вчера вечером. Мало того, что она снова решила устроить мою личную жизнь, так еще она и раздает мой номер телефона.
– Я поняла, кто вы. Но, думаю, что сейчас не время для знакомства. По крайней мере, для меня, – попыталась я отшить своего потенциального жениха.
– Ну почему же так сразу не время. Никто не собирается сразу звать вас в койку или, хуже того, – замуж. Скажем так, пусть это будет антизнакомство. К тому же ваша подруга столько всего интересного про вас рассказывала. Думаю, что у нас много общего.
«Убью», – первое, что пришло мне в голову после этих слов Леонида. Мало того, что Ленка дала мой номер, так еще и рассказала ему обо мне бог весть что.
– И что же моя неугомонная подруга вам обо мне растрепала? – поинтересовалась я.
– Она рассказала Семену, а мой друг – мне. И не переживайте. Елена представила вас в лучшем свете. И если вы, Татьяна, так боитесь свидания, давайте устроим антисвидание. Я даже знаю где. Новое антикафе открылось на улице Правды. Слышали о таком? По-моему, в нашей ситуации оно очень подойдет.
– Леонид, – обратилась я к собеседнику, – во-первых, я не боюсь свиданий. Просто сейчас не совсем для него подходящее время. А во-вторых, давайте я сама вам позвоню, когда найду время.
– Я буду ждать. – Даже не видя его, я почувствовала, что он улыбается.
Совсем отказываться от этой идеи я не хотела. Ведь заводить новые знакомства никогда не повредит. К тому же я никогда не была на антисвидании.
С каждым днем Михаилу Хромову становилось лучше. Но память к нему так и не возвращалась. Кирьянов настоял на том, чтобы он прошел полиграф. Адвокат, которого наняли Хромову, поначалу был против этой процедуры, ссылаясь на то, что его подзащитный слишком слаб. Но Михаил сам захотел пройти детектор лжи. Дождавшись, когда лечащий врач даст добро, Кирьянов пригласил полиграфолога в больницу.
Процедура за закрытой дверью длилась около двух часов. По словам специалиста, Хромов не лжет. Амнезия не была выдуманной. Кирьянов, конечно, немного расстроился. Он до последнего верил в то, что Михаил притворяется. И если бы он не прошел полиграф, то полиции было бы легче его обвинить.
– Но это не означает, что он не убивал, – подчеркнул Володя. – Даже если от удара по голове он потерял свою память, то нож воткнуть он мог.
– Ключевая фраза – удар по голове, – обратила я внимание Кирьянова. – Кто-то же его так хорошенько огрел.
В этот момент Володе позвонили. Выслушав все, что ему сказали по телефону, он ответил, что минут через пятнадцать будет в отделе.
– Поедешь? – вдруг спросил он меня. – Патрульные поймали карманника в парке. Пытался вытянуть кошелек у пенсионерки. При нем также нашли телефон и кошелек с документами на имя Михаила Хромова. Других подробностей не знаю.
– Конечно, поеду. Очень интересно посмотреть на него.
Когда задержанного завели в кабинет к Кирьянову, первое, о чем я подумала, что это подросток. И я практически не ошиблась. Парнишке пару месяцев назад исполнилось восемнадцать. Но послужной криминальный список его уже весьма солидный. С двенадцати лет Иван, так его зовут, состоял на учете в полиции. Он невысокий, намного ниже Хромова. К тому же он чересчур худой. Такой вряд ли смог бы сразить наповал мужчину выше себя. Ведь, по словам врачей, Хромова стукнули очень сильно.
– Так откуда у тебя мобильный и кошелек человека, на которого напали в парке? – спросил Кирьянов.
– Нашел в мусорке у центрального входа, – ответил задержанный. – Я подумал, что, раз выбросили, значит, не нужно никому.
– Во сколько это произошло?
– Часов в пять утра. Я не помню.
– Что же ты делал там в такую рань?
– Ночью не спалось, и решил прогуляться.
– Насколько я знаю, ты живешь на другом конце Тарасова.
– Ночевал у своей девушки. Потусили с ней, потом я пошел домой.
– Так зачем же тебе документы? Одно дело – деньги и телефон. Но почему не избавился от водительских прав?
– Не успел.
– У тебя было достаточно времени для этого.
– Да я пил все эти дни. Друга в армию провожали. А находка так и лежала в куртке. Я даже забыл об этих вещах.
– Все деньги пропил?
– Еще осталось около штуки.
– И сколько было?
– Не помню, штук тридцать. Но потусили мы неплохо. До сих пор голова гудит, – засмеялся Иван.
– Кто-нибудь может подтвердить твои слова?
– Какие? Что я нашел кошелек с баблом или что мы классно покутили?
– Я имею в виду твою находку. Мне дела нет до вашей гулянки, – разозлился Кирьянов. – Потому что я тебе не верю. Твои слова меня совсем не убедили.
– Сами посудите: пять утра, пустынные улицы. Откуда там могут быть свидетели? Постойте, там ведь должны быть камеры видеонаблюдения. Наверняка они там есть. Это же общественное место.
– Проверим. А пока посиди в камере, повспоминай еще что-нибудь.
Ивана увели из кабинета. Кирьянов тем временем решил включить телефон Хромова. Помимо рабочих звонков и сообщений, одно нас заинтересовало. Судя по стилю сообщения, это был мужчина. Он засыпал Хромова угрозами. Мне показалось, что этот номер я уже видела. И память меня не подвела. Ведь я уже разговаривала с ним вчера вечером, когда он позвонил на телефон Надежды Белявской. Это номер ее мужа Дмитрия. Но зачем он связывался с Михаилом? В сообщениях Дмитрий требовал от Михаила вернуть ему то, что у него украла, цитирую, «эта дрянь».
И тут меня осенило: Надежда – это и есть Инга. Получается, что она была замужем.
Я поделилась своей догадкой с Кирьяновым. К счастью, он не стал со мной спорить и пообещал проверить это.
– Думаю, что пора поговорить с этим Дмитрием.
– Легко сказать. Его еще надо найти. Судя по прописке, он ведь живет в Новосибирской области. Не ехать же туда за ним.
– Обратись за помощью к коллегам. Пусть сходят к нему домой.
– Так и сделаю, пожалуй.
Пока Володя общался с новосибирской
