Еще во время своего первого визита, когда сидела на дереве, я обратила внимание на множество разных флюгеров, шпилей и завитушек, которые торчали над многочисленными башенками и пристройками причудливого дома. У меня уже тогда возникла смутная мысль о практическом использовании этих бесполезных на первый взгляд украшений. Теперь же, когда я знала о коварных свойствах ограждающего поместье забора, этот путь представлялся единственно возможным.
Вокруг коттеджа росло много высоких деревьев, и план мой заключался в том, чтобы закрепить туго натянутый трос на одном из деревьев, а другой его конец зафиксировать на крыше. По этому канату я могла бы перебраться на крышу дома, не касаясь забора, а уж с крыши проникнуть внутрь – пара пустяков.
Слабая сторона этой гениальной стратегии заключалась в том, что раньше я ничего подобного не делала. Конечно, бесценные консультации Коли Свистунова огненными буквами запечатлелись в моей памяти, но одно дело – внимать советам, а другое – предпринимать практические шаги. В общем, я испытывала волнение.
Между тем густота сумерек достигла своего пика. Было уже достаточно темно, чтобы я могла маскировать свои перемещения, но еще достаточно светло, чтобы я могла отчетливо видеть силуэты нужных мне деревьев и флюгеров. Пора было начинать.
На сей раз для совершения задуманного предприятия мне понадобилось очень много разных вещей, поэтому я несла за спиной довольно увесистый рюкзак.
Первый шаг, который я предприняла, достигнув нужного мне забора, состоял в том, что я снова влезла на знакомый вяз и осмотрелась. Среди крыш различной конфигурации, которые предстали моему взору, внимание мое привлекла одна башенка, коническая крыша которой заканчивалась острым шпилем, довольно толстым у основания, по нижней части этого конуса шел неширокий, но зато совершенно горизонтальный бордюрчик.
Башенка сразу мне понравилась. Если зацепить «кошку» за шпиль, то он легко выдержит меня, а добравшись до него, я очень удобно приземлюсь ногами прямо на бордюрчик.
Тут весьма некстати мне вспомнился Колин рассказ о том, как он падал с крыши у своей бабушки, и я инстинктивно посмотрела вниз, с целью выяснить, чем заканчивается башенка на уровне земли. Шутки шутками, а если придется падать на неровную поверхность, то даже при небольшой высоте немудрено не только руки-ноги, но и шею себе сломать. Ограниченное пространство, особенно жестко ограниченное, может преподнести очень неприятные сюрпризы.
Но башенка заканчивалась вполне нормально. Правда, соломки под нее никто не подстелил, но и нагромождения железных и деревянных колод тоже не наблюдалось. Был просто асфальт.
Покончив с башенкой, я принялась за поиски подходящего дерева. Из всех растений, от которых до башенки можно было провести прямую линию, наиболее подходящим мне показался высоченный тополь, мощный и старый, на котором я могла бы не только надежно закрепить веревку, но и свить себе гнездо.
Итак, пункт А и пункт Б были найдены. Оставалось только проложить между ними воздушную дорогу.
Я спустилась на землю и через некоторое время снова оказалась наверху, но уже среди ветвей намеченного мною тополя. Удобно расположившись в кроне, я сняла рюкзак и достала оттуда тонкий и крепкий альпинистский трос с закрепленной на конце его «кошкой». Устраиваясь на тополе, я старалась подгадать высоту так, чтобы оказаться вровень с нужной мне башенкой. С этой самой высоты мне и предстояло метать свой крючок.
Задача была не из легких. Даже учитывая одинаковую высоту, расстояние от дерева до башни было очень большим. Кроме того, густые ветви кроны мешали хорошенько размахнуться. Поэтому ни с первого, ни даже с десятого раза мне не удалось достигнуть намеченной цели. А всякий раз, когда промахнувшаяся «кошка» в очередной раз летела вниз, я замирала от страха, что вот-вот она заденет решетку наверху забора, и все мои усилия пойдут прахом.
Сумерки сгущались все больше, а у меня ничего не выходило. Скоро станет совсем темно, и шансы зацепиться за проклятый шпиль вообще будут равны нулю.
Я подбирала самые язвительные выражения, мысленно ругая себя за построение несбыточных планов и в конце концов так взвинтила себя, что рассердилась по-настоящему. Хорошенько прицелившись, я с такой яростью швырнула ненавистную «кошку», что от испуга она тут же долетела до цели и мертвой хваткой вцепилась в шпиль.
«То-то же, – сказала я «кошке».
Закрепить трос на дереве было несравненно легче. С помощью особого приспособления, которое дали мне друзья Коли, я натянула канат так, что он звенел как струна. Дорога была готова.
Я достала из рюкзака особый пояс с карабином, который позволял, зацепившись за трос, легко передвигаться по нему в подвешенном состоянии. Надев перчатки, чтобы тонкий трос не повредил руки, я снова накинула на плечи рюкзак и, защелкнув карабин на тросе, сошла с гостеприимного тополя прямо в воздушное пространство.
Трос немного провис, но поскольку натянут был хорошо, то неудобств это не доставило. Только бы теперь выдержали мои пункты А и Б!
Подвешенная за талию, я перебирала руками трос, постепенно приближаясь к башенке, и время от времени взглядывала на прекрасное звездное небо. Было уже совсем темно.
«Одна в ночном небе… Невидима и свободна… Почти Маргарита, – неожиданно вспомнила я булгаковскую героиню. – Не хватает только швабры. То есть этой… как ее… щетки».
Освоенный мною новый способ передвижения доставил мне большое удовольствие, но всему хорошему приходит конец.
Башенка находилась прямо передо мной, но оказалось, что я немного не рассчитала высоту и в подвешенном за талию состоянии достать ногами до горизонтального бордюра у меня не получится. Пришлось отцепить пояс и с минуту повисеть на тросе на руках. Хорошо, что догадалась надеть перчатки. Иначе не миновать бы мне порезов на ладонях.
Приземлившись наконец-то на край башенки, я решила сориентироваться на местности. Сейчас мне предстояло спуститься вниз и отправиться на поиски разбитого полицейскими окна. Поиски эти, учитывая величину и замысловатость коттеджа, могли занять много времени, и я попыталась обнаружить это окно сверху, стоя на крыше башенки. Однако мне это не удалось.
Несколько окон, которые были видны с моей позиции, выглядели вполне целыми, а дальнейший обзор закрывали боковые пристройки. Похоже, мне предстоит тупо двигаться по периметру дома, пока я не наткнусь на искомое, прикрытое фанеркой окно.
Я достала из рюкзака еще одну веревку, уже не специальную, альпинистскую, но тоже довольно прочную, закрепила ее на шпиле башенки рядом с «кошкой» и без особых проблем спустилась вниз.
Внизу ничто не мешало моим передвижениям, и за очередным поворотом я обнаружила под ногами осколки стекла, а перед глазами – окно с зияющей в стеклопакете дырой, которую лишь отчасти стыдливо прикрывал небольшой лист фанеры. Я убрала этот лист и осторожно проникла внутрь дома.
Зная, что предстоит работать в темноте, я прихватила с собой два разных по величине фонарика. Один, поменьше, для передвижений, другой, побольше, на тот случай, если придется что-то читать или фотографировать. Конечно, я очень смутно представляла себе, что именно я хочу найти в доме. Но мысль о наследстве не покидала меня, кроме того, все обстоятельства дела говорили о том, что здесь действовали люди, очень хорошо знающие всю подоплеку и находящиеся в курсе всех семейных дел. Поэтому исследование дома, который долгое время был основным гнездом этой семьи, в любом случае было полезным.
К тому же этот дом являлся местом преступления, и это тоже было немаловажной причиной для того, чтобы посетить его.
Размышляя об этом, я прошла несколько комнат, на вид запущенных и нежилых, с чехлами на мебели, и оказалась в небольшой спальне, которая не носила на себе следов выморочности. Я предположила, что это и была спальня девушки, и это предположение очень скоро подтвердилось.
Открыв несколько ящиков комода и заглянув в шкаф, я обнаружила там женские вещи, которые вполне соответствовали текущим модным тенденциям, но приобретались явно не в бутиках. Не было никакого сомнения, что вещи – это одежда Натальи Скобелевой, а стоящая в углу кровать – именно та самая, на которой ее задушили. «Чем-то вроде изолированной проволоки» – так, кажется, сказал Киря?
Я включила большой фонарь и, не очень надеясь на успех, попыталась обнаружить в комнате орудие убийства или хотя бы тот предмет, от которого это орудие было оторвано. Но предчувствие не обмануло меня, я ничего не нашла. Ни под кроватью, ни под креслами и тумбочками не валялось ничего похожего на кусок изолированной проволоки, и все светильники в комнате щеголяли аккуратно прикрепленными проводами.
