Ознакомительная версия.
Весь город погряз в рекламе о торговле спайсом и «солью». Торговцам даже ноги не переломаешь, ведь они сейчас с клиентами не встречаются. После перечисления денег просто сообщают, где лежит наркотик, и всё. Поганые сволочи раскрасили своей рекламой заборы, тротуары, стены домов. С этими надписями путём закрашивания борются инициативные группы. Это долг каждого.
Наркотики порабощают очень быстро. У наркоманов напрочь отсутствует мораль. Жутко наблюдать за молодой порослью химически зависимых. Это люди со сломанной судьбой, которые сломали судьбу и своим близким…
Доехав до дома, я позвонила в банк, предупредила, что завтра сниму крупную сумму денег. Пошла на кухню, заварила чай и, услышав что зазвонил городской телефон, сняла трубку.
– А Веру можно?
– Кто её спрашивает?
– Это её подруга. Мы с ней вместе в наркологии лежали.
– Она здесь больше не живёт. Забудьте этот номер и никогда больше сюда не звоните, – ответила я и кинула трубку.
Настойчивый звонок повторился ещё раз.
– А что же вы так? – раздался в трубке нахальный женский голос.
– В смысле?
– Почему я не должна звонить и дружить с Верой?
– Девушка, вы в наркологии лежали? И с моей дочерью тоже сдружились в наркологии? Я вас правильно поняла?
– Правильно.
– Так вот, там, где вы лежали, друзей не бывает. Если вы ходили в группы зависимых, должны были услышать, что говорил вам врач. После выписки из больницы у вас не должно быть контактов с теми, с кем вы лежали. Это должно остаться в вашем прошлом, потому что впереди жизнь с чистого листа… И никаких друзей-наркоманов: ни бывших, ни настоящих. Нужно полностью поменять своё окружение, чтобы ничего не напоминало о том, что вы когда-то употребляли наркотики.
– А мне плевать на врача, – послышалось в трубке. – С кем хочу, с тем и дружу. Как хочу, так и живу!
«Какие знакомые слова», – пронеслось у меня в голове.
Все наркоманы одинаковы в своих суждениях. Сколько раз я слышала эти слова от своей дочери…
– Я вам повторяю в последний раз… Вера здесь не проживает, поэтому забудьте этот номер телефона и не смейте сюда больше звонить! – резко произнесла я и вновь положила трубку.
Но телефон зазвонил опять, я схватила трубку и решила сказать наглой девице всё, что о ней думаю, но на том конце провода послышался степенный женский голос. Похоже, сейчас я буду разговаривать не с молоденькой девушкой, а со взрослой дамой.
– Татьяна, здравствуйте! Даже не знаю, как вам представиться, – женщина заметно нервничала, и я интуитивно поняла, что это мама подруги моей дочери. – Я так же глубоко несчастна и страдаю, как вы.
– Вы мама Вики?
– Да. А как вы узнали, мы же с вами не знакомы?
– Почувствовала.
– Меня зовут Лида. Я такая же пострадавшая сторона, как и вы.
Лида заплакала в трубку. Я не стала её останавливать, потому что очень хорошо понимала, как важно выговориться, выплакаться, быть услышанной, понятой и не осужденной.
– Танечка, мне жить не хочется. Может, руки на себя наложить? Дочь ушла из дома. Где-то шляется вместе с вашей дочерью. Они же неразлейвода.
– Уверены, что с моей?
– Сколько я билась, чтобы разорвать эту дружбу! Ведь когда они вместе, у обеих отказывают тормоза. Поначалу я даже верила вашей дочери, она рассказывала, какая у неё ужасная мама, как вы выгнали её из дома. Страшные вещи говорила, мол, вы от неё отказались. Я ещё думала: как можно от собственного ребёнка отказываться…
– Пусть рассказывает что хочет. С некоторых пор меня это не волнует.
– Так вот, я сначала ей верила, а потом поняла, что она постоянно врёт. Всё сочиняет. Ваша Вера, между прочим, похлеще моей Вики.
– Меня это не удивляет. Я не оправдываю свою дочь. Просто наши дети друг друга нашли.
– Это точно, нашли. Что я только не предпринимала, чтобы разбить эту проклятую дружбу… Бесполезно, они словно приросли друг к другу. Один раз дочь пошла мне навстречу, и имя вашей девочки некоторое время было у нас под запретом. Она клялась, что больше не видится с Верой. Но потом снова пропадала из дома на несколько дней и затем вновь появлялась. Я трясла её за плечи и пытала, с кем она была… Вика постоянно врала, называла разные имена, но я понимала, что она проводила время с вашей дочерью. А потом я устала с этим бороться. – Лида несколько раз всхлипнула.
Я молчала, ждала, пока она выговорится.
– Знаете, – сквозь слёзы проговорила Лида, – это такая личная тема, такое страшное горе, что даже поделиться не с кем. Я успешная, уважаемая женщина, никто не догадывается, что творится в моей семье на самом деле. Я могу рассказать это только вам, ведь чтобы меня понять, нужно всё это пережить. А вы это пережили, я знаю. Вы меня не осудите, всё поймёте, потому что сами в такой ситуации. Для меня моя единственная дочь всегда была смыслом жизни. А сейчас я поняла: больше этого нет, и жить мне не хочется. Дочь не живёт больше дома, она ушла. Перед тем как уйти, требовала у меня денег, но я не дала. Вика обругала меня матом и убежала. Я проплакала все дни, пока её нет дома… Каждый день ждала, что Вика вернётся. Но она не возвращалась. Телефон у неё постоянно выключен. Однажды случилось чудо: я позвонила, а телефон работал. Вика ответила. Я говорю: «Доченька, где ты? Как ты живёшь? Я поседела вся. Ночи не сплю. Когда вернёшься домой?» Мне показалась, она не в себе. Слышались мужские голоса, грохот, музыка, а у неё голос такой задурманенный. «Я вернусь, когда ты сдохнешь», – выдала Вика. У меня перехватило дыхание. «Что ты сказала?» Я до последнего не верила, что услышу от родной дочери такое… Что она способна на это… Но она повторила: «Я вернусь, только когда ты сдохнешь. Только сдохни побыстрее, я устала ждать. Мне всё достанется».
Женщина вновь заплакала, а я восприняла её боль как свою. Всё это я уже слышала, через всё прошла. Пережила… Переболела… Не приведи господи, чтобы ваш ребенок такое сказал… Я слушала Лиду и словно смотрелась в зеркало. У всех родителей наркоманов одна боль…
– Как жить после того, что я услышала? Как дальше жить? Она втоптала меня в грязь…
– Это не она. Это наркотики.
– Вы думаете?
– Я знаю. Вы проверяли свою дочь на наркотики?
– А как?
– Купите тест. Он продаётся в любой аптеке. К глубокому сожалению, спайс и «соль» тесты не отображают. Наркоманы в курсе, этим и бравируют. Но что-то показать может.
– Но моя дочь точно не колется. Я у неё вены проверяла.
– Увы, в нашем сознании плотно закрепилось, что наркоманами считаются только те, кто колется. Наркоманы нюхают и курят всякую дрянь. И ещё неизвестно, что страшнее. Потому что если первые хоть как-то приходят в сознание и испытывают чувство вины, а вторые в полном беспамятстве и про чувство вины даже не слышали. Так вот, наши дети – синтетические наркоманы, а это страшное дело.
– Господи, какие же дурёхи, что они с собой делают?! Сколько раз я говорила: «Девчонки, вы же такие молодые и красивые! У вас жизнь только начинается. В жизни столько всего интересного. Идите учиться, работать. Достигайте профессиональных высок, влюбляйтесь. Вы же будущие мамы. На вас вся надежда. Учитесь, пожалуйста. Это же совсем несложно». А им хоть бы хны. Они на мои слова даже не реагировали. – Лида немного помолчала. – Знаете, Таня, я раньше не понимала, что происходит с моим ребёнком, а после ваших слов задумалась. Я подозревала, что Вика какую-то дрянь покуривает, но она меня всегда убеждала, что это не так.
– Конечно. Ни один человек даже под пытками не признается, что он наркоман.
– Она часто приходила домой, падала прямо у порога и просила вызвать «скорую». Ей было плохо, сердце отказывало. А один раз я услышала из её комнаты всхлипы и стоны. Бросилась к ней, а она почти без сознания, весь пододеяльник в крови. Кровь из носа фонтаном, а потом и из ушей. Я тогда решила, что, наверное, её потеряю. Как привела в чувство, сама не помню. Но это было очень и очень страшно. Я тогда полночи Вику умывала, переодевала, как маленького ребёнка, выхаживала. Это же передоз был. Как я сразу не поняла… Что теперь делать-то? Что делать? Ведь они наши дети. Умереть же могут, глотая эту «химию». А как, вы говорите, можно проверить ребёнка на наркотики?
– Тест в аптеке купите. Он так и называется – тест на наркотики. Только я еще повторяю: такую синтетику, как «соли» и спайс, тесты не показывают. Наркоманы это хорошо понимают, поэтому и сдают тесты со спокойной душой. Но так как они употребляют ещё много всякой хрени, что-то показать может. Я уверена, ваша дочь употребляет, в противном случае она не сошлась бы с моей. Такие видят друг друга издалека. Подобное притягивают подобных. А спайс и «соль» можно вычислить только по поведению ребёнка. Это очень коварная и страшная штука.
– А как тесты определяют наличие наркотиков?
– По моче. Как и тесты на беременность. У ребёнка берётся моча, в неё помещается тест. Только будьте предельно осторожны. Наши детки, правда, язык не поворачивается назвать их детками, научились выкручиваться и из этой ситуации. Мы же не видим, как они собирают мочу в контейнер. На инструкции теста написано, что контейнер для мочи должен быть чистым. Если внутрь попадёт хоть капля воды, тест ничего не покажет. Так вот, у всех наркоманов есть один проверенный способ оставаться незамеченными. Как только они соберут мочу в контейнер, обязательно плеснут в него воды из-под крана, а если санузел раздельный, то из унитаза. Результат отрицательный. При этом они ехидно улыбаются и заверяют: как про них вообще могли подумать, что они наркоманы!
Ознакомительная версия.
