Сэр Йолланд вспомнил, как однажды человек в комбинезоне заходил в его палатку с папкой в руке. Пока граф спал, тот поменял роман и документы местами. Один мошенник перехитрил другого.
Горечь сжала горло сэру Йолланду. Многоименная дама все-таки проиграла.
Так прощай эта грустная, грустная история…
После возвращения в Марокко граф приказал прислуге никого не впускать. Он хотел всего один день отдохнуть в Африке.
Довольно, хватит с него. Он поедет к морю. На год. Да… Целый год на яхте: никого не видеть, ничего не слышать. Только море.
— Мистер Вильке, — доложил слуга.
— Скажите мистеру Вильке, чтобы он обратился к моему секретарю: Ему выдадут чек на две тысячи фунтов стерлингов. Но принять его я не могу. Ни в коем случае.
— Но у мистера Вильке очень важные сведения…
Андреас вышел.
Граф сел возле окна. Неожиданно слуга вернулся.
— Мистер Вильке велел передать, что застрелится под вашей дверью, если вы его не примете.
— Хорошо… Если он не может сделать это в другом месте… но только в этом случае… Я с удовольствием увижу мистера Вильке.
И толстячок вошел в комнату. За последние недели он заметно похудел, загорел, но все так же улыбался.
— Будьте любезны, садитесь, мистер Вильке. Я не хотел вас обидеть, просто дорога утомила меня. Мне хочется одиночества.
— Сэр, как только от лакея узнал, что вы не читаете газет, я стал рваться сюда, о чем искренне сожалею.
— К сожалению, ничем не могу вас утешить.
— И все же мне необходимо сделать сообщение. Сэр, знаете ли вы о том, что весь мир смеется над Харлингтоном?
— Хм… В самом деле? — кисло спросил граф.
— Он согнал стада журналистов в Урунги, заплатил полсостояния вождю племени и оказалось… извините… хи-хи-хи…
— Но мистер Вильке!
— Я не могу говорить об этом без смеха. Такого мошенничества свет еще не видел! Царек Урунги сговорился с нашим инженером, под буровой вышкой была зарыта цистерна, куда насосом закачивали нефть… ха-ха-ха… тысяча извинений!.. Одним словом, найденная нефть забила не из земли… а… ха-ха-ха… ее накачивали насосом… ха-ха-ха… и когда в присутствии журналистов… специалист определил, что это… ха-ха-ха…
— Попрошу вас…
— Сэр! Из земли била рафинированная нефть!
Этому был поражен даже граф. Затем он начал медленно краснеть… Если бы девушка не украла портфель, сейчас весь мир смеялся бы над ним… Ведь это он шел туда… О Боже! Граф и сам не знал, отчего вдруг так сильно забилось сердце.
…О, сумасшедший лорд Йолланд! Ты думаешь, что девушка хотела не обокрасть, а спасти тебя?.. Да, ты стареешь…
Так сказал сам себе сэр Йолланд.
—…Под буровой установкой был резервуар… обман был подготовлен несколько месяцев назад… Инженер тоже был… ха-ха-ха… их человеком…
— Мой инженер?
— Черт… простите! Инженер и черный князек Урунги принадлежали к одной шайке. Они вложили в подготовку этого дела пять тысяч фунтов… ха-ха… но, понимаете… получили пятьдесят! Это обошло все газеты мира… хи-хи… Негра уже и след простыл… вместе с пятьюдесятью тысячами фунтов и вашим инженером… А Харлингтон стоял в свете фотовспышек, в обществе собранных им газетных тузов… а из земли била рафинированная нефть! Ой, не могу!.. хи-хи-хи… В «Санди ивнинг пост» на первой странице появилась статья под заголовком: «Естественная автозаправка в Африке. Нет ничего нового под солнцем, но под землей — есть!» Вот что с таким трудом увел Харлингтон у вас из-под носа!
— Не понимаю… — пробормотал граф.
— Сэр, за всем этим скрывается фигура вашего гениального врага.
— Ливингстон!
— Совершенно верно. Ливингстон пожертвовал всем, чтобы выставить вас посмешищем, сэр. Но в ловушку угодил Харлингтон. А шум в прессе поднял не столько Форстер, сколько самая талантливая журналистка во всей Англии мисс Милдстоун.
— Что?.. Кто это?!
— Мисс Милдстоун стала известна благодаря Адриен Гровеску. Ей удалось получить интервью опасной шпионки, когда та на шхуне бежала из тюрьмы.
— И… Как вы сказали… ее зовут?
— Милдстоун… Но это только псевдоним.
— А есть у этой дамы хоть одно настоящее имя? — почти шепотом спросил граф.
— Разумеется. Она дочь того человека, которого, сэр, вы уже много лет не имеете счастья знать. Ее зовут Анна Милдстоун…
Его дочь! Дочь Ливингстона! Тогда она наверняка знала о планах отца… И украла папку только для того, чтобы он…
«Странно, — подумал мистер Вильке, — отчего у графа так блестят глаза, и лицо какое-то красное? Может, он выпил?»
Граф не пил. Но его охватило странное чувство, похожее на опьянение. Значит, девушка… спасла его тем, что украла…
— Эта женщина, — продолжал мистер Вильке, — и нас обвела вокруг пальца. Я узнал, что она заключила с Форстером договор, он платил ей сто фунтов за каждую статью. Задание было таким: внедриться в ваше ближайшее окружение, сэр, и написать серию репортажей с места событий о перипетиях борьбы за нефть. А сейчас, сэр, прошу прощения за то, что так бесцеремонно ворвался в ваши покои.
И тут граф сделал такое заявление, подобного которому никто и никогда до того не слышал от сэра Оливера Йолланда.
— Мистер Вильке, — сказал граф, — можете входить ко мне, когда захотите, без всякого доклада!
Граф с удивлением заметил, что насвистывает перед зеркалом, завязывая галстук. На этот вечер была назначена встреча с государственным секретарем, от которого граф надеялся получить сведения о пропавшем легионе. После этого сэр Йолланд наконец уедет. Это был последний его день в гостинице «Мамуния».
Граф вышел в коридор и столкнулся с каким-то подполковником.
Автомобилист!
Сэр Йолланд остолбенел. Подполковник тоже остановился и вежливо-вопросительно посмотрел на графа.
— Мистер Гуливер…
— Простите? Мое имя — Дюрье.
Граф закрыл глаза и схватился за лоб.
— Простите, вы что-то хотели? — любезно поинтересовался подполковник.
— Вы… вы изволите сказать… что мы не знакомы?
— К сожалению, не припоминаю. Может, мы встречались в Ницце? Я только вчера вернулся из отпуска. Был на Ривьере.
Граф разглядывал носки своих ботинок и кивал головой.
— Однако… прошу прощения, господин подполковник. Сейчас я вижу, что ошибся. Человек, за которого я вас принял, немного выше ростом… Я приношу свои извинения…
— О, не стоит, я искренне рад этому недоразумению, — вежливо сказал подполковник и горячо пожал протянутую графом руку. Пожалуй, рукопожатие было гораздо горячее, чем можно было бы ожидать при подобных обстоятельствах.
На груди у подполковника сиял совершенно новенький орден Почетного легиона.
Только от господина государственного секретаря, при свидании с глазу на глаз, граф узнал наконец правду: его солдаты разбили Кинибалу.
— Храбрые ребята, — сказал государственный секретарь, — скоро они будут здесь и получат вознаграждение от государства.
— Я, естественно, тоже заплачу обещанное жалованье, как если бы я достиг цели. Словом, я позабочусь о них.
— Поистине великодушно.
— Кроме того, здесь есть один капитан, который так героически отдыхал, что получил за это чин подполковника и орден Почетного легиона…
Государственный секретарь задумчиво рассматривал свои ногти.
— Отличный человек.
— Безусловно.
— Портье из «Мамунии» рассказал, что маршал Подвинец и один его друг планируют злоупотребить именем господина капитана. Но Дюрье не стал раскрывать их обмана. Он как раз был в отпуске и, таким образом, мог в качестве частного лица и под чужим именем, оставаясь за кулисами, направить дело в нужное русло. Постепенно Дюрье подчинил своей власти людей и повел их вместо Судана в землю Кинибалу. Предварительно он сообщил мне свои планы. Если бы случилась беда, то виноват был бы английский нефтеискатель, но если бы оказалось, что у Кинибалу нет современного оружия, то его земля была бы присоединена к Франции силами ваших наемных войск. Так оно и вышло. Вы, сэр, один из пяти людей, знающих оборотную сторону этого дела.
У ворот графа ждала коляска.
— Едем в Англию, господин Штрудль!
— Такой дороги моя лошадь уже не выдержит. Но-о-о!
— Не бойтесь! Мы больше не будем использовать фиакр для дальних турне.
— Но-о! Но-о-о, Диндель! Пошел!
И коляска затряслась по пыльной улице.
В Денхам пришла осень. Старый сэр Арчибальд был еще жив, но уже передвигался с большим трудом. Сэр Йолланд просматривал почту. Открытки с пожеланиями удачи и счастья он отбрасывал не читая. Газеты писали, что он организовал на собственные средства поход в поисках нефтяных месторождений и по пути, заключив договор с князьком Кинибалу, присоединил его земли к французским колониям.
