— Ты слышал, Стэн, что начальник тебе сказал? Полегче! — кривлялся Дуган.
— Зачем ты убил Эрнеста Грира, Дуган? — спросил я без предисловий.
— Эрнеста Ги… А кто это? — улыбнувшись, спросил Дуган.
— Этим, Дуган, ты ничего не добьешься, — заметил Стэн.
— Смотри, как бы ты чего не добился! — огрызнулся прокаженный.
— Ты раззвонил на весь Чикаго, что убьешь его. Почему? — спросил я.
— А ты спроси это у тех сук, которые тебе нашептали.
— Когда ты видел Грира в последний раз?
— Кого? А, этого вашего Эрнеста Гира. Впервые о таком слышу. Он кто, ваш приятель-педрила? У вас с ним что, общие места обитания, а?
— Да что тебе терять, Дуган, — усмехнулся Стэн. — Ты же все равно сядешь на стул за убийство того ювелира. Почему бы тебе не умаслить американское правосудие…
— Да ты что такое плетешь? — рявкнул Дуган. — Фу-фу на тебя, Стэнни! Ударник Дуган никуда не сядет, потому что он никого не убивал! У Ударника во-от такая страховка!
— И что ж именно?
— А то, что жить ему осталось меньше двух лет. Если ты думаешь, парень, что хороший стряпчий не сумеет два года держать меня на безопасном расстоянии от санатория с решетками на окнах за два года, то ты просто болван!
— Ну и трепло! — фыркнул Стэн.
— Хрен тебе трепло! — ответил Дуган. — Сам ты трепло. Если хочешь, можешь спросить у дяди доктора в Карвилле.
— Это что ещё за Карвилл?
— Национальный лепрозорий, — смиренно ответил Дуган. — Карвилл, штат Луизиана. Мне очень больно сознавать, что ты мне не веришь на слово, Стэнни. Старый Дуган готов заплакать.
— Концерт в парке тебе понравился?
— Потрясный концерт. Ничего лучшего не слыхал, особенно соло на валторне в "Венецианском карнавале". Этот паренек так играл, что можно было подумать, это труба.
— Да, так я не услышал ответа на свой вопрос, Дуган, — продолжал я. Зачем ты убил Грира?
— Опять клакеры, — пробурчал Дуган.
— Чего? — не понял Стэн.
— Клакеры! — повторил Дуган. — Так импресарио называют купленных зрителей, которых они зазывают на концерт для создания ажиотажа. Я полагаю, когда клакеры начинают заниматься самоповторением, пора менять команду. Вы. господа, видно, слишком долго лицезрели меня,
— Слушай, Дуган… — начал Стэн.
— Пошел ты на…! — рявкнул Дуган. — Попроси-ка этого так называемого лейтенанта ввести ко мне следующую группу клакеров. — Он улыбнулся в пустоту. — Господи, да что с вами говорить! Ведь в этом помещении находится старый джентльмен, причисленный к лику святых мучеников!
— Хватит, Дуган! — с этими словами в дверях показался лейтенант Миллер. — Пит, тебе звонят. Он не захотел называть свое имя, но уверяет, что дело неотложное. Он звонил тебе на Шестой участок, и его отфутболили к нам.
— Спасибо, Крис. — Я вышел. — Все равно беседа с этим субъектом пустая трата времени и сил.
— Мне больно это слышать, Пит! — подал голос прокаженный клоун. — Мне ужасно больно это слышать!
— Телефон стоит на столе дежурного у турникета! — крикнул мне в спину Миллер.
Я подошел к турникету и взял трубку.
— Детектив Селби у телефона.
— Мистер Селби, это Фред.
— Какой Фред?
— Ну, Фред Шарма. Вы приходили ко мне и спрашивали, как я познакомился с Нэнси Эллис в баре…
— Да, Шарма. Что у вас?
— Ну, во-первых, хочу вам сказать, что я не в обиде за то, как жестоко вы обошлись со мной… Делая вид, будто не знаете об убийстве Эрни Грира. Вы и сами неплохо умеете вешать лапшу на уши, слышите? Да, сэр…
— Шарма, зачем вы меня искали?
— Понимаете, меня очень беспокоит вопрос, есть ли у меня доброжелатели среди работников правосудия… Вы меня понимаете? Ведь сегодня я вам оказываю услугу, а завтра, глядишь, и вы мне… Я прав, мистер Селби?
— К делу, Шарма!
— Конечно! Я так понимаю, что вам бы очень хотелось поближе познакомиться с приятелем Нэнси, так?
— Да.
— Ну вот, так я и думал. Я его только что видел. Вы знаете забегаловку недалеко от Ривьеры?
— Знаю.
— Так вот, он там покупал бутерброды и кофе, все навынос. Я как раз мимо проходил и заметил его, и сказал себе: "Чем-то этот малыш напуган. Не пойти ли мне за ним следом?" И я пошел. А он, смотрю, — юрк в этот клоповник на углу!
— Адрес?
— На двери нет номера. Я специально смотрел. Но вы ведь знаете бар "Зинн"?
— Знаю.
— Ну, так вот соседняя дверь справа. Перед тем как войти в отель, он несколько раз оглянулся. Он был очень нервный какой-то. Верно, боялся слежки.
— Когда это было, Шарма?
— Ну, минут пятнадцать. Я сразу же вам позвонил. а у вас в отделении сказали, чтобы я позвонил вот по этому номеру, так что я потерял немного времени.
— Ладно, Шарма. Большое спасибо.
— Ага. В этой нелегкой жизни мы все должны помогать друг другу.
— Я сейчас же туда поеду.
— Следуя вашему мудрому совету, мистер Селби, я стараюсь быть хорошим осведомителем. Надеюсь, вы меня не забудете.
— Я никогда не забываю об оказанных мне услугах.
— Рука руку моет, — отозвался хитрец и повесил трубку.
Соседний дом с баром "Зинн" оказался старенькой трехэтажкой с очень высоким крыльцом и красно-бело-синим фонарем над входной дверью. На верхней ступеньке стояла девчушка лет десяти — она держала у уха крошечный транзисторный приемник и тихо подпевала струящейся из него мелодии.
— Хозяйка дома? — спросил я.
Она покачала головкой.
— Мама ушла. Не знаю, куда.
Я вытащил фотографию Нэнси Эллис.
— Ты не видела здесь этой леди?
— Третий этаж, — сразу ответила девчушка. — На самом верху. Она с мужем только сегодня въехала. А вы что-то продаете, мистер?
— Нет.
— Хорошо, что нет. Мама не любит, когда по коридорам шастают и продают всякую всячину. Она торговцев не любит больше, чем легавых.
— Ну и ну! — удивился Стэн. — Такая малявка, а рассуждает прямо как взрослая.
Девчушка пожала плечиками и приложила ушко к радио.
— Но больше всего она терпеть не может ребят, которые торгуют журналами.
На втором этаже мы со Стэном остановились и прислушались.
Все тихо. Мы двинулись дальше по лестнице.
Я постучал в дверь.
— Откройте, Крофорд! — крикнул я. — Полиция!
Из-за двери донесся испуганный девичий вскрик. Потом все стихло.
Я снова постучал.
— Откройте, Крофорд! Не заставляйте меня взламывать дверь!
Послышались тяжелые шаги, загремела цепочка, дверь приоткрылась, потом распахнулась настежь.
Билл Крофорд телосложением напоминал боксера-средневеса, а его лицо испещряло феноменальное количество веснушек, чего не бывает у человека с такими темными глазами и волосами.
— Как… как вы узнали, что мы здесь? — спросил он, пропуская нас со Стэном в комнату.
— Стэн, обыщи-ка его, — бросил я напарнику, а сам тем временем с интересом уставился на яркую блондинку, которая вполголоса мурлыкала себе под нос какую-то песенку со странным остановившимся взглядом. Она сидела на продавленной кровати, подобрав под себя ногу в шлепанце, а другая свешивалась почти до пола. Ее неестественно вытаращенные глаза, казалось, ничего вокруг не замечали. На этой чрезвычайно миниатюрной девушке была надета мужская рубашка в красную клетку и джинсы, пузырящиеся на коленях, отчего она казалась совсем крошкой.
Крофорд тоже стал смотреть на нее, как я заметил, изумленным, немного даже ошарашенным взглядом, точно он только что увидел её в этой комнате.
— Крофорд, повернитесь! — скомандовал Стэн. — Расставьте ноги, наклонитесь вперед и упритесь ладонями в стену.
Крофорд повернулся было к стене, потом, нахмурившись, снова оглянулся на девушку.
— Она же…
— Повернитесь! — повторил Стэн.
— Вы только послушайте! Она ещё и мурлычет!
— Некоторым людям свойственно испытывать минуты счастья. В последний раз говорю, Крофорд, повернитесь к стене!
Крофорд повиновался, но, расставив ног и положив ладони на стену, он все же опять повернул голову в сторону девушки и повторил:
— Она ещё и мурлычет!
— Стойте смирно! — прикрикнул Стэн.
Я подошел к кровати, но взгляд девушки не ожил, и она не посмотрела на меня даже тогда, когда я присел на кровать в футе от нее.
— Ваши родители очень беспокоятся, мисс Эллис, — спокойно сказал я.
Мурлыканье на миг оборвалось, она склонила головку набок и прищурилась, точно прислушивалась к отзвуку голоса, донесшегося откуда-то издалека.
Я протянул руку, взял её за подбородок и осторожно повернул к себе лицо. Янтарные глаза из-под мохнатых ресниц стрельнули сквозь меня и мимо. Я отпустил её подбородок и встал.
— Он чистый, Пит, — доложил Стэн. — Смотрите, Крофорд, не подходите к этой двери. Слишком душный сегодня вечер — можно наделать глупостей!
