Оперативники попытались связаться с мужем Лисицыной, выяснив его телефон у домработницы, но потерпели неудачу. Телефон супруга был «вне зоны».
– Может, он на яхте рассекает. Нужен ему телефон? – проворчал один из следователей. – Отключил для полного комфорта, и все дела.
В общем-то, произошло именно то, чего я боялся. Мы шли по чёткому следу, дышали в затылок. В последний момент убийца сделал неожиданный рывок, и мы снова остались далеко позади с носом. С носом и с трупом на руках. Свежим и тёплым, мать твою!..
Снегирёв появился в клинике в тот момент, когда труп уже увезли, персонал опросили, а оперативники уже заканчивали с протоколом. Макарыч дописывал свои бумаги, когда Снегирёв обратился к нему:
– Ну что скажешь, Василий Макарович?
– А что скажу?.. Пальцев полно, и на столе, и на банках с массажными маслами, да везде… Сверил их с базой, – эксперт кивнул на открытый ноутбук, – та же самая Рудая Варвара Дмитриевна. Силища, я тебе скажу, Иван Петрович, у этой Варвары-красы богатырская. Так свернуть шейные позвонки, это надо либо быть чемпионом по аймреслингу, либо долго и успешно учиться целенаправленно убивать. Насколько мне известно, у нас таких школ нет. Чечня, Ингушетия… Там этих «учебных заведений» полно. Так что, ищите женщину, как говориться.
Снегирёв долго молчал, потом внимательно посмотрел на меня, как будто только что заметил и предложил:
– Пойдём, Сергеев, посидим где-нибудь. Суетно здесь…
Мы забрались в мою машину. Полковник тяжело вздохнул:
– Как же так, майор? Ты же по пятам шёл! Ты же её практически взял!..
– Иван Петрович, – я с трудом подбирал слова. – Лисицына носилась по городу, как обезумевшая. Магазины, салоны, бассейны, клубы… Ну, не могли мы все эти места окружить нашими людьми. Её могли утопить в бассейне, зарезать в примерочной кабинке бутика, отравить в клубе, подсунув вместо дури какую-нибудь отраву… Я и так уверен, что Рудая, то есть, Маслова, заметила слежку. Тем не менее, её это не остановило. Остановить её вообще практически невозможно. Ей сопутствует удача и покровительствует бог Индра…
Полковник внимательно посмотрел на меня, силясь разглядеть в моём лице признаки безумия. Но почему-то совершенно спокойно спросил:
– А кто это такой – бог Индра? Что это за ересь?
– Это не ересь. Это языческий бог, хранитель мечей возмездия, – вспомнил я слова Евграфова.
– Круто, – ляпнул вдруг Снегирёв слово из совершенно несвойственного ему лексикона. – Похоже, что ты прав. Ничем иным, в общем-то, объяснить то, что сопливая девчонка уходит прямо из-под носа практически невозможно. Ну, не такие же мы дилетанты!..
– Она тоже не дилетантка! И учителя у неё, видимо, были грамотные. Ребята сейчас отсматривают записи с камер, которые над магазинами установлены по Восстания, рядом с выходом из проходного двора. Она могла уйти только через него, больше там деться некуда. Администратор сказала, что массажистка вышла покурить и назад не возвращалась. Значит, ушла через проходной.
– Пойдём-ка! – приказал Снегирёв.
Мы вернулись в клинику, вышли через запасной выход и остановились во дворе. Полковник огляделся:
– Смотри, майор! – он, как фокусник раскинул в сторону руки – «алле оп!». – Она могла выйти на Восстания, пройти пару кварталов и спокойно сесть в собственную машину, припаркованную на любой из соседних улиц. Она могла выйти из двора и поймать такси в пяти метрах от арки, но так, чтобы не попасть в зону слежения… Камеры она наверняка «срисовала» и просчитала их обзор заранее. Она могла войти в любую из этих парадных, вот в эту, – Снегирёв ткнул пальцем в ближайший грязный подъезд, – в эту, вот в эту… В любую дверь, за которой могла находиться заранее снятая ею квартира. Сейчас сидит себе спокойненько перед зеркалом, меняет внешность. А, когда мы все уберёмся отсюда, спокойно выйдет, поймает машину и отправится на вокзал, аэропорт, на другую снятую лёжку… Что делать думаешь, Сергеев? – неожиданно закончил полковник пытку версиями.
– Не знаю, – честно ответил я, – ума не приложу, Иван Петрович. Ребята повезли часть сотрудниц в отделение, фоторобот составлять. Александров носится по городу, ловит настоящую Розу Лившиц, по чьим документам Маслова устроилась в клинику.
– Коэффициент полезного действия всех этих мероприятий, Сергеев – ноль целых ноль десятых. В фотороботе есть смысл, только, если мы знаем, что она не меняет внешность… Ты это знаешь? – полковник даже не ждал ответа. Он разговаривал сам с собой. – Ты знаешь совсем другое. Она уже изменила своё лицо. И изменит его ещё много раз. Натёрла лицо какой-нибудь дрянью, вставила золотые фиксы, обломала ногти, испачкала руки, надела грязную фуфайку и смешалась с толпой гастарбайтеров. Или нацепила парик, нанесла боевой макияж, влезла на двадцатисантиметровые каблуки и привет, родная милиция! Путана в бою! Какой вариант тебя больше устраивает?
– А документы она где взяла?
– Ты найдёшь сейчас эту самую массажистку, Розу Лившиц, и она тебе расскажет два варианта развития событий. Первый вариант – она потеряла документы…
– Все разом? Паспорт, диплом, сертификат, санитарную книжку? Куда их надо носить с собой в полном комплекте?
– Вот пусть она и ответит тебе на этот вопрос. Если сможет, конечно… А если учесть второй вариант – продажи документов, то тогда ты вообще правды не узнаешь. Девушка купила квартиру. Ей деньги нужны на ремонт, на кредит, не знаю, на что ещё! Ей предложили продать весь комплект, и она охотно согласилась за приличную сумму. Восстановить можно всё. Это бесплатно, хоть и муторно, а тысяч пять долларов ей никак не помешает. Надо узнать, когда она заявила о пропаже и заявляла ли вообще. Тут есть один моментик… Говоришь, заведующая проверяла эти документы?
– Уверяет, что проверяла.
– Тогда, в принципе, если Лившиц заявила о пропаже, хоть один из документов был бы аннулирован – паспорт, сертификат… Выясни этот вопрос! Если, конечно, заявление было.
– Этим Александров сейчас занимается. Иван Петрович, – я уже не боялся показаться хамом, – Вас послушаешь, так надо просто руки умыть, и вообще ничего не делать, потому что всё, что мы можем сделать – совершенно бессмысленно. Или я не прав?
– Не прав, конечно, – твёрдым голосом произнёс полковник. – Я подсказываю тебе возможные варианты развития событий, чтобы ты не обольщался.
– Я не обольщаюсь, – неуверенно заметил я.
– Обольщаешься, – покивал головой Снегирёв. – Ты считаешь, что ты такой весь умный из себя! Нашёл будущую жертву, приставил к ней «наружку» и сел спокойно на задницу ждать. Дождался, мил человек? Это не ты меня спрашивай! Это я тебя спрошу: дальше что? Что делать будешь, майор?
– Думать, – огрызнулся я. – Что-нибудь придумаю.
– Я в тебя верю, – безо всякого энтузиазма сказал полковник и направился обратно в клинику. Медицинский центр опустел. Кроме двух оперативников, Василия Макарыча и двух-трёх сотрудников клиники все остальные разбрелись кто куда.
– Всё у тебя? – окликнул Снегирёв криминалиста.
– Да нет, ещё кое-что… – пробурчал Макарыч, разглядывая что-то мелкое на ладони.
Мы подошли поближе, и эксперт протянул мне маленький медальончик. На чёрном пластиковом ошейнике с серебряными застёжками чёрный прямоугольник с иероглифом и небольшим прозрачным камнем.
– Дорогая вещица, – прокомментировал криминалист. – Не бриллиант, конечно, Сваровски, но штучка редкая. Дочка такую просила купить. Я пошарил в сети, нашёл похожую, но от цены аж вспотел – пятнадцать штук! Гламурная вещица, мать их!
– А что это? – полюбопытствовал полковник, заглядывая мне в ладонь.
– Мини-флешка, – охотно пояснил Макарыч. – Не ко всякому компьютеру подходит. Вход для неё не обычный нужен, а только мини-USB. В ноутбуках предусмотрен, а в обычных компах не во всех есть…
– А написано что на ней? – продолжал интересоваться Снегирёв.
– Я – без понятия. Иероглиф какой-то, – Макарыч отвлёкся на свои записи.
