— Естественно. Через три дня мне позвонили снова. Я уже не ждал звонков по поводу бала, поэтому ответил сразу. Звонила одна из приглашенных. Не моя сотрудница, а гостья, которую привел с собой кто-то из работников фирмы.
— Как вы это определили. Вы что, знаете голоса всех сотрудниц? — поинтересовалась я.
— Она представилась. Вернее, она не называла своего имени, но сказала, что была в числе приглашенных на бал. Понимаете, всего на это мероприятие было выписано порядка двухсот приглашений. В списке тех, кому приглашения были выданы, насчитывается не более восьмидесяти человек. Остальные — люди пришлые. Родственники, друзья, родственники друзей и просто знакомые тех, кто работает в фирме, и тех, кто с этой фирмой сотрудничает. Поэтому ничего удивительного в словах этой женщины не было. Я вежливо поздоровался и поинтересовался, чем могу быть полезен. Тогда она спросила: «Как вы можете прокомментировать смерть Аллы Бекетовой?» Я искренне удивился. Почему, спрашиваю, я должен комментировать смерть совершенно незнакомого мне человека и вообще чью бы то ни было смерть? Вы, спрашиваю, журналист? А она: «Нет, я не журналист. Я неравнодушный человек. Вам не кажется странным, что сразу два гостя вашего бала-маскарада умирают скоропостижной смертью? Лично меня это наводит на размышления. Особенно если учесть, что я тоже была в числе приглашенных и ела пищу, которую подавали на празднике». Мне надоело ее слушать, я ответил что-то резкое и бросил трубку. А через пару часов позвонил один из партнеров по бизнесу. Он не был так корректен, как дама. Дословно разговор передавать я не стану, не думаю, что хамство и сквернословие поможет четче обрисовать ситуацию. Суть сводится к следующему: он объявил о смерти некоей актрисы нашего Тарасовского драматического театра. Когда я поинтересовался, почему ее смерть должна меня волновать, он сказал, что та была в числе гостей бала. А теперь она мертва. Затем он обвинил меня в том, что я потравил гостей некачественными продуктами. Закупился, говорит, на рынке просроченными товарами, а теперь из-за тебя люди гибнут. Имей в виду, говорит, если со мной или с моими близкими что-то случится, тебе не удастся откупиться так же, как в случае с твоим приятелем. Я сначала не понял, что он имеет в виду, но он меня охотно просветил.
— И что же он вам сказал? — поторопила я Барышникова, чувствуя, что запал его сходит на нет.
— Что Димка умер от отравления испорченными продуктами, а я, чтобы не нести наказания, подкупил следователя или эксперта, выяснявшего причину смерти, и в заключении был поставлен диагноз «инфаркт».
— Бред, — протянула я. — Особенно если учесть, что следующие две смерти произошли через несколько дней после бала. Или недоброжелатели считают, что действие некачественных продуктов могло отсрочить смерть на такой длительный срок? Большего бреда я за всю свою профессиональную карьеру не слышала.
— Ясно, что бред, но в определенных обстоятельствах такой вот бред воспринимается куда лучше, чем правда.
— Но и это еще не все, я правильно понимаю? — всматриваясь в выражение лица Ильи, спросила я.
— Да, это еще не конец, — тихо ответил он. — Была еще одна смерть.
— И кто жертва? — не пытаясь делать предположения, спросила я.
— Сотрудник моей фирмы. Стас Голубев. Возглавлял у нас аналитический отдел. Стас тоже был в числе приглашенных. А вчера он умер. Прямо на работе, во время обеденного перерыва. «Скорая» доехать не успела, парень скончался.
— Предварительная версия? — спросила я.
— А уже есть результаты вскрытия, — заявил Барышников.
— Оперативно, — удивилась я. — Обычно в таких случаях эксперты не торопятся.
— Ничего удивительного. Я проплатил их оперативность, только и всего, — сообщил Барышников.
— С какой целью? — догадываясь, каким будет ответ, спросила я.
— Третья смерть в моем личном окружении, этого недостаточно? — воскликнул Барышников. — Да вы представить себе не можете, сколько раз за последние сутки мне задали вопрос: «А не связана ли смерть Стаса со смертью Дмитрия?» И постоянные перешептывания за спиной, и недоверие, появившееся в глазах партнеров. Меня все это просто выводит из себя.
— Так отчего умер Стас? — напомнила я о том, что не получила ответа.
— Инфаркт! — зло улыбаясь, ответил Барышников. — Инфаркт, будь он трижды неладен! Теперь вы понимаете, почему я хочу, чтобы вы разобрались в этом деле? Три инфаркта подряд выглядят действительно подозрительно. А если учесть, что все трое молодые, здоровые люди, то это даже навевает страх. А вдруг кто-то открыл охоту на гостей бала?
— Илья, я вас умоляю, ну кому нужны ваши гости? — попыталась пошутить я.
— Не скажите, Татьяна, не скажите, — не согласился со мной Барышников. — Если в городе действует маньяк, вполне закономерно, что для своих утех он выбрал именно мою фирму. Бал-маскарад накануне Нового года, необычные одежды, маски, наконец. Все это могло спровоцировать сдвиг у психически неуравновешенного человека. Я консультировался сегодня со специалистами в этой области. Они подтвердили мои догадки. Данные факторы, особенно если брать их в совокупности, действительно могли спровоцировать рецидив у какого-нибудь психически неуравновешенного гражданина.
— Или гражданки, — добавила я.
— Чего? — переспросил Илья. — А, понял. Вы имеете в виду, что виновницей всех этих смертей могла быть и женщина. Что ж, резонно. В конце концов, им же не шеи свернули. Для того чтобы спровоцировать инфаркт, недюжинной силой обладать вовсе не обязательно.
— Ну, хорошо. Оставим пока тему маньяков. Что конкретно вы хотите от меня? — задала я главный вопрос.
— Я хочу, чтобы вы выяснили раз и навсегда причину смерти Димы и всех остальных. Тем самым удастся обелить мое честное имя. Вы должны доказать, что все эти люди умерли естественной смертью и я к этому не имею ни малейшего отношения, — ответил Илья.
— А если выяснится, что смерти их не случайны? Что им помогли отправиться в мир иной? Что тогда? — Я пристально следила за выражением лица Барышникова.
— Тогда нужно найти виновного и наказать по всей строгости закона, — высокопарно заявил Барышников.
— Вот теперь мне задача ясна, — удовлетворенно кивнула я.
— Так вы возьметесь за это дело? — воодушевился Барышников.
— А вот это еще предстоит решить. Собрать как можно больше информации, проанализировать полученные сведения, а уж потом обещания раздавать, — ответила я. — Начнем, пожалуй.
Через час непрерывных вопросов и ответов я встала, коротко кивнула своему собеседнику и быстрым шагом покинула торговый центр. Для начала информации было вполне достаточно.
* * *
«Да, задачка! — размышляла я, пока шла к машине. — Три смерти подряд. И в каждом случае — инфаркт. Совпадение или звенья одной цепочки? С одной стороны, у Барышникова, кроме недовольства общественным мнением, ничего существенного нет. Да и у тех, кто обрушил на голову несчастного бизнесмена шквал обвинений, вместо фактов лишь домыслы и досужие сплетни. Но если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то количество внезапных смертей настораживает. Ладно, начнем с того, что выстроим хронологическую цепочку. Вот только до дома доберусь».
Вернувшись домой, я решила в первую очередь перетрясти все факты. Барышников делился со мной сведениями настолько сумбурно, что составить представление о том, как происходили события, было весьма затруднительно. Чтобы лучше думалось, я сварила двойную порцию кофе. Наполнив любимую кружку пахучим напитком, я прошла в комнату, заняла место у окна и принялась размышлять.
Итак, что мы имеем на настоящий момент? Пять дней назад бизнесмен средней руки Илья Барышников организовал предновогодний корпоратив в стиле бала-маскарада. Почему так рано? Этот вопрос пока остается без ответа. Сам Барышников, отвечая на этот вопрос, слегка замялся, но ответ выдал абсолютно нейтральный. Мол, старался, чтобы не было накладок в связи с приглашениями на подобные мероприятия конкурирующих фирм. Как будто сотрудники его фирмы настолько востребованы в предновогоднюю неделю, что приглашения на них сыплются со всех сторон, а они, бедненькие, вынуждены выбирать между долгом и желанием. Ладно, в конце концов, это сейчас не главное. Этот вопрос выяснится в ходе общения с подчиненными Барышникова.
Следующий факт. На корпоратив было приглашено порядка двухсот человек. Из них сотрудниками фирмы является всего лишь треть. Все остальные — партнеры по бизнесу со своими приближенными, друзья и родственники сотрудников и просто нужные люди. Мероприятие, на котором членов трудового коллектива меньше, чем пришлых людей, трудно назвать корпоративом, но у Барышникова он назывался именно так. Почему он собирал в одном зале и подчиненных, и людей влиятельных, стоящих на порядок выше простых работяг, мне было непонятно. Но делал он это из года в год, и, кроме меня, данный факт, по всей видимости, никого не смущал.
