, потом судорожно глотнула. — Бедная Галя…
— Вы имели с ней контакт после смерти Елисеева?
— Да, конечно…
— Не было ли в ее поведении чего-то странного?
— Нет, — Вика отрицательно покачала головой, — конечно, она была расстроена, как все мы… Впрочем, дня два назад она сказала, что Витю убили, но не захотела говорить со мной, когда я спросила ее, откуда ей это известно…
— А у Галины был друг? — спросила я. Мне показалось, что Вика знает больше, но по каким-то причинам предпочла ответить:
— Я этого не знаю. Наверное, был. Она была симпатичной девушкой.
Слово «была» она произнесла с трудом и заплакала. Ее можно было понять — над ее головой собрались грозовые тучи. Виктория была слишком избалована и изнежена, чтобы принять тот факт, что жизнь бывает жестока.
Я вздохнула. Помочь ей я сейчас не могла.
* * *
Когда я вышла из номера и Виктория уже превратилась в образ, подозрения возникли вновь. Ей ведь были нужны деньги. Елисеева она не любила, любила другого мужчину. Впрочем, при столь богатеньком папеньке не думаю, что стоило рисковать свободой, убивая собственного мужа. Конечно, он мог ее очень разозлить, но озлобленная женщина вряд ли будет действовать с помощью шприца — она может застрелить, отравить, может стукнуть по голове… Я тут же вспомнила про свою. Ударить меня по голове Виктория не могла. Она с трудом двигалась в тот вечер. Я же была уверена, что мое вчерашнее приключение напрямую связано с обоими убийствами. Впрочем, Виктория ведь актриса. Она могла и разыграть сей маленький спектакль.
Конечно, мне чертовски мешало обаяние Виктории. Поверить в то, что в столь очаровательной оболочке скрывается подлая сущность убийцы, было трудно. Вся моя душа этому сопротивлялась. Гораздо больше на эту кандидатуру подходил Сечник. Или даже…
— Добрый день, Танюша, — услышала я голос Александра. Он смотрел на меня сверху вниз своими неповторимо ласково-насмешливыми глазами.
— Здравствуйте, — машинально ответила я. Он слегка обиделся.
— Вы сегодня явно не в лучшем расположении духа, — отметил он.
Интересно, в каком я могу быть еще расположении? Сам он весь сиял. Конечно, ежели убийца — он, то его радость вызывает дрожь. Убил бедную Галину, и сразу улучшилось настроение. Вполне возможно, что для него это способ поднять жизненный тонус.
— Нет, я вся искрюсь весельем, просто вы этого не заметили, — мрачно сказала я. — Этот ваш серпентарий просто утомил меня немножко. Вы вообще можете съездить на гастроли, не оставив после себя шлейфа трупов?
— Наверное, нет, — рассмеялся он. — Особенно я. Просто не могу заснуть, не застрелив на ночь парочку-другую человек. А что — вы нашли их?
Он или не знал о Галине или валял дурака. По-моему, здесь новости разлетались со скоростью света. Стоило сказать где-то слово шепотом, как через минуту сказанное было известно всем.
— Один труп я нашла, — мрачно сообщила я. — Меня пригласили зайти и почему-то не дождались.
— Это невежливо, — согласился он, — и кто это был?
— Галина Елисеева, — сказала я холодно.
Он остановился. Посмотрев на меня очень серьезно, спросил:
— Как вы сказали? Галина? Я не ослышался?
Я покачала головой.
— Вот это номер… — пробормотал он растерянно. — Тогда я понимаю ваше настроение… Как она умерла?
Я в очередной раз поведала историю ее смерти.
— И вы считаете, что это — убийство? — спросил он.
— Было бы нелепо считать это простым совпадением.
Он кивнул.
— Такое ощущение, что семья Елисеевых сильно раздражала кого-то, — сказала я, — остается только найти, кого.
— Ну, раздражали они многих, — пожал он плечами, — правда, это касалось в основном брата. Сестра была, может, занудой, но в целом неплохой девочкой… Во всяком случае, мне ее жалко, чего я не могу сказать относительно ее братца…
Я вздохнула. Мне тоже было ее жалко.
— Таня, если вы подозреваете Викторию, выбросьте это из головы, — попросил он, — Вика не способна на убийство.
«А вы? — хотелось спросить мне. — И откуда вы знаете, любезный, что я занимаюсь расследованием?»
Мой невысказанный вопрос был им понят. Он тихо сказал:
— Я очень близок с Викой, но мы не можем быть вместе. Во-первых, Сечник против. Я для него — дешевый жиголо. У Вики нет от меня секретов. А сделать то, в чем вы ее подозреваете, она не могла — в ночь убийства Елисеева мы были с ней на Волге. Вместе. Вчера ночью вы сами ее видели. Так что это не Вика.
— Ну, хорошо, — ответила я, — предположим. Тогда — раз вы так осведомлены об этих «тайнах мадридского двора», может быть, вы знаете, был ли у Галины друг?
Он молчал. Смотрел на меня. В его глазах скрывалась легкая ирония.
— Знаю, — спокойно сказал он, — только вам это ничего не даст. Он Галину не убивал — это я знаю на все сто процентов.
— Почему? — вскипела я. — Откуда такая уверенность?
Он ничего не ответил. Просто развернулся и пошел прочь. Я застыла от возмущения. Он обернулся и помахал мне рукой — как ни в чем не бывало.
Впрочем, скоро я поняла причину его ухода — прямо по курсу двигалась его хозяйка. И, судя по ее разгневанному личику, ничего хорошего эта встреча не обещала.
* * *
Глядя вслед его удаляющемуся силуэту, я с ужасом обнаружила, что мне самым банальным образом хочется «побежать за ним за поворот». Тьфу, Таня, одернула я себя маминым голосом, ты даже мыслить начала песенными строчками! Вот к чему приводит дурная компания.
Однако мое душевное неспокойствие начинало меня напрягать. Ну, во-первых, что ж меня все время заносит на служебные романы? Во-вторых, он явно не относится к верным, надежным спутникам жизни. И в-третьих, думать о замужествах и любовях вообще пока некогда. И рано. Даже если девица, не выскочившая замуж лет в семнадцать, считает себя старой девой.
Конечно, я-то сама себя таковой считать не могла. Хотя ничего против оных не имела. Среди них встречались очень даже милые и очаровательные добрые женщины. И напротив, среди замужних дам я нередко наблюдала озлобленных фурий.
Проводив взглядом растаявшего в проеме двери Александра, я вздохнула. Реальность требовала моего немедленного присутствия.
