Гуров. – Но только в отдельных моментах. Знаешь, в чем ее слабость? В том, что она не объясняет всех фактов. Вот хотя бы самый простой вопрос: кто этот киллер, который приехал на встречу с Крапивиным на дорогом джипе? Он кто – обиженный односельчанин? Думаешь, фермер Максимов разъезжает на джипе? Нет, нам же Измайлов сказал, что таких машин в селе ни у кого нет. Далее: при чем здесь убийство семьи Кармановых? Они-то точно не имели отношения ни к каким поборам. А генерал Дружков? Он вообще не жил в Больших Копенах. Нет, капитан, твоя версия не годится. Учесть этот фактор – борьбу за лучшие участки, – конечно, нужно. Но объяснить что-то с ее помощью мы пока не можем.
– Где же тогда искать объяснение? – спросил Никитин.
Было заметно, что он разочарован отношением Гурова к его «замечательной» версии.
– Пока не знаю, – признался сыщик. – Если еще раз хорошенько проанализировать факты, то у нас появятся правильные вопросы. И если мы найдем на них правильные ответы, то и объяснение всех убийств получим, и подозреваемые у нас появятся. Этим я и займусь прямо сегодня. А потом и завтра.
– Так вас сейчас в гостиницу отвезти? – уточнил капитан.
– Да, пожалуй, на сегодня я рабочий день закончу, – отвечал Гуров. – А завтра с утра явлюсь к вам в Управление, представляться вашему главе. К тому времени, я надеюсь, у меня сложится план действий на ближайшие дни. Будут вопросы, на которые я захочу получить ответ. Чтобы эти вопросы обдумать, надо хорошенько выспаться. Так что поехали в гостиницу.
По дороге в гостиницу Гуров попросил Никитина остановиться у магазина. Там он купил колбасы, сыра, хлеба, а также две пачки печенья. Чай в пакетиках ему покупать было не нужно – привез из Москвы. Так что, оказавшись в номере, Гуров прежде всего заварил крепкий чай, налил себе стакан чая и принялся ужинать большим бутербродом с колбасой и сыром. Сыщик сел за стол, положил перед собой блокнот, в который он заносил сведения, полученные за день, и стал его перелистывать, при этом не забывая отхлебывать из стакана и откусывать бутерброд. Он собирался выполнить обещание, данное Никитину, – проанализировать факты и найти вопросы, на которые необходимо найти ответ.
Сыщик прочитал все записи, сделанные в доме Кармановых, затем – запись разговора с Леной, невесткой Крапивина, затем – запись беседы с вдовой генерала Дружкова. После этого он сделал еще пару глотков чая и начал размышлять.
«Что прежде всего бросается в глаза во всех трех эпизодах, – думал Гуров, – так этот тот факт, что убийца явно что-то искал. Он искал это «что-то» в доме у Кармановых, мучил Людмилу, чего-то от нее добивался. На участке Крапивина он оставил явные следы своих поисков – вырытую яму. Эксперты пока еще не дали своего заключения о том, что лежало в яме. Но я и так догадываюсь, что там лежал какой-то пакет, завернутый в толстый слой полиэтилена. И после этого возникает вопрос: что лежало на нижней полке сейфа генерала Дружкова? Может быть, там находился тот же самый пакет? Очень может быть. Тогда зададим следующий вопрос: что было в пакете? Скорее всего, деньги. Очень может быть, что не в рублях, а в валюте. И теперь мы зададим самый главный вопрос, всем вопросам вопрос: откуда взялись эти деньги? Они получены не за аренду участков для подсолнечника или гречихи, не за взятки Егора Крапивина, нет. Так откуда они взялись? Почему оказались в небогатой семье Кармановых? И какое отношение к Кармановым имеет глава администрации Крапивин? А генерал Дружков с какого бока тут взялся?»
Гуров выписал в блокнот последние три вопроса: об источнике денег, о том, почему они перекочевали от Кармановых к Крапивину, а потом к Дружкову, – и на этом пока остановился. Снова включил чайник, заварил себе еще один стакан чая, дал ему настояться, после чего откинулся на спинку кресла и погрузился в размышления.
Выписанные вопросы не те, которые ему требовались. Они не позволяли продвинуть расследование дальше. Значит, надо было найти другие – правильные, конструктивные – вопросы.
Над ними Гуров ломал голову долго. Он выпил весь второй стакан чая, походил по комнате, убрал со стола – а нужная мысль все не приходила. И лишь когда он уже смирился с тем, что сегодня ему так и не удастся сформулировать нужный вопрос, что пора ложиться спать, отложить все на завтра (ведь время приближалось к часу ночи), нужная мысль пришла.
«Связь между Кармановыми и Крапивиным сложилась не сегодня, – понял сыщик. – Ее нужно искать в прошлом этих семей. Надо хорошенько покопаться в этом прошлом – тогда и найдутся концы. Может быть, там, в прошлом, прячется и источник денег, которые искал убийца».
Он крупными буквами выписал на страницу блокнота слово «прошлое», после чего погасил свет и лег. Тут явилась еще одна мысль: а при чем здесь генерал Дружков? Он тоже из прошлого? «Нет, генерала пока можно отложить в сторону, – решил Гуров. – Его черед настанет позже. Скорее всего, он и в эту историю с деньгами вступил позже. Ну да, ведь он не жил в Копенах, он нездешний. Да, каким образом сюда вступил генерал, я узнаю позже». И с этой мыслью Гуров уснул.
Проснулся он, как обычно, в семь, умылся, побрился, позавтракал остатками вчерашних бутербродов, вызвал такси – и в половине девятого уже входил в Управление. Спросил у дежурного, на месте ли генерал Кашкин, начальник Управления, и получил ответ, что Виктор Игнатьевич полчаса назад прибыл и находится у себя. Тогда сыщик, не медля, поднялся на второй этаж и вошел в приемную. Здесь он также не задержался: как только секретарь узнал, кто хочет встретиться с начальником Управления, сразу доложил шефу, и спустя несколько минут Гуров уже вошел в кабинет генерала Кашкина. Генерал, крепкий, без всяких признаков полноты мужчина, поднялся навстречу гостю.
– Ну, вот наконец вы и до меня добрались, Лев Иванович, – сказал он, обменявшись с сыщиком крепким рукопожатием. – Мне уже Никитин с утра докладывал о ваших вчерашних путешествиях. Лихо вы принялись за дело, ни одной минуты не потеряли. И как, нашли что-нибудь? Хотя чего это я вас допрашиваю, а сам даже сесть не предложил! Садитесь вот сюда и скажите, чего вам: чаю или кофе?
– Утром я бы от чашки кофе не отказался, – ответил Гуров. – А что касается вашего вопроса по существу дела, то если капитан Никитин вам доложил о наших
