К счастью мы знаем о своих недугах: имя им - забвение цели, ради которой свершалась великая Октябрьская...
- Борис Николаевич, вы не боитесь, что вас обвинят в оппортунизме?
- Не боюсь. Те, кто попытаются меня обвинить в оппортунизме, пусть сначала опровергнут мои доводы. Докажут обратное. Но ведь не докажут, ибо, кроме наклеивания ярлыков, они ни на что больше не способны. Мало того, что мы общество "молчаливых", но мы еще общество нищих. Вокруг нас горы "алмазов" и "золота", а мы прозябаем в беспросветной отсталости. Правда, правительством и партией приняты постановления по трем главным направлениям повышения жизненного уровня народа. Но в данном случае не могу сказать, что "лучше поздно, чем никогда": мероприятия эти нужно было проводить гораздо раньше. Догонять всегда труднее, да и не все желают это делать - многие просто устали. Если бы люди в первые три года почувствовали явственные результаты перестройки, то каков был бы моральный подъем! Когда человек что-то делает с верой, он преображается и становится действительно творцом. А вот веру у рабочего человека перестройка, судя по всему, не разбудила. Более того, многие в ней разочаровались.
- На встрече в ВКШ был упомянут латвийский молодежный журнал "Родник", в октябрьском номере которого была помещена якобы "грубая, оскорбительная карикатура на Ленина". Спрашивающий об этом читатель хотел узнать ваше мнение на этот счет...
- Как я тогда отвечал на этот вопрос, так же отвечу и сейчас. Я не видел тот номер журнала и потому не могу ни утверждать, ни отрицать действительно ли то была карикатура на Ленина. Но вот что я хотел бы подчеркнуть: слишком долго мы обожествляли образ Ленина. Может быть, это нужно как ширма, для создания культа личности прижизненных лидеров? Сталин это умел делать
Любовь и уважение, если они идут от сердца, не нуждаются в публичных излияниях, в свидетельствах пошлой комплиментарности. Если бы Ленин об этом узнал, он бы послал всех нас очень и очень далеко...Как что - цитата из Ленина: и политический деятель, и журналист, и прохвост-бюрократ - все "крестятся" его именем. Мы его имя и его философию затерли донельзя непрестанным к тому же суетным употреблением. И Ежов, и Берия, и сам Сталин, а потом - Жданов, Маленков, Суслов, Брежнев - как только чувствовали свою политическую несостоятельность, так "бегом" к Ленину. А чувствовали они такую несостоятельность часто, если не всегда. И сейчас мы этим частенько грешим. Мы идеи Ленина всегда "фильтровали" и "фильтруем", подгоняя под свои "самодельные" представления о социализме, народовластии, роли партии и т. д.
Скажем, вопрос о многопартийности. Как Ленин относился к этому? Неоднозначно, что можно почерпнуть из его работы "Государство и революция!". Но мы эту тему все время обходим. Я не говорю, что мы готовы к созданию другой партии, но вместе с тем наивно и такое утверждение: зачем, мол, нам вторая партия, если у нас существуют критика и самокритика? Это несерьезное, ненаучное объяснение. А люди, которым претит монополизм на истину, говорят: для того, чтобы действительно было плодотворное столкновение мнений, были бы настоящие политические дискуссии, истинный плюрализм, чтобы навсегда исключить культы типа сталинского и культики типа брежневского, нужны альтернативные организации. Почему-то в физическом мире все "держится" на противоположностях: позитрон - нейтрон, центробежные и центростремительные силы, в магнитных полях - притяжение и отталкивание. Единство - борьба противоположностей. И это мы называем диалектикой. А вот к понятию "многопартийность" мы подходим очень утилитарно, и за созданием любой общественной организации видим угрозу - не политическая ли это партия?
- Борис Николаевич, раз уж мы коснулись - во-первых, Прибалтики, а во-вторых, многопартийности (ибо Народный фронт кое-кто называет альтернативной партией), то само собой возникает вопрос о народных фронтах Эстонии, Латвии и Литвы... В центральной печати об этом стараются говорит полуправду или вообще помалкивать...
- Процессы в Прибалтике происходят, конечно, непростые, и оценивать их однозначно ни в коем случае нельзя. Глупо было бы и не учитывать того, что многие участники тех процессов играют на "национальных струнах". А я скажу так: если народные фронты, а в Литве это движение, кажется, называется "Саюдис", хотят занять по-настоящему достойное место в обществе, они должны раз и навсегда для себя уяснить: национальная рознь никогда еще не вела к истинно демократическому устройству. Устранение из борьбы за перестройку инакомыслящих ослабит это движение. За инакомыслие надо людям платить тринадцатую зарплату, а не то наше безвольное "единодушие" доведет нас до еще более безнадежного застоя. И особенно надо поощрять разномыслие, в момент бедственного положения тут каждое новое слово, каждая новая мысль дороже золота. И вообще, разве можно человеку отказать в праве на свою мысль?
- И все же, как вы относитесь к народным фронтам?
- Я - за создание народных фронтов, но при условии, что они действительно ставят перед собой цель бороться за перестройку. И что методы их борьбы не противоречат их программам. И я считаю, что конфликты на межнациональной основе в Прибалтике тоже обусловлены нашей недальновидной политикой. Мы всегда хотели, чтобы всюду у нас был глянец, и все противоречия приглаживали идеологическими утюгами. Чтобы, не дай бог, не показать всему миру, что мы не туда едем. Мы прошляпили национальный вопрос. И моду взяли - во все громкоговорители вещать, что он у нас, как нигде в мире, уже решен. Причем решен "окончательно и бесповоротно". Какое "великолепное" царило в державе единодушие: мы, мол, самая дружная в мире семья народов. Мы обнимались и целовались с типами вроде Рашидова, Кунаева и думали, что этими лобзаниями решаем национальный вопрос. Но недооценили себя, доверились закостенелому аппарату, и теперь теряем равновесие. Я бы выразился так: корабль наш дал сильный крен.
- Недавно Народный фронт Латвии был зарегистрирован органами юстиции, но прокурор республики наложил на это протест. Дело в том, что в программе НФЛ, сказано, что эта организация является общественно-политическим движением. Но по мнению прокурора, не может у нас существовать такая общественно-политическая организация, поскольку понятие "политическая" как бы подразумевает какую-то крамолу, чуть ли не посягательство на руководящую роль...Общественность, конечно же, с таким решением прокурора не согласна. Я имею в виду те слои общественности, которые поддерживают НФЛ.
- Понимаете, в чем тут дело: даже домоуправление можно причислить к политической организации, поскольку у нас давно политизирована вся социальная сфера. Вообще вне политики у нас ничего не существует. Культура политика, спорт - политика. А разве профсоюз - не политика? Само понятие "народовластие" - суть политического явления. Мне кажется, с таких позиций и надо подходить. Ведь появились народные фронты с определенной целью - влиять и бороться за перестройку. А перестройка - это ведь политика партии. Я уверен, что не надо бояться конкуренции и дискуссий, когда речь идет о политическом переустройстве нашего общества. Соперничество вызовет к жизни новые, свежие и жизнеутверждающие силы. И если догматики от партийного и комсомольского аппарата не в состоянии выдержать конкуренции с НФ, то пусть сходят с дороги. Значит, их время прошло.
- Борис Николаевич, говоря об "эпохе застоя", мы подсознательно связываем ее с именем Леонида Брежнева. Встречались ли вы лично с Брежневым? И каковы ваши впечатления о бывшем Генсеке?
- Перед избранием меня первым секретарем Свердловского обкома партии я встречался с Брежневым. Для начала меня представили всем секретарям ЦК, которые беседовали со мной. После этого - к Генсеку.
Вначале своей карьеры он довольно активно занимался делами, хотя некоторые его человеческие качества не позволяли ему стать истинным лидером партии и хорошим руководителем государства. Позже он вообще стал ко многому индифферентен. Заседания Политбюро при нем проходили с молниеносной быстротой - по 15 минут. "Все "за"? "Все!" Разошлись.
О подарках, которые он получал за рубежом, можно говорить особо. Вопреки закону, он их никогда не сдавал по приезде на родину и все презенты присваивал. Как писали газеты, супруга президента Рейгана Нэнси однажды не сдала кулон, подаренный ей за границей, за что и была оштрафована на сумму, в два раза превышающую, стоимость подарка.
- Скажите, встречались ли вы с преемником Брежнева?
- С Андроповым я встречался однажды, и он буквально меня покорил своей интеллигентностью, оперативностью решений. А как он вел пленумы!
- Москвичи рассказывают, что когда вы были первым секретарем МГК партии, против вас восстала столичная "мафия". Действительно ли так было или это всего лишь обывательские разговоры?
- Однажды, в самом начале работы в МГК, на встрече с одним большим коллективом мне была передана анонимная записка такого, я бы сказал, пикантного содержания: "Вам дано два года". И ведь точно предсказывали - два года и вышло. Почему "мафия" зашевелилась? Как только мы взялись за торговлю, общепит, милицию, КГБ и другие сферы, подвергшиеся коррупции, так сразу же были пущены в ход "защитные механизмы" антиперестройщиков. Мы начали выкорчевывать преступления и разного рода злоупотребления, но то была борьба с многоголовой гидрой. Правда, сменили руководство в МВД, в общественном питании, городском КГБ. На должность председателя Моссовета нам "подкинули" четыре кандидатуры, но мы почувствовали - это не наши, не реформаторы. Тогда пошли на рискованный шаг: генерального директора завода ЗИЛ избрали председателем Моссовета. По нашим представлениям он был чист и не связан с миром казнокрадов. И он, как мог, честно боролся и борется с негативом. Но ему чрезвычайно трудно, ибо Моссовет архибюрократическая структура и, мне кажется, в этом смысле занимает в стране одно из первых мест.
