Ознакомительная версия.
– Хорошо, – тихо сказал он. Они помолчали.
– Я говорил себе после звонка вам: если бы я согласился ее спрятать, ничего бы не случилось.
– Ее спрятала я, – ответила Марина. – Правда, я не знала, что прячу ее, но все же спрятала. И все равно ее нашли. Так что не вините себя.
– Мы еще на «вы»? Давайте уж выпьем за наше «ты», – предложил Володя. Марина глотнула шампанского и улыбнулась ему. – Ты расскажешь мне, как все случилось? – Володя подвинул к ней пепельницу. – Вот проклятие – почему я вынужден говорить с тобой об этом деле?
«Берешь быка за рога? – Марина внутренне улыбнулась. – Ну и прекрасно. Хоть раз в жизни мне встретился мужчина, который прямо заявил, что он меня хочет. А то я уж в собственном отражении стала сомневаться.»
И она рассказала все, что случилось в пансионате. Володя выслушал ее с помрачневшим лицом.
– Да, чисто сделано, не придерешься. Я сам бы решил, что это несчастный случай, если бы она не позвонила мне тогда.
– И если бы я не вспомнила про то, что на корте стучал мяч…
– Хорошо еще, что тебе не вздумалось пойти посмотреть, что там делает Лена…
Марина грустно улыбнулась:
– Я так легко поняла, почему ты не захотел прятать ее, и думаю, ты тоже меня поймешь… С той разницей, что родственные связи приходится сохранять даже тогда, когда все уже мертво. Скажи мне лучше – почему ты решил, что опасность теперь угрожает мне?
– Если допустить, что у Лены была простая интрижка – никаких претензий к тебе, конечно, быть не может. Но из-за интрижки не прячутся за городом, не убивают и не переворачивают всю квартиру. Нет, я уверен, что их с Леной связывало что-то еще. И потому-то все случилось.
– Ты думаешь, что он втянул ее в какое-то темное дело?
– Наверняка. А Лена была идеальным объектом – легкомысленна, жадна… Увы, такова горькая правда.
– Эта горькая правда для меня не нова. Но она ведь вдобавок ко всему была еще и осторожна, ни за что бы не полезла в авантюру, не рассчитав все до мелочи. Легкомысленна – да, но только в личном плане. А если дело доходило до денег – кассовый автомат и то легкомысленней.
– Но если перед ней замаячили такие деньги, что она смогла бы оставить бизнес и жить на проценты с капитала, как мечтала, она решилась бы на многое. А он мог бы предложить ей такое дело.
– Но зачем ему понадобилась Лена?
– Не знаю. Но думаю, чтобы провернуть какую-то махинацию. А потом он мог решить от нее избавиться. А Лена не тот человек, который согласился бы молчать, если бы ее обманули…
– Думаешь, он решил, что она и меня во что-то посвятила?
– Конечно. И потому я хочу тебя предупредить – ни сном ни духом не показывай, что ты не поверила в несчастный случай. Веди себя как можно естественней. И поменьше контактируй с ее знакомыми.
– Вот как! Тогда я немедленно ухожу!
– Ну нет! Я хочу быть исключением!
Их смех странно прозвучал в пустом зале. Все происходящее внезапно напомнило Марине пир во время чумы. «Ну и пусть пирует мое глупое сердце, – отчаянно подумала она. – Пусть я пьяна, влюбилась, пусть меня держит под прицелом тот мафиози… Хоть час, да мой…» И она не отдернула руку, которую снова взял Володя. И прежде, чем он предложил ей встретиться завтра, она уже знала, что ответит «да».
Он поцеловал ее в машине, под самыми ее окнами, в половине десятого вечера. Весь вечер они просидели в кафе, перейдя в другой зал, туда, где был бар и играла музыка. Марина не знала, от чего она опьянела больше – от шампанского или от его взгляда – откровенного, настойчивого, от взгляда, который раздевал ее, пока она сидела напротив, полуприкрыв глаза и сладко хмелея от него. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного и теперь сама себя не узнавала. Но, взглянув случайно на часы, она поняла, что дольше оставаться не может. Она ничего не сказала Сергею, не оставила записки. И попросила Володю отвезти ее домой. Он почти всю дорогу не проронил ни слова, а Марина пыталась вспомнить, говорила она ему что-нибудь о своем муже или нет. Кажется, говорила. Во всяком случае, остановив машину возле ее дома, Володя ничего не сказал о том, что хотел бы подняться наверх. Он притянул ее к себе, Марина отвечала на поцелуй и чувствовала, что горячий хмель наполняет ей сердце. Она резко отстранилась и отодвинулась в угол сиденья. Лицо горело, и она порадовалась, что в машине темно.
– Что-то не так? – помолчав, спросил Володя.
– Не в этом дело… – Марина постаралась, чтобы ее голос прозвучал спокойно. – Мне надо идти.
– Я увижу тебя?
– Завтра.
Он еще раз поцеловал ее и осторожно отпустил. Пошатываясь, Марина вышла из машины и едва вошла в закрытую дверь подъезда. В лифте постаралась привести себя в порядок. «Что скажет Сергей, если унюхает шампанское?» – мелькнуло у нее в голове.
Но Сергей ничего бы не унюхал. Как затравленный зверь носился он по квартире, куря одну сигарету за другой. Марина испугалась, увидя его серое лицо.
– На, полюбуйся, – кинул он ей в лицо какую-то смятую бумажку. – Погляди, что отколола твоя драгоценная сестренка!
Марина даже не сразу поняла, что именно она держит в руках.
– Какие-то цифры…
– Нам голову снимут за эти цифры! Эти цифры мне написала та баба! Которая насчет картошки! Восемнадцать тысяч!
Обессилев, Марина опустилась на постель. Бумажка в ее руке задрожала приметной дрожью.
– Восемнадцать тысяч долларов? Что это за деньги?
– Это ее долг! С процентами!
– Долг? – тупо повторила Марина. – Разве не три тысячи?
– Псу под хвост три тысячи! Она взяла в долг восемнадцать тысяч долларов! И обязалась вернуть через три недели с процентами! Нет, она круче, чем я думал! – Сергей швырнул на пол горящую сигарету и растоптал ее в прах. – Клянусь, не будь она мертва, я сам бы ее пристукнул! Куда она задевала эти деньги?!
Хмель слетел с Марины. В голове осталась серая пустота. И эта пустота начинала болеть.
– Мы можем отказаться платить, – неуверенно сказала она.
– Черта с два! Если бы она еще взяла у банка… Тогда не знаю, может быть… Но она взяла у частного лица. А ему закон не писан. Та баба сказала, что долг придется выплачивать нам.
– Придется продать ее квартиру.
– А почему не подарить? Нет, она у меня заплатит!
– Ты в своем уме? Кто? Покойница?
– Она спрятала деньги, и я их найду!
– Ты уже придумал, где будешь искать?
Сергей безумными глазами взглянул на нее.
– Думать будешь как раз ты. Ты ее знала, она твоя сестра, в конце концов.
– Оставь меня в покое! – Марина вскочила и тут же снова рухнула на кровать. Впервые в жизни Сергей ее ударил. С размаху, по щеке. Ударил и выбежал из спальни.
Опустошенная, с горящей щекой, Марина тупо сидела, глядя в одну точку. Потом упала ничком на кровать и зарыдала.
Эта их ссора, как и предыдущие, закончилась довольно быстро. Но не бесследно. У Марины было почти физическое ощущение, что между ней и Сергеем встала стена. И с каждым часом она становилась толще.
Сказав друг другу весьма прохладные слова примирения, они улеглись в постель. Сергей, отвернувшись, лежал, не говоря ни слова, но Марина чувствовала, что он не спит. Сама она тоже не смогла бы сейчас уснуть. Включив маленькую лампу на своей тумбочке, она полулежала на подушках, перебирая в памяти события сегодняшнего дня и от нечего делать перелистывая туристический проспект, который все эти дни так и пролежал у нее в изголовье. Пальмы, зеленые лужайки, здания невообразимых форм, и жаркое щедрое солнце… Вот на одном из таких проспектов стояла Лена и ждала того человека, который потом убил ее. Да, это как раз Дейра. Торговый квартал. Мечеть. «Бритиш банк». А это что?
На последней, чистой странице проспекта, где внизу был напечатан адрес туристической фирмы, черной ручкой было нацарапано несколько слов. Нет, не слов. Обрывков слов. В столбик, одно под другим: «Твер. Map. Сев.». Потом зачеркнуто, и снова написано, уже в другом порядке: «Map. Твер. Сев.». И – больше ничего.
«Какое-то заклинание, – подумала Марина. Она вгляделась в буквы. – Что же это может быть? Какие-то сокращения… Да, так обычно пишет человек, если торопится. Или просто лень дописать. „Твер.“. Тверь? Да нет, при чем тут Тверь? Тверская! – озарило ее. – Ну да, Тверская! Та женщина, ко-торая забрала товар, забрала его для киоска на Тверской! Значит, Лена думала, не поспешить ли ей сразу к той женщине… Да, больше всего это похоже на план действий. Так можно записать то, что ты собираешься сделать и в какой последовательности. Вот же тут изменен порядок – вместо „Твер.“ на первое место поставлено „Map.“. „Map.“… Да это же я! Марина! Точно, она сначала собиралась встретиться с той женщиной, а потом заспешила и поехала ко мне. С „Map.“ и „Твер.“ ясно. А вот что такое „Сев.“? „Сев.“… Сева? Никакого Севы не знаю. Может, какой-нибудь Севастьянов? Опять пробел. А если „сев“ как таковой, то вообще полный абсурд, никогда в жизни Лена ничего не сеяла…»
Ознакомительная версия.
