– И кто знал правду?
– Кроме врачей в Москве, Николай Петрович с Зоей Федоровной, мы четверо и Шура, – он кивнул на главврача, – с Ольгой. Все! А теперь вот и вы. Надеюсь, вы умеете хранить тайну?
– Конечно! – просто ответила я и предложила: – Давайте к Денису вернемся! Что будем делать, если люди Сатрапа ничего не выяснят?
– Тогда у нас тут план возник, – переглянувшись с Базаровым, сказал Панкратов. – Разыграем выкидыш! Предупредим Зою Федоровну и Тому и демонстративно отвезем Наташу в операционную, где мы с Ольгой...
– Не пойдет! – решительно сказала я.
– Почему? – удивились они.
– Потому что информация утекает! – объяснила я.
– Это невозможно! – категорично заявил Базаров.
– То же я могу сказать и о больнице! – поддержал его Панкратов.
– Но это так! – уверенно заявила я. – Ведь преступник откуда-то точно знал о том, что беременна только Наталья Павловна, потому что о Тамаре не было сказано ни слова. Прокололся этот мужик! Если бы он потребовал прервать беременность обеим женщинам, все прокатило бы, а так?.. Вот и получается, что он где-то настолько близко от вас, что может эту инсценировку раскусить! А рисковать жизнью Дениса мы не можем! Права не имеем!
– Значит, получается, что кто-то кровно заинтересован в том, чтобы у Игоря с Томой не было детей, и не останавливается ни перед чем! – угрожающе сказал Базаров. – Но кто?
– Поработаем – узнаем! – заверила я Базарова и, повернувшись к Давыдовой, сказала: – Ольга Николаевна! Я вами искренне восхищаюсь! Другая бы женщина на вашем месте устроила все, не задумываясь, чтобы спасти сына, а вы?!.
– Просто у меня есть совесть, – тихо ответила Давыдова.
– Вещь по нашим временам редкая! – сказал главврач.
– Но неужели можно было бы все незаметно сделать? – спросила я. – Ведь ни Зоя Федоровна, ни Тамара не позволили бы вам причинить Наталье Павловне какое-нибудь зло! Да охрана бы вас в этом случае на клочки растерзала!
– Если знать, что и в какой дозе дать, то достаточно было бы одного укола, – тусклым голосом объяснила она. – Никто бы ничего и не заметил!
– А можно перевезти Наталью Павловну домой? – спросила я.
– Нельзя ее сейчас трогать, – твердо сказала Давыдова. – Ей еще как минимум неделю надо лежать, не вставая!
– Ясно! – сказала я и, подумав, предложила: – Давайте, Виктор Евгеньевич, сейчас к женщинам вашим сходим и предупредим их, чтобы они были осторожнее.
– Думаете, надо? – с сомнением спросил он. – Наташа нервничать будет.
– Жизненно необходимо! – твердо заявила я. – Вы же сами слышали, что ей здесь еще неделю точно провести придется, а если, бог даст, с Денисом все обойдется, то надо будет ждать следующего удара и быть готовым ко всему.
– Ну, что ж! Пошли! – согласился он, и мы с ним вышли из кабинета.
В этот раз мы с ним прошли через холл мимо охраны в палату, и я сразу увидела, что у Тамары, сидевшей рядом с Натальей Павловной, не было и намека на живот.
– Я все рассказал Татьяне Александровне, – предупреждая вопросы женщин, заявил Базаров. – Так надо! А еще надо, чтобы вы с этой минуты постоянно были настороже, потому что кто-то делает все возможное, чтобы Наташа не доносила детей. Ни у кого ничего не берите, не ешьте и не пейте чужого и так далее! Окна зашторьте и не открывайте! В коридор не выходите! Уколы вам будет делать только Ольга Николаевна, а если к вам со шприцом зайдет кто-то другой, немедленно зовите охрану! – перечислил Базаров меры предосторожности.
– Витюша! – воскликнула, побледнев, Зоя Федоровна и схватилась за сердце. – Ты меня пугаешь!
– Меньше всего мне этого хотелось бы, тетя Зоя! – мягко сказал он, подхватывая ее под локоток и осторожно усаживая на кровать. – И не надо волноваться! Вам с вашим сердцем это очень вредно! Все будет хорошо! Все обойдется! – мягко говорил он, глядя на нее чуть ли не влюбленными, сияющими глазами.
– Значит, нападение на нас не было случайным? – с ужасом спросила Наталья Павловна.
– Да! – сказала я. – Кто-то очень сильно не хочет, чтобы у Тамары и Игоря Николаевича были дети.
– И сейчас этот негодяй сделал еще что-то? – догадалась Зоя Федоровна, по-прежнему держась за сердце.
– Да, тетя Зоя! – сказал Базаров. – У Давыдовой похитили сына, чтобы заставить сделать Наташе такой укол, после которого она потеряет детей.
– Витюша! Скажи там, – Зоя Федоровна небрежно махнула рукой, – чтобы сюда принесли еще одну кровать! Я не оставлю девочек одних!
– Все будет так, как вы скажете, тетя Зоя! – льстиво улыбнулся ей Базаров. – Но какая же вы все-таки мужественная женщина!
– Я люблю Тому и Наташу, как родных дочерей, и не могу поступить иначе! – патетически заявила она, и те на два голоса разразились верноподданническими возгласами:
– А уж как мы вас любим, мамочка!
«Господи-и-и! – вздохнула я. – Какая же она, оказывается, недалекая баба! Красотой бог наделил, а вот умишком обделил!» Базаров же умильно смотрел на эту идиллию чуть ли не со слезой во взоре, а потом высокопарно сказал:
– Я все сделаю, тетя Зоя! А сейчас мы пойдем! Нам мальчика спасать надо!
Но, как только мы вышли в коридор, по его лицу словно кто-то губкой прошелся и сладкая улыбка мгновенно исчезла. Едва мы успели вернуться в кабинет, где он передал Панкратову просьбу Зои Федоровны, как зазвонил его сотовый.
– Да! – ответил он и стал слушать, а я по его лицу поняла, что что-то не так.
– Черт! – яростно ругнулся он, отключив телефон.
– Что случилось? – спросила я.
– Сатрап позвонил! Его парни на стоянке видели мужика, который нес на руках спящего мальчика! По описанию – точно Денис!
– Ну и? – Я даже подалась к нему, впившись взглядом.
– Мужик сел в белую «девятку», номера они не запомнили! А таких машин по городу как собак нерезаных!
Тут в кабинет ворвалась запыхавшаяся медсестра и с порога, задыхаясь, сказала:
– Александр Леонидович! Сейчас в регистратуру какая-то женщина позвонила и быстро так сказала, что Денис в клубе... – она запнулась, а потом продолжила: – «Дублеман». Только я не знаю, что это такое.
– Клуб гомосексуалистов! – срываясь с места, бросила ей я. – От названия парного мужского танца «Double-man»!
– А-а-а! – взревел, вскакивая, Базаров и бросился за мной.
Клуб «Дублеман», к которому мы подъехали на нескольких машинах, находился в подвале обычного жилого дома. Парадная дверь с вывеской находилась со стороны улицы, и мы, чтобы не рисоваться, решили заехать во двор, где был служебный вход. И первое, что увидели во дворе, была белая «девятка».
– В кон попали! – сказал Базаров, доставая телефон. – Привет! Это я! – сказал он кому-то. – Быстренько пробей по базе, кому принадлежит белая «девятка», – и продиктовал номер. Услышав буквально через несколько секунд ответ, он пообещал: – Ты с меня имеешь! – А мне сказал: – Андрей Викентьевич Кривоножкин!
– Так это же бывший танцовщик из театра! – воскликнула я.
– Что?! – заорал Базаров в ответ и зловеще пообещал: – Ну, я ему сейчас устрою танец с саблями! – а потом скомандовал: – Ну, ребятишки! С богом!
– Нам вон туда! – сказал один из парней, показывая на уходящие вниз ступени. – Мы уже все выяснили. Да и замок хлипковат оказался! Видно, давно этих гомиков не беспокоили!
Через подсобные помещения, оставляя по дороге людей для того, чтобы никто не выскочил, мы ворвались в зал, который встретил нас интимным полумраком, приглушенной музыкой и немногочисленными из-за дневного времени воркующими парочками за столиками. Базаров не стал церемониться и громко сказал бармену:
– Выключи музыку!
На нас стали удивленно оборачиваться. Бармен потянулся к телефону, но тут к нему подскочил один из парней, и тому хватило одного удара, чтобы понять – это не шутки и не первоапрельский розыгрыш. Вытерев кровь с лица белоснежной салфеткой, бармен щелкнул кнопкой, и стало тихо.
– А теперь слушайте сюда, убогие! – угрожающим тоном сказал Базаров. – Сегодня утром у одной женщины похитили пятилетнего сына и поставили совершенно невыполнимые для нее условия его возврата, пригрозив, что иначе она не получит его никогда! Женщина эта работает на Пейрака, который отвечает за своих людей перед богом и собственной совестью! У нас есть точная информация, что мальчик здесь! Даю две минуты на то, чтобы вы его нам отдали! А иначе кастрирую здесь всех, как ту елочку, под самый корешок! Время пошло! – И Базаров демонстративно посмотрел на часы.
– Что вы себе позволяете? Стасик! Немедленно вызови милицию! – взвизгнул кто-то недалеко от нас, но, получив мгновенно по морде, тут же затих.
– Две минуты прошло, – сказал Базаров, поднимая глаза от часов, и показал на того, кто только что требовал вызвать милицию. – Начнем с этого! Крикливого!
