– Да, конечно, – ответила Мария, пытаясь говорить уверенным голосом. «Предположим, выяснится про пистолет. Сколько могу я им рассказать, если они спросят?» Пытаясь отсрочить откровения, она произнесла:
– Пожалуйста, позвольте мне сперва проверить маму. Ей надо принять кое-какие лекарства.
Не дождавшись ответа, она направилась в прихожую, где Кэтлин в сопровождении Дейлы спускалась по лестнице. С решительным выражением лица мать быстро прошла через прихожую прямо в кабинет мужа, открыла дверцу шкафа и оттолкнула Дейлу.
– Тебе сюда нельзя! – крикнула она.
– Мама, пожалуйста… – взмолилась Мария так, что услышали в гостиной.
Бенет и Родригес переглянулись.
– Мне надо это видеть, – быстро произнес Бенет, и они вместе вошли в кабинет.
Кэтлин Лайонс забилась в дальний угол шкафа, прижавшись к стенке, монотонно повторяя:
– Так много шума… так много крови.
– Мне достать ее оттуда? – неуверенно спросила Дейла Марию.
– Нет, это бесполезно, – ответила та. – Просто побудьте в комнате. Я немного посижу с ней в шкафу.
Дейла кивнула и встала там, где прежде находилось кожаное кресло Джонатана. Увидев ее на этом месте, Мария вдруг вспомнила, как отец лежал здесь, с головой, залитой кровью. Полицейские вынесли кресло как вещественное доказательство. «Вернут ли они его? – подумала она. – Хочу ли я, чтобы его вернули?»
– Мисс Лайонс, – тихо произнес Бенет, – нам очень надо поговорить с вами.
– Прямо сейчас? Вы же видите, в каком состоянии моя мама. Мне нужно побыть с нею.
– Надолго я вас не задержу, – пообещал инспектор. – Может, сиделка присмотрит за вашей мамой, пока вы беседуете с нами?
Мария неуверенно перевела взгляд с него на мать.
– Хорошо. Дейла, принесите стул из столовой. Не тревожьте маму в шкафу, просто побудьте с ней в комнате. – Она взглядом попросила извинений у детектива Бенета. – Боюсь оставлять ее одну. Если она начнет рыдать, то может задохнуться.
Рита Родригес заметила дрожь в голове Марии, а также то, что девушка задета скептическим выражением лица Саймона Бенета. Зная его как никто другой, Рита не сомневалась, что Саймон уверен в актерском поведении Кэтлин Лайонс.
Дейла вернулась со стулом, поставила его прямо у шкафа и села.
Кэтлин подняла голову.
– Закройте дверь, – потребовала она. – Закройте дверь. С меня хватит крови.
– Мама, все хорошо, – постаралась успокоить ее Мария. – Я только немного ее приоткрою, чтобы тебе не сидеть в темноте. Вернусь через пару минут.
Кусая губы, чтобы они не дрожали, она провела детективов в гостиную.
Саймон Бенет начал прямо:
– Мисс Лайонс, это ограбление, конечно, очень неприятно, и мы понимаем, что мистер Скотт ужасно расстроен по этому поводу. Мы также понимаем, что он будет представлять интересы вашей матери и воспользуется возможностью поговорить с ней. Однако мы ведем расследование убийства на бытовой почве и должны продолжить без промедления. Позвольте сказать вам откровенно: нам надо поговорить с вами обеими, с вами и вашей матерью, чтобы получить ответы на некоторые вопросы.
Снова раздался звонок, и, не дождавшись ответа, Ллойд Скотт открыл дверь и вошел. С серым лицом он произнес:
– У нас дома полицейские Мауа. Мой бог, кто-то пролез в дом, даже не потревожив сигнализации на сейфе. А я-то думал, что обзавелся надежной охраной…
– Как я уже говорил мисс Лайонс, абсолютно надежной сигнализации теперь не существует, – заверил его Бенет. – Возможно, ваш взломщик был профессионалом. – Его тон изменился: – Мистер Скотт, мы понимаем, как вы расстроены этим происшествием, но я только что сказал мисс Лайонс, что для нас чрезвычайно важно поговорить сейчас с ее матерью и с нею самой.
– Мама теперь не в состоянии разговаривать с вами, – перебила его Мария. – Вы не можете не видеть этого. – Она вдруг поняла, что повысила голос, и сделала это потому, что услышала, как зарыдала мама. – Я же сказала, что поговорю с вами, – напомнила она Бенету, – но можно сделать это, когда мама успокоится?
Беспомощно она добавила:
– Мне надо пойти к ней. – И убежала в кабинет отца.
Саймон Бенет взглянул на Ллойда.
– Мистер Скотт, должен сообщить вам, что прямо сейчас у нас есть причина арестовать Кэтлин Лайонс за убийство ее мужа. Она была в доме наедине с ним. Она держала в руках оружие, на котором найдены отпечатки ее пальцев. В доме нет признаков взлома, ничего из вещей не пропало. Мы медлили лишь потому, что хотели удостовериться, что она в порядке. Если вы не позволите нам поговорить с ней в следующие два дня, вы будем вынуждены арестовать ее.
– В моем доме тоже нет признаков взлома, но кто-то в него забрался и стащил украшения на сумму несколько миллионов долларов, – огрызнулся Скотт.
– Но в вашем доме не нашли никого с пистолетом в руках, – заметил Бенет.
Проигнорировав замечание, Ллойд продолжил:
– Пожалуй, мне надо быть у себя. Я поговорю с Кэтлин. Но ясно, что в данный момент она не в состоянии говорить даже со мной. Дайте мне время до завтра. Если я вообще позволю ей говорить с вами, то это будет завтра в полдень. Когда решите арестовать ее, свяжитесь со мной. Я предоставлю вам Кэтлин. Вы же видите, насколько она больна. – И подумав, добавил: – Также я намерен советовать Марии поговорить со мной, перед тем как отвечать на ваши вопросы.
– Простите, – галантно произнес Бенет, – это расследование убийства. Мы настаиваем на разговоре с Марией сразу же, как только ее мать успокоится. Ее представителем вы не являетесь.
– Мистер Скотт, вы только что слышали, как Мария сказала, что готова с нами поговорить, – твердо произнесла Родригес.
Ллойд, обычно цветущий мужчина, только начал оправляться от бледности, постигшей его при сообщении об ограблении дома.
– Ну ладно, решать Марии, но вы должны понимать, что без моего разрешения с Кэтлин беседовать нельзя – ни теперь, ни потом.
– Да, мы понимаем. Но если завтра вы снова попытаетесь отклонить нашу просьбу и Кэтлин сразу же не арестуют, ваша клиентка кончит повесткой с вызовом в суд, и нет гарантии, что этот суд состоится. Если она воспользуется пятой поправкой и после этого не даст показаний, то так тому и быть. Но тогда нам всем станет ясно, что именно она сделала это, не так ли? – язвительно произнес он.
– Сильно сомневаюсь, что с учетом ее заболевания она вообще поймет, что означает пятая поправка, а если и поймет, то выводы ее будут абсурдны. – Ллойд посмотрел в сторону кабинета. – Должен вернуться к жене. Когда Мария выйдет, буду весьма признателен, если вы скажете ей, что я позвоню позднее.
– Конечно.
Бенет и Родригес обождали, пока за адвокатом захлопнется дверь, и тогда Бенет прямо заявил:
– Думаю, ее мамаша разыгрывает перед нами спектакль.
– Сложно сказать, – покачала головой Рита. – Но одно я знаю: Мария Лайонс сильно огорчена смертью отца и явно нервничает. Не думаю, что она как-то замешана в убийстве. Десять к одному, она боится, что мать виновна, но очень постарается разуверить нас. Интересно, что она приготовила?
Меньше чем через двадцать минут Мария вернулась в гостиную.
– Мама заснула в шкафу, – произнесла она равнодушным голосом. – Все это так… – Подавившись воздухом, она замолчала на несколько секунд и лишь потом закончила: – Все это невыносимо.
Беседа длилась больше часа. Детективы они были опытные, и допрос провели старательно. Мария не отрицала, что была сильно против Лили и что очень разочаровалась в отце. Она честно ответила на все вопросы о пистолете. Десять лет назад мама с удовольствием ездила с отцом пострелять, но, конечно же, когда болезнь начала прогрессировать, прекратила. Мария с удивлением узнала, что пистолет был в боевом состоянии, и предположила, что если отец продолжал заниматься стрельбой один, то ей об этом никогда не говорил.
– Знаю, что он хранил пистолет в ящике письменного стола, – сообщила она. – И знаю, о чем вы теперь думаете. Но неужели вы действительно верите, что если бы отец сидел за столом, а мама вошла в комнату, открыла ящик и взяла пистолет, то он бы ей не помешал? Я хочу сказать, мой бог… знаю только, что пистолет мог быть где-то вне этого дома в течение многих лет, – сказала она и добавила: – Только вчера я узнала, что у отца было предчувствие смерти и что он мог открыть кому-то, что нашел бесценную древнюю рукопись и был встревожен словами одного из экспертов, с которым консультировался.
Мария испытала огромное облегчение, когда детективы наконец-то ушли. Наблюдая, как их машина отъехала от дома, она позволила себе робкую надежду. Детективы позвонили отцу Эйдену и теперь направлялись в Нью-Йорк, чтобы поговорить с ним о письме, которое, возможно, написал Иосифу Аримафейскому сам Христос.
По мере того как росла созданная им компьютерная компания, Грэг Пирсон верил в свой план, что он останется в тени. Ему не хотелось, чтобы о нем упоминали на бизнес-страницах «Уолл-стрит джорнал» или «Таймс» или чтобы кто-то настойчиво интересовался, на какие общественные пожертвования способна «Пирсон Энтерпрайсес».
