- Ну, взялись! - долетело с дебаркадера. Мужику в бушлате передали оттуда коробку, он отдал ее обладателю кожанки, а последний поставил в угол. Коробки споро перемещались из пакгауза в вагон, мужики пыхтели, глуховато матюкались, но работали быстро. В противоположном от нар конце вагона быстро поднимался штабель из небольших, но, видимо, тяжелых коробок.
- Много еще? - спросил, принимая очередную коробку, тот, что стоял у двери вагона.
- С десяток. Не переживай, еще чуток - и бабки на руках. Действительно, парни перекидали еще десять коробок - подсчитал про себя Ваня Соловьев. В это же самое время снаружи донеслось урчание дизеля и мерное постукивание колес на стыках. Это шел тот самый маневровый, которого дожидались грузчики. Лязгнули, соприкоснувшись, буфера, вагон тряхнуло. Кто-то спрыгнул на дебаркадер, поздоровался:
- Привет, Женя. Загрузили? Сколько?
- Сорок восемь, как договаривались.
- Проверю!
В вагон вошел солидный по габаритам дядя, подошел к штабелю из коробок, посмотрел, поворочал, пересчитал и произнес:
- Годится. Гонорар - старшему, как договорились. Делить будете сами. Теперь забирайте свой фонарь - и по домам. Рабочий день закончен.
- Как скажешь, начальник!
- Ты зарплату пересчитай, бугор. Чтоб потом без претензий...
- У нас на доверии, до сих пор все было по-честному.
- Ладно, в следующий раз кину обязательно!
Мужики похихикали и вышли из вагона, забрав фонарик.
Дверь задвинули, сквозь рокот маневрового послышалась какая-то возня у колес вагона - должно быть, из-под них башмаки вынимали. Потом еще со сцепкой повозились. Наконец, на маневровом что-то лязгнуло, вагон дернуло, и он не спеша покатился по рельсам. И лишь теперь Ваня Соловьев решился произнести вполголоса:
- Поехали куда-то...
- На станцию, наверно, - предположил Валерка. - Небось к поезду подцепят.
- Знать бы, куда повезут...
- Может, спрыгнем? Скорость-то небольшая...
- Темно, а тут кругом заборы и стенки каменные, расшибемся.
Аргумент Валерке показался убедительным.
- Ну ладно, доедем до станции, а что дальше?
- Дальше посмотрим. Если этот вагон прицепят, то ведь куда-нибудь повезут, верно? Главное, чтоб увезли отсюда. Тут нас ищут, а поезд за сутки на тыщу километров увезет. Может, кстати, и на юг.
- Это тебе на юг надо, а мне - нет.
- А тебе куда?
- Не знаю, - сознался Русаков, - ни черта не знаю...
- Тебе надо в Москву ехать, - прикинул Ваня, - там, говорят, есть такая часть, в которую принимают всех, кто сбежал из-за всякого там дедовства и преследований. У тебя, конечно, похуже дело, ты с автоматами убежал... На фиг они тебе понадобились только? Да еще два сразу?
- Ты когда из части ушел? - спросил Валерка, не ответив на вопрос.
- Думаешь, я время засекал? Где-то после полуночи, наверно.
- До тревоги или после?
- Конечно, до. Когда тревогу подняли, я уже к военному городку подходил. Сперва очередь услышал, потом шум какой-то, крики всякие, галдеж... Я и подумал, что меня хватились и ловят.
- Значит, слышал стрельбу? - переспросил Русаков.
- Да так, глуховато, но слышал... А что?.
- Это я стрелял, понимаешь? Я в Бизона попал и в Славку Вострякова, сержанта. Он дежурным стоял.
- Ну и ну... - пробормотал Ваня. - Убил?
- Не знаю. Крови много было...
Некоторое время оба молчали. Валерка думал, что, наверно, зря рассказал Ване про стрельбу, а Ваня соображал, какие осложнения может вызвать это вновь открывшееся обстоятельство.
- А зачем ты стрелял? - спросил наконец Соловьев.
- Не знаю... Бизона боялся очень. Они ж мне такое "веселье" пообещали, что хоть вешайся... Да еще и пьяные...
Валерка в нескольких сбивчивых фразах изложил суть происшедшего. Как раз к тому времени, когда он закончил свою исповедь, в вагоне стало заметно светлее. Не потому, что утро близилось, а потому, что вагон уже подвозили к станции. Слышался характерный шум: гудки, фырчанье тепловозов, лязг буферов, громкое, но малоразборчивое хрюканье трансляции, гул и перестук колес.
Маневровый с прицепленным к нему вагоном загудел, остановился, поскрежетав немного колесами и лязгнув буферами.
- Эй, Федор, мать твою Бог! Три минуты до отхода! - заорал какой-то мощный голос, перекрывающий рокот дизеля тепловоза. - Давай живо гони свой порожняк в конец состава! На пятый путь!
- Бу сделано! - проорал машинист.
Дизель прибавил обороты, в окно понесло солярный дух выхлопа, вагон чаще застучал колесами на стыках. Потом ход сбавили, должно быть, через стрелку проехали, после притормозили, двинулись в другую сторону. Наконец снаружи опять завозились, залязгали - прицепляли к составу, отцепляли от маневрового. Потом пискнул, уходя, маневровый. Ему отозвался басовито магистральный, сдал назад, буфера затарахтели от головы к хвосту. Наконец, еще раз дернул и потянул вперед, медленно набирая скорость.
- Поехали! - пробормотал Валерка. - Может, все-таки спрыгнем?
- Нет, - не согласился Ваня. - Ехать лучше, чем идти.
Для начала решили закончить прерванную трапезу, то есть сожрать остатки печенья и столько тушенки, сколько возможно. Оказалось, что вполне возможно вдвоем умять всю банку. Запивали все той же ледяной кока-колой, но такими маленькими глоточками, что даже горло не простудили. И кончилось пойло одновременно с тушенкой, что еще более удивительно. Говорили мало, больше жевали.
- Интересно, - сам себя спросил Ваня, - почему эти самые мужики, которые на станции, наш вагон порожняком назвали? Груз-то есть.
- Подумаешь, груз - сорок восемь коробок. Тот угол и то не заполнили. Вполне можно считать, что порожняк.
- Нет, - сказал Ваня рассудительно, - если какой-то груз по железной дороге едет, то на него должны быть документы, накладные всякие. И в каком вагоне везут, и сколько его там, и до какой станции, и вообще... Они там должны четко знать, что в вагонах лежит, сколько места занято и все такое. Так что странно это насчет порожняка.
- Какая нам разница! - вяло буркнул Валерка. Его разморило и клонило в сон.
- Большая, знаешь ли. Я тут вот чего подумал. Груз этот лежал в пакгаузе, но не охранялся. Это раз.
- Да может, тут такая дребедень, которую и сторожить не надо? - хмыкнул Русаков.
- Допустим. Странно, что сюда, к пакгаузу, целый вагон поставили, продержали не меньше, чем целый день в тупике, - а простой вагона, между прочим, денег стоит! - а ночью наскоро загрузили и за три минуты до отправления прицепили к составу. Если груз, как ты говоришь, неценный - хотя в нынешнее время все грузы ценные, знаешь ли! - то можно было вполне сунуть его в вагон, опломбировать и прикатить на станцию еще днем. Постоял бы там в тупике, пока состав формировался, а потом его прицепили бы на нужное направление.
- Да нам-то все это зачем? - сладко зевнул Валерка. - Мне лично по фигу, что тут везут. Своих проблем до хрена.
- А могут и лишние появиться, - заметил Ваня с некоторой угрозой в голосе.
- В смысле? - спросил Русаков, немного насторожившись.
- Улавливай ушами: этот самый вагон может быть вообще нигде не числящимся. Его по-тихому ставят в тупик у пакгауза, в котором тоже, должно быть, по документам ничего не лежит. А потом глухой ночкой грузят в этот нечислящийся вагон то, что опять же нигде не числится, цепляют его к поезду за три минуты до отправления. Еще не понял?
- Почему? Понял. Какой-то левый груз везут.
- Уже лучше. Только сам понимаешь, что за груз - тоже интересно. В таких коробках, конечно, автоматы и пулеметы не поместятся, но вот наркота какая-нибудь может быть вполне. Скорее всего вагончик этот на нужной станции опять отцепят, загонят в какой-нибудь тихий тупичок, разгрузят... Хорошо, если при этом нас не найдут. И если их милиция при этом не возьмет.
- Кого "их"?
- Бандитов, конечно.
- Бандиты мне по фигу, лишь бы меня не взяли.
- Для нас менты исключения не сделают. Нам еще доказывать придется, что мы с той командой никак не связаны. А сами крутые, если разберутся, что мы слишком много знаем, нас прикончат. Даже в тюрьме.
- Говорил же, - проворчал Валерка, - спрыгнуть надо было, пока не поздно. А теперь поезд разогнался, прет на скорости - попробуй, сигани с него!
- Может, глянем, что в коробках? - предложил Ваня.
- Ну их к черту! Уж лучше не знать вовсе.
- А по-моему, как раз наоборот. Когда знаешь, что там лежит, можно догадаться, чего бояться надо.
- Но зато, если распотрошишь, то тогда точно крутые жизни не дадут...
Ваня подошел к штабелю из коробок, приподнял одну.
- Тяжелая! Килограммов десять, не меньше. А по размеру не очень большая.
Он попробовал потрясти коробку около уха.
- Смотри, - полушутя предупредил Валерка, - а вдруг там взрывчатка или радиация какая-нибудь?
Ваня как-то очень поспешно поставил коробку на место.
- Чего, тикает? - Русаков, несмотря на общую усталость и никудышное настроение, попробовал поехидничать.
- Шуршит, - отозвался Ваня. - Черт его знает, может, и правда, какая-нибудь дрянь в свинцовом контейнере... Насчет радиации я как-то не подумал, это правда. Ты не знаешь, что на том заводике делают?
