— Если все так серьезно, как ты рассказываешь, то тебе следовало пойти в милицию, — начала было Ирма.
— Без толку, — перебила я ее. — Милиция подобным делом заниматься не будет. Доказательств никаких нет, а подозрения не являются основанием для возбуждения уголовного дела.
— Иногда я думаю… Может быть, я действительно очень мнительная? — раздался опять голос Ники. — Я слышала, у беременных часто заскоки бывают.
— В любом случае я обещаю, что поговорю с Владом, — заверила ее Ирма и тут же, подумав, добавила: — Слушай, может, тебе и вправду с ним развестись? Найдешь себе другого, поспокойней. Он хоть мне и родственник, но нужно прямо сказать: характер у него гниловатый. Одна только всем известная жадность чего стоит…
Я с сожалением посмотрела на Ирму. Где этой роскошной, самодостаточной богачке понять неуверенную в себе, замученную комплексами Веронику. Вцепилась она в этого Влада, как в первого и последнего мужчину в своей жизни, и считает, что больше никому не нужна. Все это стало мне понятно без слов, однако Ирме нужна была веская аргументация.
— Я не дам ему развода, — жестко сказала Ника. — Мне тридцать один год, мне рожать нужно или сейчас, или никогда, а одна я ребенка не подниму. Пусть Влад побесится немного. Я знаю, с мужиками так бывает. Потом все пройдет. Что же касается развода, то я узнавала: согласно действующему законодательству, муж без согласия жены не может развестись с ней как раз в моем случае.
— Что ты имеешь в виду? — приподняла брови Ирма.
— Муж не может развестись с женой, если та беременна, и в течение года после рождения ребенка, — ответила я за Веронику.
— Уверена, что за это время все образуется, — выстроила себе баррикаду из иллюзий Ника. — Родится ребенок, и Влад поймет, что никто, кроме нас, ему не нужен.
Ни к чему ей были наши советы. Она уже давно приняла решение и убедила себя, что покушения мужа на ее жизнь — всего лишь нездоровое воображение, которое явилось следствием гормональной перестройки ее организма в период беременности.
На кухне воцарилось молчание. Мы с Ирмой не знали, что сказать, и только молча переглядывались.
— Послушай, Вероника, — вкрадчиво начала я, — может быть, у твоего мужа случилось отклонение в психике и тебе все же стоит хотя бы некоторое время пожить отдельно, если разводиться ты так категорически отказываешься?
Она отчаянно замотала головой:
— Нет. Если я его сейчас брошу, то им полностью завладеет та женщина, а я этого допустить не могу. И вообще, когда я шла сюда, то не знала, что мне делать, а сейчас вдруг поняла, чего на самом деле хочу.
Ника поднялась. Она заметно приободрилась, в ее глазах испуг и нерешительность растворились бесследно.
— Спасибо, что меня выслушали. И последний вопрос. Кто-нибудь из вас знает немецкий язык?
Этот вопрос никак не перекликался с предыдущей темой разговора. Пока я пыталась найти связь, Ирма ответила:
— Я в школе и институте учила английский. — После чего обе женщины повернулись в мою сторону.
— Немецкий я знаю довольно плохо по сравнению с английским, но со словарем несколько раз пробовала разбираться. А зачем это тебе?
— Получила письмо на немецком языке, нужно, чтобы кто-нибудь перевел. Может быть, что-то нужное?
Ирма взяла невестку за руку.
— Сегодня вечером я занята, а завтра обязательно подъеду и поговорю с твоим мужем. Самое главное — не волнуйся. Заодно и письмо захвачу, Татьяна попробует разобраться. — Ирма ободряюще подмигнула мне.
Вероника выжала из себя улыбку и скрылась в коридоре. Распрощавшись с гостьей, хозяйка вернулась, неся на лице печать озабоченности.
— Что ты обо всем этом думаешь? — задумчиво спросила она, подойдя к окну и провожая взглядом свою родственницу.
— Здесь возможны два варианта, — начала я излагать свою точку зрения. — Первый: в связи с настойчивым желанием мужа Ники получить развод, а также из-за беременности у нее патологически обострилась подозрительность. Не исключаю, что факт двух покушений выдуман ею. Второй вариант: покушения на жизнь Ники на самом деле имели место. Только сомневаюсь я, чтобы мужчина, который дружит с головой, даже если ему срочно приспичило уйти к другой женщине, стал бы избавляться от жены подобным образом.
— Тогда я вообще ничего не понимаю. — Ирма пристроилась на стуле напротив меня и рассеянно пожала плечами.
— Думаю, что причина здесь в другом, — продолжила я. — Предположим, Владу срочно понадобились деньги, и на официальном разводе он настаивает только, скажем, ради размена квартиры с последующей ее продажей.
— Это исключено, — возразила Ирма. — Квартира, в которой они живут, принадлежит Вероникиной матери. Теща отказалась прописать в квартиру Влада, поэтому никаких претензий по квартирному вопросу у него быть не может.
Хозяйка посмотрела на меня выжидающе, негласно требуя новых версий.
— Что ты от меня хочешь? — с досадой спросила я, мечтая вернуться к нашему незаконченному разговору. — Что я могу тебе сказать по существу, сидя на стуле в твоей кухне? С этим же нужно работать: щупать этого Влада, трясти его связи, анализировать его поступки. Давай лучше вернемся к нашим баранам.
Ирма как будто меня не слышала.
— Меня беспокоит то, что у Влада уже есть судимость. Года четыре назад он совершенно глупо влип в историю с подделкой документов и отсидел за это два года. Ника носила ему передачи, ждала. Представляешь, каково ей после всего этого слышать от мужа, что он нашел себе другую? Правильно говорят, встав один раз на скользкую дорожку, очень трудно удержаться от последующих ошибок.
— Если у мужа Ники есть судимость и если он действительно производит попытки убить жену, то ведет себя крайне глупо. Случись с ней что-нибудь, и на твоего дядюшку на первого падет подозрение. И давай уже закончим, — предложила я неровным голосом.
— Ладно, ладно, — примирительно сказала моя собеседница, видя, что я начинаю закипать. — Итак, на чем мы остановились?
— Речь шла о каком-то соглашении, — напомнила я ей.
Услышав это слово, Ирма опять скисла. Взяв с холодильника пачку «Кента», она закурила.
— Соглашение… Попробую тебе объяснить. Как мужчина Стоцкий ни на что не годен, именно поэтому мы и созданы друг для друга.
Я сосредоточенно смотрела на Ирму и пока никакой логики в ее словах не находила.
— Натура я довольно сложная и противоречивая, и мне никогда не удавалось длительное время довольствоваться одним и тем же мужчиной. Вначале я думала, что просто еще не встретила свой идеал, потом в конце концов поняла: какой бы супермен ни оказался в моей постели, через некоторое время у меня непременно возникнет потребность его заменить. Так же, как хорошая хозяйка меняет простыни. Что поделать — мой темперамент берет надо мной верх. — Ирма обреченно вздохнула и стряхнула пепел прямо на стол. — В то же время я хочу ребенка и, может, покажусь тебе старомодной, но считаю, что у моего малыша должен быть отец, принимающий активное участие в его воспитании.
— Значит, Стоцкий согласился взять тебя замуж, несмотря на то, что ты будешь, как это говорят, гулять от него? — с сомнением в голосе подвела я итог.
— Совершенно верно. Конечно, у него, как у любого психически нормального мужика, возникли проблемы с самолюбием. Хоть он и согласился с моими условиями, но ему крайне трудно с ними примириться. Отсюда все его обиды. Но я уверена, в конце концов Михаил успокоится. Главное — нейтрализовать подстрекателя, подливающего масло в огонь. Я имею в виду того, кто смонтировал и опустил в ящик Стоцкого известную тебе фотографию. Михаил и так сильно нервничает, поэтому необходимо убрать с его глаз все лишние напоминания о его мужской несостоятельности.
— С твоими мотивами мне все ясно. Объясни теперь, зачем ты в качестве жены нужна Стоцкому. Вот уж кому брак нужен как корове седло!
Ирма посмотрела на меня сочувственно, как профессионалы смотрят на дилетантов, и я поняла, что с красочными эпитетами поторопилась.
— Во-первых, Миша тоже хочет ребенка, и не детдомовского, а своего. Уровень развития современной медицины может нам это обеспечить. Во-вторых, у меня есть в наличии свободный капитал, который я обещала выделить ему для расширения его «недвижимого» бизнеса. Ну вот. Теперь для тебя наши со Стоцким отношения — как раскрытая книга.
— Если между вами все так слажено, почему при слове «соглашение» ты каждый раз морщишься, как при зубной боли? — доканывала я Ирму своими настырными вопросами.
— Честно говоря, меня начинает раздражать его неуспокоенность по отношению к моим мужикам. Свадьба запланирована на июнь, а он, словно кисейная барышня, устраивает мне сцены ревности и воротит нос. Ладно! — Ирма сделала взмах рукой, желая отмахнуться от набившей ей оскомину проблемы. — Никуда он не денется! Ему наш альянс нужен не меньше, чем мне. Если родить ему сможет любая, то получить столько денег он сможет только от меня. Ты не представляешь, как он спит и видит себя владельцем крупнейшей и солиднейшей в нашем городе фирмы по недвижимости.
