Ознакомительная версия.
— Не знаю, — выразительно поднимая брови, заметила баба Надя. — Подумай сам — много ли в деревне мужских сапог такого размера?
Фельдмаршал показательно подумал. Но не долго.
— Так у Дениски алиби, — пробормотал недоуменно.
— Которое ему семья дала, — возразила Надежда Прохоровна и потопала вперед. — Надо в Сельцо к Кузнецову съездить, — сказала, не оборачиваясь. — Узнать, чего милиция нарыла, какие новости, вопросов — тыща. Отвезешь, Карпыч?
— Отвезти-то отвезу, только не сейчас, — заторопился за москвичкой Суворов. — Кузнеца надо в обеденное время ловить, сейчас он может свой околоток объезжать.
— Отловим, — уверенно заявила Надежда Прохоровна, промаршировала мимо Матрениной калитки и, удивляя Карпыча решительной скоростью хода, свернула на тропку к дому Павлова, стоявшего немного обособленно от соседей по улице. Участок парамоновского новосела никак не соприкасался с соседними, с обеих сторон его обтекали извилистые тропки, ведущие через поле к лесу, хороший крепкий забор огораживал Германа Аркадьевича от любопытных взоров. Дом также подчеркивал свою изолированность, не становясь в одну линию со всеми подряд, был как бы немного утоплен в глубине улицы…
Догнав Надежду Прохоровну, Суворов зашагал с ней вровень, бросил взгляд вперед и только тут понял, почему столичная сыщица внезапно заторопилась к владениям соседа, прозванного на деревне Черным. По «главному проспекту», со стороны дороги на бетонку, быстро шел Герман Аркадьевич. Он смешно переставлял длинные журавлиные ноги, сцепив за спиной руки и опустив голову; полы длинной черной рубашки трепал свежий ветер с озера, в сандалии набивался песок. Герман Аркадьевич шагал отрешенно, задумчиво, но быстро.
Надежда Прохоровна полным ходом подлетела к скамеечке у высоких глухих ворот, стремительно опустилась и тут же приняла расслабленный вид: давно сижу, соседа поджидаю. Затем постучала по скамейке ладошкой, приглашая Фельдмаршала пристроиться рядышком.
Суворов ловко плюхнулся, лихо забросил ногу на ногу, сцепил пальцы на коленке и фривольно засвистел песенку.
Павлов заметил гостей, только выйдя на прямую линию к воротам: разглядывая их, сбился с четкого ритма шагов, притормозил…
— Сергей Карпович?.. Здравствуйте. Опять что-то случилось?..
— Добрый день, Герман Аркадьевич, — вскочил Суворов и завел прежнюю песню: «Шли мимо, решили заглянуть, позвольте представить…»
— Приятно познакомиться, — вежливо кивнул сосед, но отпирать ворота и приглашать к себе «приятных знакомых» почему-то не поторопился.
— Водички не нальете? — обмахивая шею ладошкой, спросила Надежда Прохоровна.
Павлов бросил косой взгляд на стоящий невдалеке Матренин дом, пожал плечами.
— Пожалуйста, — сказал он, отпирая на воротах новый врезной замок.
Несколько минут вводного знакомства Надежду Прохоровну изводили мысли — мы раньше с Германом встречались? Я видела его по телевизору? На улице в Москве?.. Потом Павлов повернулся в полуанфас, поглядел эдак искоса, с прищуром, и баба Надя тихо ахнула: парамоновский отшельник — ну просто вылитый Дзержинский! Скуластое лицо, бородка клинышком, испытывающие глаза чекиста ленинской закваски… Застегнутая доверху рубашка выглядела длиннополым полувоенным френчем…
Ну надо ж, как бывает — клон Феликса Эдмундовича в незамутненном виде!
…Предупреждая возможное желание гостей подняться на крыльцо, «Дзержинский» показал рукой на уютную скамеечку под нависшими плетями дикого винограда.
— Прошу садиться, — сказал весьма учтиво и прошел в сени прочного, обшитого темно-коричневыми мореными досками дома.
— Он всегда — так? Гостей на улице придерживает… — шепнула быстро баба Надя, опять устраиваясь на скамеечке.
— А я вам о чем говорил? — вопросом подтвердил Суворов. — Я в его доме ни разу не был. Туда даже Федька не прорвался, а уж он-то куда надо без мыла… Спасибо большое! — разулыбался бывший начальник почты появившемуся на крыльце хозяину. Получив прохладную мокрую кружку, он протянул ее Надежде Прохоровне. — Хочу сказать, Герман Аркадьевич, Надежда Прохоровна у нас в некотором роде знаменитость. Про нее в столичной прессе писали…
— Я в курсе, — перебил его «Дзержинский». — Вы сами мне рассказывали о Надежде Прохоровне, когда я вас вез в больницу. Сетовали на Матрену Пантелеевну, что та отказывается привлечь родственницу к расследованию пропажи кроликов.
— Было дело, — согласился Карпыч и покосился на опекаемую «знаменитость».
Павлов покрутил головой, сел напротив гостей, на стоящую под солнцем табуреточку, сцепил длинные нервные пальцы на колене закинутой ноги и выжидательно поглядел на бабушку Губкину.
— Герман Аркадьевич, — приступила та с разговором, — вы, когда Сергея Карповича в больницу везли, никого на дороге не заметили?
— Никого, — четко ответил «чекист».
— А вообще в тот вечер ничего подозрительного не заметили?
— Нет.
— Какие-нибудь предположения относительно убийства Мухина имеете?
В этом месте Павлов усмехнулся, расцепил замок из пальцев на колене:
— Надежда Прохоровна… В доме Мухина постоянно мелькали всякие подозрительные личности. Ищите убийцу в его среде, в деревне на это никто не способен.
— А у вас были какие-нибудь пропажи?
— Ну-у-у… — Павлов надул щеки. — Если считать пропажей исчезновение мотка веревки и рваных резиновых сапог, то — да.
— А когда сапоги пропали? — разглядывая не маленькие Павловские ступни в сандалиях, спросила сыщица.
— В прошлом году, в мае.
— А-а-а… — разочарованно протянула гостья. — То есть Федька у вас не баловал?
Герман Аркадьевич обвел двор рукой:
— А что у меня брать? Хозяйства я не веду, на окнах внутренние решетки, двери укреплены…
Хозяин говорил с гостями лениво, всем видом показывал, что недосуг ему на всякие глупости отвлекаться, но, в отличие от прямодушных Сычей, откровенно на дверь не указывал. Ждал, пока сами догадаются.
Надежда Прохоровна, до смерти уставшая от парамоновских выкрутасов, встала:
— Спасибо за воду, — сказала немного ернически и кивнула Фельдмаршалу: — Пошли.
Суворов быстро протянул соседу руку, пожал и шустро выкатился вслед за бабой Надей на улицу.
— Вы не подумайте, что у нас всегда так! — попросил он, догнав бабушку на дороге, словно извиняясь за поведение соседей. — Зимой мы чуть ли не каждый вечер у Сычей то в домино, то в лото играем, с Матреной в дурачка частенько режемся… Аркадич тоже — интересный собеседник… Бывало, по часу разговоры с ним разговариваем…
— У крыльца, — ядовито вставила Надежда Прохоровна.
— Ну что ж поделать. Мужик один живет, может, дома у него грязь непролазная. — И виновато добавил: — Это из-за убийства они тут все какие-то настороженные стали.
Надежда Прохоровна остановилась посередине дороги, рассерженно поглядела на ни в чем не повинного Суворова:
— Сережа, ни одного жадину страх не заставит от дармового угощения отказаться! До Матрениного дома только улицу перейти!
— А это мы сейчас проверим, — задетый за душу поведением односельчан, произнес Фельдмаршал. Достал из кармана сотовый телефон, набрал номер и, дожидаясь ответа, быстро пояснил бабе Наде: — Сейчас мы сделаем «контрольный выстрел»… Алло! Дениска, это Суворов, привет!.. Слушай, я сегодня вечером шашлыки делаю, ответный визит Матрене, так сказать, — приходите ко мне!.. Да, да, всей семьей — у меня наливочка настоялась как раз… Ага, ага… Жду! — Убрав мобильник, хмыкнул: — Придут. Дениска родственников за уши притащит, он мою наливку шибко жалует, забористая она у меня, на медицинском спирте, на смородиновом листе с апельсиновой коркой…
Зеленый «запорожец» прытко несся по ухабистой дороге через поле. Позади машины клубилась желтая пыль. Сергей Карпович посвящал Надежду Прохоровну в хитросплетения парамоновской генеалогии:
— Андрюха Кузнецов какой-то дальний родственник Дениски. Через двоюродную сестру, вышедшую замуж за кузнецовского зятя, породнились. Шибко тогда гуляли, на три деревни… Два забора поломали, троих в районную поликлинику свезли… Гармонь у бывшего агронома пропала, нашлась, правда, через неделю в камышах у Синявки… — «Запорожец» подпрыгнул на ухабе, бывший завпочтой стукнулся макушкой о потолок. — Ух, дьявол! Хорошо, хоть лужи высохли…
Стоял когда-то на главной улице большой деревни Сельцо обычный домик в три окошка. Стоял себе, стоял, пока не попал в хозяйственные руки участкового Андрюхи. Пристроил Кузнецов к домишке пару комнат и кухню из силикатного кирпича, веранду с тылу смастерил, гараж воткнул к воротам… Обустроился на славу. Сегодня над просторным свинарником жужжали жирные мухи, из коровника навозом потягивало, толстые куры деловито по двору бродили… Крыша новой черепицей крыта, спутниковая тарелке косо в небо смотрит, у распахнутых во всю ширь ворот ковыряется в моторе мотоцикла широкоплечий подросток в запачканной машинным маслом майке…
Ознакомительная версия.
