Ознакомительная версия.
Да, большое спасибо, он знал это.
– Нам нужен правый, – сказал Шюман. – Левый – обычный лифт, он останавливается на каждом этаже.
Его осведомленность, похоже, не произвела на репортершу ни малейшего впечатления.
Значит, вот где он трудился.
Важная, важная, важная работа Томаса.
Анника старалась не смотреть в зеркало лифта.
Она никогда не была здесь. Не поднималась к нему на пути домой, не оставалась выпить кофе в их столовой для персонала, никогда не удивляла его билетами в театр или кино с последующей пиццей.
Томас накрепко связал себя с государством, а в ее задачу входило изучать его.
Они вышли на шестом, на этаж ниже канцелярии премьер-министра. Томас располагался на втором, еще на четыре этажа ниже. И, каждый раз оказываясь на шестом, он рассказывал об этом за ужином дома с особым почтением в голосе. Здесь сидела власть: министр, статс-секретарь, главы правого и административного отделов и политические эксперты. Белые стены, толстые светло-серые ковры, приоткрытые двери. Воздух, пахнувший влиянием и чистящими средствами.
– Добро пожаловать, – сказал Джимми Халениус, подошел и поздоровался с ними за руку. – Мы расположимся там, в стороне…
Судя по всему, он чувствовал себя здесь неуютно. Был в мятом костюме и непричесан. Аннике стало интересно, как он получил свой пост.
«За умение лизать нужные задницы и полезные связи», – подумала она и спросила:
– Томас дал знать о себе?
– Нет, – ответил Халениус. – Но у нас есть кое-какая информация.
Его голос звучал приглушенно, словно ковры частично поглощали все звуки. Невидимые глаза и уши находились за этими дверями, они видели и слышали все.
Коридор привел их в конференц-зал со светлой деревянной мебелью и шведской минеральной водой, откуда открывался вид на Тегельбакен и Стрёмсборг. Аннике стало холодно, и это не имело никакого отношения к температуре в помещении. Там внутри уже находились двое мужчин из вчерашнего дня, оба носившие имя Ханс, хотя сейчас они были без пальто.
Ей не хотелось находиться здесь. Ее принудили. Согласно приказу.
Она села близко к двери, не обращая внимания на двух тезок.
Халениус выдвинул себе табурет и расположился рядом с ней. Анника инстинктивно откинулась на спинку стула и подтянула к себе ноги.
– Я понимаю, что это ужасно тяжело для тебя. Скажи, если в чем-то возникнет нужда, – обратился к ней Халениус, не отводя от нее голубых, как небо, глаз, и она в ответ пожала плечами и опустила взгляд в стол: «Я хочу получить моего мужа назад».
– Мы связались с Найроби утром и узнали кое-какие детали случившегося. Не бойся перебить меня, если тебя что-то заинтересует.
Заинтересует? Заинтересует?!!
Халениус не сводил с нее взгляда, когда говорил, наклонился вперед, уперев локти в колени, хотел быть ближе к ней. А она смотрела в окно. Башня ратуши подпирала небо тремя коронами на шпиле. Она не могла видеть воду, когда села.
– Делегация, в составе которой был Томас, позавчера утром вылетела на частном самолете в направлении города Либой. Она состояла из семи делегатов плюс трое охранников, переводчик и двое водителей. Переводчика и одного охранника, значит, нашли мертвыми, но одного из водителей пастухи обнаружили живым недалеко от Либоя. Он получил сильный удар по голове, но все равно его смогли коротко допросить по телефону сегодня утром. Не хочешь немного воды?
Хочет ли она этого? Пить? Воды?
Анника покачала головой.
Халениус потянулся за лежавшими на столе бумагами, надел очки и стал читать вслух. Сколько ему было лет? Он ведь говорил когда-то… На три года больше, чем ей, примерно сорок. Он выглядел старше.
– Делегатами, помимо Томаса, являются пятидесятичетырехлетний француз по имени Себастьян Магури. Он член парламента ЕС и относительный новичок в данной связи. Это его первая конференция такого рода. – Халениус махнул своей бумагой. – Ты сможешь забрать эти материалы немного позднее, когда мы получим формальное подтверждение.
Ужасно много пыли здесь внутри, или ей показалось? Серая и липкая, она комом застревала в горле.
– Я бы хотела воды, – сказала Анника.
Один из мужчин по имени Ханс поднялся и принес бутылку воды с бокового столика. Со вкусом лесной малины. Ужасной. Она пахла керосином.
– Катерина Уилсон, тридцать два года, британский делегат, говорящая на арабском и суахили. Она выросла в Кении и поехала со всеми в качестве секретаря, и даже успела прислать первый отчет на конференцию, прежде чем группа исчезла. Алваро Рибейро, тридцать три года, испанский делегат. Хельга Вольф, немка, шестьдесят лет. Здесь это не написано, но говорят, она вроде бы мелкий клерк в Брюсселе. Датского делегата зовут Пер Спанг, шестьдесят пять лет, член парламента своей страны, слаб здоровьем. Сорин Эначе, сорок восемь лет. Румынский делегат. Сотрудник министерства юстиции, примерно в такой же должности, как и Томас. Бегун-марафонец.
Хельга Вольф, какое избитое имя. Более немецкого не придумаешь. Шестьдесят лет, значит, речь явно шла не о ней. Будь она министром, возможно, и стройной, и с в меру подтянутым лицом, но никак не клерком.
– Он вызвался добровольно? – спросила Анника.
Халениус опустил свою бумагу на стол.
– О чем ты?
Тридцатидвухлетняя англичанка была миниатюрной блондинкой, в этом Анника могла поклясться.
– Насколько престижным считалось участие в поездке? – спросила она.
Халениус выглядел усталым.
– Ну, прокатиться по такому заданию невелика честь. Никто из других делегатов тоже не отличался высоким положением. Я не знаю, поехал он по собственной инициативе или ему приказали сделать это, но могу проверить.
Он потянулся за другой бумагой.
Анника окинула взглядом маленький конференц-зал. Здесь явно не вершились великие дела, уж точно это не Синяя комната, где собирались особые комиссии министерства. Небольшое скромное помещение, куда приводили жен исчезнувших сотрудников и где, пожалуй, готовили небольшие изменения к законам о пропавших женщинах, которых находили мертвыми за какими-то детскими садами или на парковочных площадках.
– Первый отчет секретарши состоит из краткого описания города Либой и резюме разговора делегации с начальником его полиции, – сказал Халениус. – В месте пересечения границы с Сомали явно нет никакого поста. Полицейский участок, который выполняет функцию таможни, находится в нескольких километрах от нее.
Анника наклонилась вперед:
– Почему вы утверждаете, что тяжкое нарушение неприкосновенности женщины имеет срок давности десять лет?
Андерс Шюман закрыл глаза ладонью.
– Анника… – простонал он.
Халениус молча посмотрел на нее.
– Это же неправда, – продолжила она. – Данный закон просто игра на публику, не так ли? Министерство юстиции якобы пошло навстречу феминисткам и борцам за гражданские права и создало закон, который на самом деле ничего не стоит.
Анника снова окинула взглядом комнату. Двое мужчин по имени Ханс уставились на нее, словно она внезапно заговорила на языке каких-то диких племен. Халениус внимательно изучал ее лицо, как бы пытаясь что-то в нем отыскать.
– Выживший водитель, значит, смог вкратце рассказать о произошедшем, – произнес он медленно. – Делегацию остановила у шлагбаума группа вооруженных людей, семь или восемь человек. Шофер не уверен относительно количества. По его утверждению, они были сомалийцами, но этого естественно нельзя утверждать на сто процентов.
Досаждавший ей озноб добрался до спины, она обхватила плечи руками. Вроде бы у Анны Снапхане был знакомый парень-сомалиец? Рэпер, чертовски красивый?
– Автомобили находились на проселке в нескольких километрах к югу от дороги А3 у самой сомалийской границы. По крайней мере один из охранников сотрудничал с мужчинами у шлагбаума. Он демонтировал аппаратуру отслеживания с обеих «тойот».
Один из мужчин по имени Ханс внезапно взял слово.
– «Тойота-Лендкрузер-100» неслыханно популярна в Африке, – сказал он. – Они могут пройти буквально везде, американская армия использовала эти машины при вторжении в Ирак.
Анника посмотрела в его сторону.
– И какое это имеет отношение к делу? – спросила она.
Мужчина по имени Ханс покраснел.
– Это говорит нам кое-что о людях у шлагбаума, – пояснил статс-секретарь. – Они действовали обдуманно. Нападение не было случайным. Они ждали делегацию ЕС. Знали, что на машинах стоят радиомаяки и где именно установлены. Они достаточно подкованы в данной сфере и поэтому наверняка в курсе, сколько стоят такие автомобили.
Они действовали обдуманно.
Явно не наобум.
Прекрасно знали, что делали, как делали, но почему они это делали? Анника почувствовала, что ее недоумение начинает расти.
– Аборигены постарались? – спросил Андерс Шюман.
– Судя по всему, они. Группа очень разумно выбрала место для нападения. Они взяли туда с собой другой транспорт, крытый грузовик. Водитель узнал тип, «мерседес» старой модели.
Ознакомительная версия.
