- Ларочка, ты и раньше была красавицей, а сейчас просто ослепительна, - пел дифирамбы партнер, а Лариса с нетерпением ждала, когда музыка закончится, - видеть сальную улыбку Бориса и чувствовать на себе его руки было неприятно. - Давай на днях встретимся по старой памяти, - многозначительно произнес он.
- Хорошо иметь плохую память - помнить только хорошее, - холодно обронила она.
- О, у нас с тобой было немало хорошего! - с энтузиазмом подхватил Борис, будто и не заметил ее ледяного тона.
- К сожалению, у меня хорошая память, но мне не хочется вспоминать о былом, - спустила его на землю Лариса.
- Неужели? - не желал сдаваться потасканный ловелас.
- Кое-что мне хотелось бы забыть, как страшный сон.
- Надеюсь, ко мне это не относится? - игривым тоном поинтересовался Борис.
- Ошибаешься.
- Ларочка, уж кому-кому, а тебе не стоит строить из себя недотрогу... - Сладенько улыбаясь, Заграйский притянул ее к себе, но она непроизвольно напряглась и отшатнулась.
Лариса уже жалела, что приняла приглашение на танец, - не пришлось бы выслушивать грязные намеки. Испытывая одновременно отвращение и ненависть, она сказала себе: “Еще не время. Здесь слишком много зрителей”.
Услышав, что Алла надумала завтра ехать на свадьбу, Толик погрузился в раздумья - какие опасности могут подстерегать обожаемую начальницу на предстоящем торжестве, - и пришел к выводу, что ничего крамольного произойти не должно. А Аллин треп он пропускал мимо ушей. Понятное дело, ей опять хочется пощекотать нервишки, но рядом с ней Жека, а он не допустит, чтобы с нею что-то случилось.
А вот за кота с пуделихой верный оруженосец заранее расстроился. Наверняка завтрашняя пьянка-гулянка затянется на весь день, а Перс с Деми останутся дома одни. И опять будут страдать.
Во время Аллиного двухнедельного пребывания в клинике ее питомцы очень скучали без любимой хозяйки. Деми три дня не выходила из ее спальни, лежала на кровати, положив голову на вытянутые лапы, и ни на что не реагировала. Ни новые игрушки, ни попытки Толика развлечь собачку игрой не нашли отклика. На улицу пришлось выносить ее на руках - она отказывалась идти. Не ела и даже почти не пила, стала вялой и ко всему безучастной. Кот тоже чувствовал, что с хозяйкой случилась беда, часами сидел в прихожей, глядя на входную дверь, спал там же. Даже любимое лакомство - сырое мясо, - не вызывало у него прежнего оживления.
Толика оба обожали, но все же хозяйка - это хозяйка. Каждое животное избирает из многих домочадцев одного, кто пользуется особой любовью.
Когда Алла предыдущий раз лежала в больнице[21], ее Санчо Панса каждый день возил к ней Перса. То же самое он проделал и на этот раз. Как только Аллу перевели из реанимации в обычную палату, вечером Толик прихватил с собой обоих питомцев - на больничные запреты ему плевать, и нет на свете такой силы, которая могла бы ему противодействовать. А животные вели себя на удивление спокойно, даже егоза Деми, - будто понимали, куда и зачем их везут. У сэра Персиваля имелась комфортабельная переносная корзина - предполагалось, что в ней его будут возить на дачу, - но свободолюбивый кот ее терпеть не мог, орал и рвался на волю, а тут своенравный Перс ничуть не возражал, когда Толик усадил его вместе с Деми в спортивную сумку и застегнул молнию, да и в Аллиной палате ее питомцы вели себя не так, как обычно. Увидев обожаемую хозяйку, пусть и в непривычной обстановке, кот с пуделихой сразу повеселели.
С тех пор они каждый день с нетерпением ждали Толика, заблаговременно заняв пост в прихожей. Деми встречала его радостным визгом и нетерпеливо подпрыгивала, а Перс стал более разговорчивым и, кроме обычного приветственного: “Мя!” - и довольного урчания: “Мр-ра-а”, стал произносить: “Мя-а-а” - с какими-то новыми интонациями, - в них звучали и просьба, и нетерпение. Выражение его мордашки и поведение было соответствующим - он смотрел на Толика просительным взглядом и первым бежал к стоящей в прихожей сумке, задрав хвост и оглядываясь, мол, поторапливайся, чего ты так долго возишься! Санчо Пансе нужно было забрать приготовленные экономкой разносолы, а сэр Персиваль мчался за ним на кухню, пуделиха с громким тявканьем неслась следом, и оба путались под ногами, изнывая от нетерпения. Наконец Зося Павловна вручала Толику пакеты с кормежкой, и счастливые Аллины звери стремглав летели в прихожую, соревнуясь, кто первым запрыгнет в сумку. Верный оруженосец умудрялся унести и сумку, и пакеты с передачей, и счастливая троица отправлялась на свидание с Аллой.
Теперь каждый Аллин уход из дома - драматическое событие. Собака начинала хныкать, а кот вился вьюном, заглядывая ей в глаза и всем своим видом умоляя: “Может, останешься, а? Гляди, какой я хороший, я так тебя люблю, пожалуйста, не уходи”.
Хозяйка заверяла, что скоро вернется, прощание затягивалось надолго, но теперь животные понимали, что она уходит не навсегда. И все равно очень скучали.
Будучи весьма искушенным в женской психологии, Евгений Сергеевич Ростоцкий сознавал, что ни сегодня, ни в обозримом будущем интимного свидания с Ларисой не предвидится.
Ему очень нравилась эта загадочная женщина и хотелось узнать ее получше. Уже одно то, что она обратила в однолюба знаменитого ловеласа Игоря Северина, заслужившего свое прозвище Казанова, говорило о многом. Тот целый год был в нее влюблен, использовал все фирменные приемы обольщения, но Снежная Королева держалась неприступно[22].
“Удивительная женщина. Тот самый омут, в котором тысяча чертей, - года два назад поделился с ним Казанова, в то время страдавший по Ларисе на расстоянии. - Эти мерцающие зеленые глаза... Колдунья, да и только”.
У Ларисы Ивлевой и в самом деле колдовские глаза, да и вообще она женщина-загадка. Аристократическая внешность, изысканные манеры, - все знали, что она происходит из старинного княжеского рода, - и при этом склонна к авантюрам.
О ее любовных романах ходили легенды, но она умела хранить свои тайны.
В феврале прошлого года заместитель Ларисы, он же - ее поклонник, получил пулю в сердце, и эта новость всколыхнула весь деловой мир[23]. До сих пор поговаривают, что тот меткий выстрел - дело рук Ларисы Ивлевой, но она держалась как ни в чем не бывало и не обращала внимания на сплетни. Никто так и не узнал, почему парень убит, и сейчас Евгений Сергеевич подумал, что пошляк Борис Заграйский сильно рискует, позволив себе бестактность.
Лариса Ивлева не из тех, кто такое спустит.
- Ребята, давайте, уходя из ресторана, прихватим с собой остатки горячительного, - предложил Веник, имевший еще одно прозвище - “полстакана”, поскольку, не в пример сокурсникам, пьянел от небольшой дозы спиртного. - Чё добру-то пропадать! Я из дому полиэтиленовые пакеты прихватил, на всякий случай - бутылок-то на столе море.
- Старперы схавают горячее, десертом побалуются и двинут на хаус - тут многие рядом живут, а москвичи отправятся почивать в особняк Заграйского. Ну, а наш праздник продолжится, - радостно потер руки Петрушка.
- Тогда и закуску прихватите, - посоветовала Надя. - Упьетесь же.
- Сама, гляди, не упейся, - подначил Леша. - Забыла, как чуть не выпала из окна, перепутав его спьяну с дверью? Мы с Сашкой еле успели ухватить тебя, а то бы носили всем курсом цветочки тебе на могилку.
- И вовсе я ничего не перепутала, - возразила девушка. - Просто вы надымили в комнате до сизости воздуха, а я хотела хлебнуть глоток кислорода. Тут Санька прилепился и стал меня тискать. А я щекотки боюсь - ужас! Хотела извернуться да дать ему хорошенько и чуть не свалилась с подоконника.
- Лучше бы уж дала, - проворчал Саня.
- Только по морде, - отпарировала Надя.
Наблюдая за единственной на площадке танцующей парой, Евгений Сергеевич видел, что Ларисе неприятен Борис. На ее лице застыла холодно-презрительная гримаса, а когда партнер склонялся к ней, она брезгливо отстранялась. Пару раз лицо Лары исказилось гневом - глаза сузились, и без того бледные щеки побелели, она закусила губу и с ненавистью посмотрела на Бориса.
А тому все нипочем! - старый пакостник мерзко улыбался, беспрестанно облизывал толстые красные губы и что-то шептал партнерше на ушко, пытаясь прикоснуться щекой к ее щеке, хотя она каждый раз отклонялась.
Уже не раз у Евгения Сергеевича возникало желание вмешаться и избавить Ларису от малоприятного партнера, но он колебался - не будет ли это невежливо? - все-таки новобрачный. Наконец Ростоцкий решился, но тут музыка закончилась, а Борис увлек партнершу в угол площадки.
Лариса могла бы уйти и вернуться на свое место за столом. Но не ушла. И Евгений Сергеевич не стал вмешиваться.
- Ирина, приходите к нам, - пригласила Маня. - Мы магнитофон и гитару прихватили, будет весело. Нам уже показали комнаты, где кто ночует. У кого будем гулять? - спросила она сокурсников.
