– Пожалуй, этот парень и есть Ленчик, – сказал Дик, указывая на одну из фотографий.
– Его же в лицо никто из клиентов не видел. Если только самые приближенные.
– Куда он спешит?
На снимке был мужчина, снятый анфас и спешащий к служебному входу.
– Я думаю, он уже предупрежден. Но сделать ничего не может. Только одно – бежать.
– Остановить запущенный механизм нельзя, – усмехнулся Левушкин. – Четыре трупа, пять бригад, столько же перевозчиков, танцовщицы с угнанными машинами, могильщики, перегонщики машин, ремонтный ангар. А Ленчику время дорого. Ведь вся эта вереница ляжет на его плечи. А заговорить он побоится. Есть силы, которые его везде достанут. Нет, Ленчика мы не поймаем.
– В картину не вписываются пожар и убийство фотографа. Тут работал одиночка, и он точно знал, чего хотел, а для начала сжег весь архив. И Славик это предчувствовал, если не понес пленки в свою лабораторию, – сказал Левушкин.
Сделали карточки с других пленок. На четырех снимках был изображен человек в черном. Облегающий костюм, черные кеды, а главное – маска, закрывающая все лицо и голову. Оставались видны только глаза в прорези и губы.
На одном из снимков он говорил с человеком, стоящим спиной к камере. Тот нагнулся к задней дверце машины, а человек в черном ему что-то говорил. Марку машины было не видно. Сюжет с машиной был снят трижды. На четвертом снимке черный незнакомец разговаривал в кабинете Ленчика с метрдотелем. И, очевидно, кричал на него. Метрдотель и Ленчик – одно лицо? Но кто человек в черном? Он ведет себя, как хозяин. Двое в штатском в разных районах получают от него инструкции. К сожалению, мы видим их спины, а не лица. Но этот тип ни разу не снял маску! Машина тоже не вошла в кадр целиком. Она синяя, и это все. Человек в маске сидит на заднем сиденье.
– Его возит профессиональный водитель, – констатировал Левушкин. – Человек в маске не может сидеть за рулем.
– Это означает, Лера, что если «черный человек» снимет маску, то его узнают. Значит, он местный. Да и не может чужак руководить таким бизнесом.
– Считай, Дик, мы имеем обычное черное пятно. Пока мы не расшифруем всю систему, начиная с фундамента и кончая макушкой, мы ничего знать не будем. Допустим, зовут его Федя. И что дальше? Возможно, ты увидишь его лицо. Но ты уже много лиц видел. Мы знаем приблизительно их схему работы. Тебе стало легче? Мы взяли «шестерок» всех мастей, но не видим всей колоды. И наконец, руководство города участвует в процессе. Думаю, отцы города крышуют этот бизнес. А взамен получают или деньги, или бесплатных танцовщиц. Власть есть власть.
Фотолаборатория находилась недалеко от клуба. Капитан Левушкин пришел туда с квитанцией, найденной у Славы-фотографа.
– А, вы от Славика. Он разбудил меня ночью. Но что не сделаешь для постоянного клиента. Он меня предупредил, что за пленками может прийти другой человек. И еще сказал, что если вы мне покажете свое удостоверение, то я должен отдать вам записку.
Левушкин показал удостоверение.
В ответ он получил пакет с пленками и запечатанный конверт с письмом.
– Спасибо за труды.
Капитан вышел из лаборатории и нашел свободную лавочку в скверике. Письмо оказалось немногословным.
«Центральное кладбище, пятнадцатый участок, второй ряд. Могила моей матери Галины Петровны Фирсовой. У памятника мраморная ваза с цветами. Там на дне четыре алюминиевых контейнера с пленками. Я их готовил для Ленчика, если он соберется меня увольнять. В лабораторию материал нести опасно. Там меня наверняка уже ждут. Боюсь, своих денег я так и не увижу. Чем мог – помог! Слава».
Левушкин тут же позвонил Журавлеву, который оставался дома.
– Дик, наша работа не закончена. Я нашел пленки Славы и еще один адресок. Жди меня. Скоро вернусь. Технику не собирай, продолжим печатать.
– Ладно. Все сделаю.
Контейнеры лежали на месте. Левушкин их взял, поймал такси и вернулся к Дику.
Приступили к работе. Сначала печатали последние две пленки. Работа официантов по изъятию ключей из карманов. Портрет метрдотеля. Практически он общался со всеми гостями. Вот он у заместителя прокурора, возле директора книжного комбината и даже возле заместителей мэра. Потом этот же метрдотель, но уже не во фраке уходил из клуба.
С огромным пакетом фотографий они поехали в управление. В конце концов, точку в деле должен поставить подполковник.
Рассмотрев все фотографии, подполковник сказал:
– Данных на Ленчика у нас нет. Он грузин, Леонид Суренович Кардава. Приехал из Грузии три с половиной года назад. Нигде не прописан, а его клуб не числится в Твери. Поначалу все шло вполне пристойно. И концерты были на высоком уровне. Потом Ленчик уехал в Грузию на пару месяцев, и после его возвращения началась вся эта кутерьма. Заказы женщин, а потом и убийства.
О «черном человеке» никто ничего не знает. Откуда он? Когда появился в поле зрения? Его видели единицы и то мельком. Им может быть кто угодно. Я думаю, что этот тип держит связь с мэром. Наш мэр трижды ездил в Грузию. И это при нынешних отношениях с Грузией! А может, это диверсия? По моим подсчетам, убиты не меньше пятидесяти человек. С какой целью? Клуб приносил отличный доход, отлично работали. Нет, надо было убить танцовщицу, у всех на глазах, грубо говоря. Причем своим фирменным способом, не обычным ножом. Или кто-то хотел навредить Ленчику, или убийство произошло случайно. Тогда почему не увезли труп? Наоборот, убитую подбросили, да еще в людном месте.
– А что вы узнали от пойманных «шестерок»? – спросил Журавлев.
– Никто из них Ленчика в глаза не видел. Все просто. Деньги они отправляли по почте на определенный счет в банке «Возрождение». Кроме Славы, ассистента фотографа. Он принес украденные деньги в кабинет и тут же доложил о своем новом знакомом. Вероятно, Левушкина сумели вычислить. Но он их не напугал. По идее, они рассчитывали, что настоящий фотограф пойдет к Ленчику жаловаться, потому и спрятали мальчишку. Но Слава на следующий день работал нормально. Убийцу послали в лабораторию, чтобы уничтожить весь компромат и архив, а заодно ликвидировать слишком любопытного мальчишку-фотографа. Слава предчувствовал исход. Он сдал пленки в фотолабораторию города и написал письмо. У нас не хватало людей. Мы не взяли под наблюдение лабораторию фотографа, тем более что он находился в клубе. По компьютеру мы определили пятерых клиентов, тех, кто нанимал девушек. Под контроль взяли только одну, туда и отправили Дика. Но остальные квартиры обследовали только утром, когда получили адреса из бюро. Очевидно, все девушки сели в машины в двенадцать ночи. Значит, схема работала одновременно во всех квартирах. Это говорит о четырех перевозчиках. Мы выследили только одного, последнего. Журавлев слишком долго с ним возился. Одного не тронули, а трое уже были замурованы в стене. И привезли их разные машины. Где искать остальных грузчиков – неизвестно. Кладбищенский сторож сознался, что впустил четыре машины. Определял их по номерам, хотя таких номеров не существует в природе. Сегодня утром взяли двух мастеров, которые перебивали номера на двигателях и перекрашивали тачки в ангаре.
При обыске мы нашли старые номера. Скорее всего, от микроавтобусов. Сейчас мы их проверяем. Но кто-то свой в ГИБДД у них сидит, похоже, на хорошей должности. Те ребята, что пригоняли машины, давали мастерам готовые документы с новыми номерами двигателей. Значит, взять такие бумаги они могли только в ГИБДД. Это звено у нас не отработано. И брать в оборот их может только министерство. Нас они пошлют куда подальше. Чужими машинами занимается отдельная бригада. Возможно, они ничего не знают о клубе и его отношении к машинам клиентов. Их надо выделить в отдельное производство. Но скажу сразу: мы обзавелись сильными врагами, и без помощи Москвы нам не справиться. Полный отчет я уже отослал министру. Времени у нас в обрез. Мы проследили лишь одну цепочку, а их немало.
На счет Ленчика в банке «Возрождение» за вчерашний день поступило больше пятидесяти тысяч долларов. Всего на счету семь миллионов. Так вот, Ленчик за деньгами не пошел, а по электронке перевел все деньги в банк «Хостинг» и там обналичил всю сумму. Он сидел в банке и ждал, когда переведут деньги. Они пришли, и он их тут же забрал. А это в другой части города. Пока мы получили бы сведения о переводе, он бы исчез. Одним словом, Ленчик ушел с выручкой. Теперь у него полно денег.
– А не мог ли его предупредить кто-то из твоих, Сережа? – спросил Журавлев.
– Исключено. Все мои люди проверены. На деле проверены.
– Да, но ты никогда не имел дела с клубом, если не считать глупое убийство танцовщицы. Ее убил кто-то чужой.
– Укол воздухом?
– А если он знал о таком способе и решил повторить его?
– Ты окончательно собьешь нас с толку, Журавлев. Итак башка идет кругом. Не знаешь, за что хвататься.
