Ознакомительная версия.
– Ты нашел то, о чем я тебя просил? – приглушенным тканью голосом спросил он.
– Нет! – боязливо выдохнул Шу.
– Почему? Ты плохо искал? Или ты забыл о нашем уговоре?
– Я ничего не забыл, и я хорошо искал, – начал оправдываться Шу, – но в архивах нет никакого упоминания о…
– Молчи! – резко произнес незнакомец. – Ты забыл, что никогда не должен произносить вслух название предмета наших поисков!
– Извините, – задрожал Шу, – но того, о чем вы говорите, не существует, вас обманули!
Он презирал сам себя, но ничего не мог поделать с ужасом, поднимавшимся откуда-то изнутри, прожигающим и замораживающим одновременно. Голова кружилась, в горле пересохло.
– Меня обманули! Презренный червь! – воскликнул незнакомец. – Ты смеешь претендовать на то, что тебе одному известна правда! Для тебя это всего лишь легенда! Тогда почему ты согласился мне помогать, да еще за плату? Или ты забыл все слитки золота, перекочевавшие в твои бездонные карманы!
Теперь Шу проклинал самого себя. Зачем он согласился помогать этому странному незнакомцу?! Но тогда ему катастрофически не хватало денег. Украшение дома, постройка гробницы – все это стоило очень, очень дорого. Но Тени хотела все самое и самое лучшее. Ей совершенно не хотелось ударить в грязь лицом перед младшей супругой фараона. Они должны были жить в доме, достойном нового положения Шу, и она не хотела разочаровывать Миа. В этот момент и появился странный незнакомец. Он попросил найти для него планы всех самых старых гробниц Города Мертвых в Фивах и Долины Мертвых в старинной столице царства – Мемфисе. Шу все исполнил. Для него, самого опытного и талантливого архивиста, это не составило никакого труда. Вопросов он себе не задавал, да и кого могут интересовать забытые всеми могилы? Незнакомец щедро заплатил. Они с Тени рассказали всем про неожиданно полученное наследство. Радовались они недолго. Через несколько месяцев все золото было истрачено. А строители гробницы требовали вторую треть обещанных денег. Но не это беспокоило Шу. Много бедствий обрушилось на Египет в этом году, но было еще одно, может быть, самое страшное. Кто-то решился потревожить покой самых охраняемых и уважаемых мертвых. Конечно, и раньше воры забирались в гробницы. Но чаще всего это были плохо охраняемые гробницы торговцев, реже – царских чиновников, но никто на его памяти не посягал на гробницы верховных жрецов и самое ужасное – фараонов. И именно на эти гробницы подняли руку осквернители самого священного, что было в Египте, – жизни после смерти. Однако самым кошмарным было не это. Шу даже боялся думать о том, что сидящий напротив незнакомец, которого он, Шу, снабдил всеми планами, возможно, имел отношение ко всему происходящему. Волосы главного архивариуса встали дыбом, смертельная белизна покрыла лицо.
– Испугался, сын шакала! – продолжал тем временем незнакомец. – Итак, говори, когда найдешь обещанное?
– Я не знаю, где искать, – пробормотал Шу. – Поверьте мне, это всего лишь легенда!
– Мне лучше знать, легенда это или нет! Не найдешь – пеняй на себя! А теперь – прочь, трусливая обезьяна!
Шу сам не помнил, как оказался на улице. Еле держась на подгибающихся от только что пережитого потрясения ногах, он поплелся в сторону дворца. Потом остановился, оперся на глиняную стену и подозвал разносчика воды. Неожиданно свежая вода спасительным ручейком пролилась в высохшую глотку, охлаждая пылающие жаром внутренности. Шу приободрился. И уже более уверенным шагом продолжил свой путь. «Это еще не конец», – незнакомец требовал от него найти вещь, о которой сохранились только легенды. Он вспомнил, как совершенно недавно задал вопрос о ее существовании Нектанебу, Верховному Жрецу храма Ра в Гелиополисе. Нектанеб тогда прибыл к фараону с каким-то важным делом. Хотя любое дело, способное оторвать Нектанеба от его храма, должно было быть сверхсрочным и сверхважным. Послушать этих жрецов, так важнее их деяний ничего не существует в мире. Словно нет крестьян, сеющих и убирающих пшеницу; солдат, защищающих границы империи; ремесленников, одевающих, обувающих жителей и создающих сотни других необходимых предметов; торговцев, обеспечивающих процветание царству; строителей, без которых все ютились бы в шалашах; чиновников, обеспечивающих порядок и организующих повседневную жизнь. Именно трудом всех этих людей жил Египет, но всесильная каста жрецов твердила об одном: царство держится исключительно их молитвами. Ко всему этому рациональный Шу относился скептически, но ни с кем, даже с Тени, не отважился бы он поделиться своими мыслями. Внутри себя он был абсолютно уверен в том, что боги никогда и ни за что не прислушались бы к голосу простых смертных. Боги были богами и сами решали, кого наказывать и кого миловать. И если они решили расправиться с Египтом, то никакие жрецы: ни отца всего сущего Ра, ни могущественного Амона, ни светлого Гора, ни милосердной Иштар, ни злобного Сета – не смогут отвратить неизбежное. А им, слабым людям, остается только увертываться от ударов судьбы и спасать то, что возможно спасти. Шу вспомнил, что в ответ на его вопрос Нектанеб только удивленно приподнял брови:
– Почему тебя это интересует, Шу?
– Я всегда увлекался древними легендами, – попытался было уклониться тот.
– Ты уверен, что это всего лишь легенда? – задумчиво произнес Нектанеб.
Шу стало не по себе от проницательного взгляда серых глаз Верховного Жреца. Они были удивительными, эти глаза: серые, с серебряными отблесками, которые оставляет луна на поверхности Нила, и еще они были такими же глубокими и непроницаемыми, как воды Великой реки. Даже сейчас Шу поежился, словно Нектанеб на расстоянии продолжал наблюдать за ним. Большего тогда от жреца добиться не удалось. Он повторил то, что Шу было известно и без него. От этой вещи зависело процветание и благоденствие Египта, но существовала ли она на самом деле, никто не знал. Правда была известна только знаменитому Имхотепу, слава о котором прошла через века, великому предшественнику Нектанеба, Верховному жрецу храма Ра в Гелиополисе, простому смертному, ставшему богом.
Шу горько покачал головой. Неужели этот странный незнакомец всерьез полагал, что за жалкие слитки золота можно приблизиться к тайне, известной только богам? Его заказчик был просто сумасшедшим! А он, Шу, всегда гордившийся своей рассудительностью и благоразумием, должно быть, совершенно лишился рассудка, если связался с этим помешанным. Нет, необходимо было рассудить здраво и покончить со всей этой историей! В конце концов, чем он рискует? Шу вспомнил о своей дружбе с главой стражников дворца Метеном. Надо было обратиться к нему и попросить совета. Метен вполне мог предоставить в распоряжение Шу нескольких стражников, хорошо умевших держать язык за зубами. Они знали свое дело. А потом избавиться от тела было проще простого. Он даже знал заросли камышей в небольшой заводи, в которой водились особенно прожорливые крокодилы. От незнакомца в черном не осталось бы и следа. От этих мыслей Шу сразу полегчало. Он расправил плечи и иной, более твердой, уверенной походкой отправился во дворец. У него словно груз с души упал. Уже во дворце он, не откладывая дела в долгий ящик, отправился на поиски Метена. Шу кружил по хорошо знакомым коридорам и закоулкам. Неожиданно один из стражников потянул его за руку. Шу непонимающе спросил:
– Что тебе нужно?
– Поговорить, – коротко ответил стражник, кланяясь.
– Говори, мне некогда, – нетерпеливо прервал его Шу.
– Я должен передать вам одно послание.
– Передавай, что ты медлишь! – начал вскипать Главный Хранитель архивов фараона.
– Наш общий знакомый… – медленно начал тот, и Шу, сам не зная почему, напрягся. Его собеседник продолжал: –…забыл предупредить тебя, что если ты не выполнишь обещанного, то можешь навсегда распроститься с твоим сыном. Ты же не хочешь, чтобы Кенна исчез за дальним горизонтом?!
С этими словами стражник развернулся и исчез в коридоре. Шу даже толком не успел рассмотреть его лица. Кровь отлила от лица хранителя архивов, голова закружилась, а ноги стали ватными. Мужчина в отчаянии схватился за голову. Кенна, его любимый и единственный сын, учился у лучших писцов Мемфиса. Подросток был смышленым, ловким и трудолюбивым. Собственные способности и положение отца обещали Кенна блестящую карьеру. Шу гордился сыном и обожал его. Ради сына он был готов на все. Клетка захлопнулась. Боги в который раз поиграли с Шу. Посветили лучиком надежды и тут же вновь бросили в кромешную, непроницаемую тьму.
Ознакомительная версия.
