Поразмыслив, Джим пришел к выводу, что зрение постепенно восстанавливается, и медленно опустился на кушетку. Домой возвращаться нельзя. Он не сможет ответить на вопросы матери, чем еще больше расстроит старушку. Ему придется остаться в квартире Кэрол всю ночь, а домой он отправится завтра, когда лицо обретет нормальный вид.
Часы пробили десять.
Джим подошел к телефону и набрал свой номер. Мать сразу же сняла трубку.
— Я решил позвонить, чтобы ты не тревожилась.
Сегодня я домой не приду. Буду завтра, к вечеру. — Он понимал, что мать ждет объяснений, но никак не мог подобрать нужные слова. Помолчав, Джим добавил: — Я не нашел Кэрол, мама. Происходит что-то странное.
— Ты встречался с тем человеком?
— Да, но… Послушай, мам, я не могу говорить об этом по телефону. Мы увидимся завтра вечером и поговорим. Спокойной ночи.
Джим повесил трубку, понимая, что его звонок наверняка не успокоил, а еще больше растревожил мать. Но поступить по-другому не мог — необходимо скрывать правду от всех.
Итак, он решил молчать. Чтобы нанести ответный удар, нужно сосредоточиться и тщательным образом продумать ситуацию.
Если он все-таки обратится к Гордону, то что расскажет ему? Некто, по имени Поль, кого он в глаза не видел, и номер машины «KIJ 7162» — вот все, что ему известно. Кроме того, если Поль узнает, что он обратился в полицию, пострадает Кэрол…
Джим пытался найти какой-нибудь выход из положения, но его мысли беспрестанно возвращались к Кэрол. Он действительно боялся, что, стоит ему допустить малейшую оплошность, и девушка ослепнет навсегда. Похоже, этот человек, Поль, жесток и безжалостен.
Но какой помощи ждет от него Поль? Внезапно Джима осенило: «Добыча»! «Добыча», поступающая по четвергам. Какая ирония судьбы! Ветхие, замусоленные банкноты и валюта, пересылаемые в банк, представляли собой прекрасную приманку для грабителей. Их сумма редко составляла менее ста тысяч фунтов стерлингов, а иногда достигала и четверти миллиона. Номера и серии перепачканных, потрепанных бумажек никогда и никем не регистрировались. Без сомнения, Поля привлекла именно «добыча». Но как он узнал о ней, и каким образом можно выкрасть такую сумму?
Джим не сомневался, что у Поля имеется детально разработанный план ограбления. Но не это волновало его. Прежде всего, надо найти способ остановить Поля и спасти Кэрол.
Так ничего и не решив окончательно, он принял две таблетки снотворного и уснул.
Когда Джим, наконец, проснулся, за окном ярко светило солнце. Он поднялся с постели и подошел к зеркалу, чтобы рассмотреть свое лицо. Воспаление почти исчезло, и отечность стала едва заметной. Сегодня он уже вполне может «выйти на люди». Джим взглянул на часы — почти девять. Он приготовил себе чай, умылся и, застегнув рубашку, подошел к окну. Тут неожиданно зазвонил телефон.
— Алло. — Джим поднял трубку, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно.
В ответ не раздалось ни звука. Тишина. Потом тишину нарушил голос Кэрол, усталый, полный безнадежности…
— Алло, Джим. Он… он заставил меня позвонить тебе. Как… как ты себя чувствуешь?
— Я… со мной все в порядке. Пытаюсь найти какой-нибудь выход.
— Существует только один выход, чтобы выручить Кэрол из беды, — вмешался в разговор Поль. Джим сразу узнал его хриплый голос. — Не ломай голову, Рассел. До сих пор ты вел себя разумно. Я был уверен, что ты остановишься в Хершэме и хорошенько выспишься. А сейчас послушайся моего совета: тебе не мешало бы где-нибудь плотно перекусить. Могу порекомендовать ресторан «Красный коровник», там превосходно кормят. Кроме того, тебе пойдет на пользу бутылочка легкого вина. И помни, Рассел, когда эта история закончится, ты сможешь жить хорошо, даже очень хорошо. Желаю тебе доброго утра. — И Поль повесил трубку.
Джим нервно прошелся по комнате и вдруг остановился, как вкопанный, — на коврике у двери лежал какой-то конверт. Должно быть, его подсунули под дверь, пока он разговаривал по телефону. Джим поднял конверт — обыкновенный дешевый конверт без адреса, вскрыл его и вынул почтовую открытку.
На открытке был изображен слепой ребенок, а надпись внизу гласила: «Общество помощи слепым».
Джим медленно шел по улице, продолжая размышлять над своими проблемами. Перед ним были две возможности: предать банк, ограбив его на сумму, колеблющуюся от ста тысяч до четверти миллиона фунтов, либо предать Кэрол, обрекая ее на слепоту, а, возможно, и лишая жизни.
Интересно, а почему Поль посоветовал ему посетить именно «Красный коровник»?
Найти ответ на этот вопрос он так и не смог.
Подойдя к ресторану, Джим увидел недалеко от входа черный «снайп», еще два таких же автомобиля были припаркованы на стоянке. Затаив дыхание, он медленно приблизился к ним. На одном из «снайпов» красовался знакомый номерной знак «KIJ 7162».
Немного поколебавшись, Джим вернулся к парадному входу и вошел в ресторан.
В зале царила суета, клубился сигаретный дым, слышались разговоры и смех. К Джиму приблизился учтивый метрдотель, облаченный во фрак, довольно нелепый в данной обстановке.
— Вы один, сэр?
— Да.
— Останетесь на ланч?
— Еще не уверен. Могу я решить этот вопрос чуть позже?
— Полагаю, лучше сделать это сейчас, сэр. У нас мало столиков на одного посетителя.
— Тогда закажите мне столик.
— Хорошо, сэр. Как ваше имя?
— Рассел.
— Прекрасно, мистер Рассел. Заказ принят. Столик на одного, на час дня.
— Благодарю вас.
— Рад услужить, сэр.
Джим направился в бар, где сидели в основном пожилые мужчины, заказал виски с содовой и уселся за столик в дальнем углу, откуда был виден весь ресторан. Посетителей заметно прибавилось. Несколько человек из обслуги рассаживали гостей, официанты и официантки, одетые в наряды сельских жителей, суетились вокруг столиков. В зале царила атмосфера веселья и благополучия.
Джим допил виски и взглянул на часы — час дня.
Кэрол сидела в уютном кресле и слушала тихую музыку, льющуюся из приемника. После телефонного разговора с Джимом она оставалась одна, только Дора ненадолго зашла к ней и оставила на столике чашку с чаем.
Дверь комнаты медленно отворилась, и вошел Поль. При виде его Кэрол затаила дыхание. Этот человек вызывал у нее смешанные чувства — страх и отвращение. Поль замер на пороге, и выражение его лица удивило девушку. Сегодня Поль был одет в прекрасно сшитый коричневый костюм, в нем он выглядел, как настоящий денди. Галстук украшала бриллиантовая заколка, а когда Поль приблизился к ней, Кэрол почувствовала запах дорогого одеколона.
— Почему ты меня боишься? — жестко спросил он.
Кэрол не ответила.
— У тебя нет причин опасаться, — продолжал Поль. — Рассел сделает все, что ему прикажут, а я позабочусь о том, чтобы тебе не причинили вреда. Неужели во мне есть что-то отталкивающее?
— Нет… нет, — с трудом выговорила Кэрол.
— Надеюсь, ты на самом деле так думаешь. Я постарался, чтобы тебе здесь было уютно, несмотря ни на что. Ты, наверное, чувствуешь себя сейчас очень одинокой, поэтому я решил помочь тебе скоротать время. Мы вместе перекусим внизу.
Девушка промолчала.
— Кэрол, послушай меня. Тебе не надо беспокоиться. Рассел сделает все так, как я прикажу. — Похоже, он действительно верил в это. Но как долго продлится его вера? — Ну-ну! — Поль сжал ее руки своими пухлыми ладонями. — Взбодрись и приготовься спуститься вниз. Ланч подадут через двадцать минут. Но сначала мы с тобой немного выпьем. Не задерживайся, дорогая.
С этими словами он резко повернулся и вышел из комнаты.
— Джим, — сказала миссис Рассел, — помнишь, когда ты был маленьким, я тебе говорила, что, поделившись со мной своими заботами, ты снимешь с себя половину груза.
— Да, — отозвался Джим, — помню.
— В этом твоя мать права, — вставил мистер Рассел. — Надо выговориться, и тогда полегчает. Если Кэрол бросила тебя, ну, что ж… Ты — не первый мужчина, которого оставляет симпатичная девчонка. Тебе едва перевалило за тридцать, все еще впереди.
— Конечно, я все понимаю.
— Может, тебе стоит сегодня пораньше лечь спать, Джим? — участливо предложила миссис Рассел. — А я принесу тебе луковой каши от простуды.
— Нет, не надо. Я…
— При простуде ничто не помогает так, как луковая каша, — заметил мистер Рассел, поправил пенсне и углубился в чтение какой-то книги.
— А это хорошая мысль — пораньше отправиться спать, — улыбнулся Джим.
— Хочешь ты этого или нет, но я все-таки принесу тебе луковую кашу, — сказала мать. — Она будет готова через двадцать минут.
Джим понимал, что мать беспокоит вовсе не его простуда. Ей хотелось подняться наверх и поговорить с сыном наедине.
