Ознакомительная версия.
– Остаться в живых, – еле слышно произнесла я и прикусила язык.
Поняв, что я ляпнула лишнее, я попыталась тут же себя реабилитировать и, подумав о том, что безопасность утопающего – это только дело рук самого утопающего, тут же перевела разговор на другую тему:
– Так ты не рассказал мне про Барса. Что было после того, как ему сделали операцию?
– Он выжил, – холодно ответил Борис.
– Это я уже поняла.
– Я забрал его из больницы. Я сам делаю ему перевязки и обрабатываю его раны. Он терпит дикие боли, не дается мне, поэтому у меня вся рубашка в крови.
– А может, было бы лучше, чтобы его лечил квалифицированный медик?
– Он никому не дается. А одному ветеринарному врачу он просто прокусил руку. Пес настолько обезумел от боли, что кидается на всех, кроме меня.
– А ты колешь ему обезболивающее?
– Конечно, колю. – Борис помолчал и добавил: – Ты не думай, что я тебя вчера обманул. Я действительно рисую. Уколол, перевязал Барса и принялся творить рядом с ним. Он любит за мной наблюдать. Это его успокаивает.
– Почему ты сейчас к нему не зашел? Он так жалобно скулил. Мне даже показалось, что это скуление похоже на стон или на женский плач.
– Это мой Барс так страдает. А заходить к нему лучше не нужно. Ему и так тяжко. Зачем я буду к нему заходить лишний раз без надобности? Поскулит и уснет.
Как только мы зашли в дом, Борис взял меня за руку и сказал вполне убедительно:
– Не вздумай подходить к этой избушке. Если ты подойдешь к ней совсем близко или не дай бог откроешь дверь, Барс растерзает тебя на части, и я не успею тебя спасти. Барс ненавидит людей.
– Всех?
– Всех. Единственный человек, которого Барс терпит, – это я. Я его хозяин, вырастил его. Было время, когда я кормил его из бутылки с соской. Я взял его совсем маленьким.
– А какой Барс породы?
– Московская сторожевая.
– Большой пес?
– Большой.
– Как ты думаешь, а эта ненависть к людям у него когда-нибудь пройдет?
– Вряд ли. Хотя пока трудно давать какие-нибудь прогнозы. Сама посуди, как он может любить людей после того, как в него всадили две пули. Ты меня поняла?! Ты поняла, что не стоит даже подходить к дому? Это опасно для жизни. – Голос Бориса стал чересчур суровым.
– Поняла. Спасибо, что предупредил. Я же не сумасшедшая и не самоубийца, чтобы заглядывать к Барсу.
– Я тоже так думаю. Ты производишь впечатление вполне адекватной и разумной девушки. Думаю, ты не хочешь, чтобы Барс когда-нибудь тобой пообедал или поужинал.
От последних слов по моему телу пробежали сильнейшие мурашки. Заметив это, Борис вновь ухмыльнулся и произнес с особой издевкой в голосе:
– А ведь сегодня ты могла стать для Барса поздним ужином.
– Что? – опешила я.
– Что слышала. Считай, что я спас тебе жизнь. Хорошо, что я так чутко сплю. Даже страшно подумать, что было бы, если бы я не проснулся. И что бы я с твоим трупом делал?
– С чем? – Я почувствовала, что меня замутило, и отшатнулась от Бориса.
– Извини, – тут же спохватился Борис. – Просто я очень сильно за тебя переживал. Барс и в самом деле сейчас агрессивен и непредсказуем. Это я идиот. Нужно было предупредить тебе сразу. А то ты смотрела на меня как на садиста, маньяка или убийцу. Словно я кого-то в этом доме замочил или кого-то на привязи держу.
– Я даже так и подумать не могла, – вновь соврала я.
Не успела я договорить последнюю фразу, как Борис прижал меня к себе и прошептал:
– Послушай, раз уж мы оба проснулись, то самое время заняться любовью. В конце концов, за тобой должок. Я же спас тебе жизнь. Давай не будем терять времени и лучше займемся твоим любимым занятием.
– Каким? – не сразу поняла я Бориса. – Рисованием, что ли?
– Дуреха! Рисованием ты займешься завтра. А сейчас лучше покажи мне, как ты любишь трахаться.
– А почему ты думаешь, что это является моим любимым занятием?
– Потому, что я сразу тебя раскусил.
Ни говоря больше ни слова, Борис взял меня за волосы и наклонил мою голову, достаточно быстро расстегнув при этом свою ширинку. Не ожидая от самой себя, я принялась целовать его мужское достоинство с особой страстью и даже с какой-то теплотой и любовью. Борис заметно покраснел, тяжело дышал, как-то бессвязно меня благодарил и гладил мои взъерошенные волосы. А когда пришел в себя, то посмотрел на меня необыкновенно нежным взглядом и прошептал:
– Малыш, как же классно это у тебя получается! У тебя за плечами хорошая школа. Мастерство не пропьешь.
В моих глазах появилась жуткая обида. Мне хотелось сказать Борису, что я не доставляю подобное удовольствие первому встречному мужчине, что некоторые просили меня об этом достаточно долго, но так и не дождались, просто он мне очень приятен и симпатичен. Всего-навсего мне захотелось сделать приятное человеку, к которому я почувствовала слишком сильное влечение. Но... Я подумала, что мои слова будут выглядеть слишком смешно и неправдоподобно.
...Я промолчала. Я умею глотать обиды и делать вид, что все хорошо.
Я проснулась в тот момент, когда Борис еще спал, и, быстро одевшись, пошла в гостевой дом расписывать стену. Из окна гостевого дома был виден вход в особняк, и я не сводила с него глаз в надежде на то, что перед тем, как уехать в офис, Борис обязательно ко мне зайдет, поцелует, скажет что-нибудь ласковое, вроде того, что ему хочется вернуться как можно раньше, потому что ему просто не терпится со мной как можно быстрее увидеться.
Но Борис не зашел. Я видела, как он вышел из дома в дорогом костюме и галстуке. Как водитель подогнал к крыльцу автомобиль. Борис сел вовнутрь, даже не посмотрев в сторону гостевого дома, словно он напрочь забыл о моем существовании. Наверное, он вспомнит обо мне только тогда, когда я приду к нему вечером для того, чтобы он оценил нарисованных лошадей и принял работу. Да еще и неизвестно, как он себя поведет. Может, начнет вести себя со мной холодно и официально, будто между нами этой ночью ничего не было. А может быть, наоборот, трахнет напоследок, потому что ему опять приспичило, а кого-то искать нет ни времени, ни желания. После даст денег за работу и отправит меня за пределы Рублево-Успенского шоссе. А еще он может порекомендовать меня своим друзьям или партнерам. Скажет, мол, девочка очень талантливая, отлично рисует, и если ее хорошенько раздраконить, то неплохо дает. А уж как минет делает, так это вообще за гранью фантастики! Попробуйте, не пожалеете. Девочка стену разрисует хорошо и даст еще лучше.
От этих мыслей мне стало совсем дурно, и я возненавидела себя за собственные слабости. А еще мне стало жалко себя. Желание жить роскошной жизнью и встретить своего богатого принца делало меня излишне доверчивой, глупой и даже наивной. Человек, с которым я провела ночь, даже не зашел ко мне утром и не поздоровался. Господи, а чего я хотела? Хотела стать особенной, а стала одной из многих. Неужели я и в самом деле надеялась на то, что если в первый же день знакомства прыгну в постель к какому-нибудь богатенькому Буратино, то он тут же захочет посвятить мне остаток своей жизни?
Черт побери, но ведь бывает и так! Сотни пар поженились после того, как занялись любовью в первый же день знакомства. Где первый день, там и второй, а где второй, там и третий. Многие сначала просто встречались и регулярно занимались сексом, потом в них стали пробуждаться серьезные чувства, и они поняли, что больше не хотят расставаться, а хотят вместе жить.
А ведь не буду скрывать: Борис очень симпатичен мне как человек, и за эту ночь у меня возникло к нему настоящее влечение. Я настолько сильно успела Борисом увлечься, что мне было до безумия больно осознавать, что, как только я закончу рисовать этих проклятых лошадей, нам придется расстаться. Но ведь как после того, что между нами было, можно было уехать на работу и даже не поинтересоваться, где я и что со мной?! Это так унизительно...
Не выдержав, я набрала номер своей закадычной подруги Ольги и рассказала ей о своих ночных приключениях. Ольга внимательно меня выслушала и произнесла всего одно-единственное слово:
– Поздравляю.
– С чем? – опешила я.
– Я думаю, ты на верном пути, – совершенно спокойно ответила она.
– На каком верном пути?! – с недоумением спросила я. – Мужик вообще ни во что меня не ставит. После такой бурной ночи даже не зашел в гостевой дом и не пожелал мне доброго утра. Да ему плевать на то, есть я в его доме или нет. И даже если я исчезну, он это вряд ли заметит. Он заметит мое исчезновение только в том случае, если я не успею дорисовать лошадей.
– Сама виновата. Какого черта ты вскочила ни свет ни заря и убежала из спальни?
– А что я должна была, по-твоему, делать?
– Нужно было не убегать, как сумасшедшая. У тебя была уникальная возможность встретить утро вместе с Борисом. Извини, подруга, но ты ее просрала. Я вообще тебя не узнаю.
– Если честно, то я сама себя не узнаю.
Ознакомительная версия.
