— Ну ты даешь! Вот удивила! Дело, что ли, ко мне какое?
— Ага. Давай немного посекретничаем. Ты как? Не против?
— Да ты что!
Мы отошли в сторонку. Я объяснила ему ситуацию.
— Должна же я кого-то предъявить в качестве дядьки. А ты заодно отъешься, отоспишься, насладишься домашним уютом.
Венчик вытянул губы в трубочку, смешно ими подвигал, как жующий кролик, ненадолго задумался.
Одним словом, принимал важное решение.
— Что ж, Танюх. Надо, значит, надо, — и он обреченно вздохнул.
Я засмеялась:
— Ты, Венчик, не бойся. Квартиру ремонтировать я тебя не заставлю.
Мы договорились с ним о встрече завтра в моей квартире. Условились на шесть вечера.
Тогда я планировала лишь предъявить Венчика в качестве дядьки. Я еще не знала, какую важную роль он сыграет в моем расследовании. И не подозревала, что открою в нем незаурядные актерские данные.
В центр Тарасова я вернулась уже в районе девяти. Улицы к этому времени уже становятся пустынными. Я имею в виду, что толпы всяких пешеходов под ногами, то есть под колесами, не путаются.
Фонари на улицах. Светящиеся окна домов. И быстрая езда. С ветерком, так сказать. И классная музычка. Обожаю ночные путешествия. Романтика.
Романтика романтикой, однако я собиралась еще успеть до ночи посетить Наташу с Валеркой. У них ведь маленький ребенок.
И я нажала на газ. Благо было где разгуляться на воле.
В девять я уже звонила в их дверь.
Мне открыл Валерка. Я поприветствовала его и вошла. У них так вкусно пахло, что у меня аж слюнки потекли. И я только теперь вспомнила, что после скромного обеда в кафешке у меня во рту, как говорится, маковой росинки не было.
Семья ужинала, разместившись в тесной кухоньке за столом.
Валерка, приняв пальто, провел меня именно туда.
— Садитесь, Танечка, с нами. Наташа сегодня плов сготовила.
Наташа сразу вскочила, засуетилась.
Я хотела было отказаться из-за своей природной скромности, да еще из-за желания похудеть. Но мой желудок запротестовал. И я сдалась.
— Ладно, уговорили. Кстати, вот ключ, — я положила его на холодильник.
Валерка принес из комнаты стул и усадил меня. Наташа поставила передо мной тарелку с пловом, который источал восхитительный аромат.
Юлька восседала на высоком детском стульчике с ограждением и улыбалась, глядя на меня.
— Мяся на, тота. — И, взяв ручонкой со своей тарелки кусочек мяса, протянула мне.
— Ешь сама, Юля. У тети есть мясо, — сказала Наташа, вытирая полотенцем ее перепачканную мордашку.
Юлька отправила кусочек себе в рот.
— Ешьте, Таня. Не стесняйтесь, — Валера положил хлеб около моей тарелки.
Я сразу вспомнила, что хотела задать им вопрос про хлеб.
Поблагодарив хозяев за внимательность, я принялась за еду.
— М-м, как вкусно.
Плов действительно удался.
— А я весь день моталась и забыла, что голодная как зверь. Спасибо, что не дали умереть.
— Ешьте, Таня. Может, вам еще подложить?
И хотя моя тарелка опустела, а желудок еще не наполнился, я энергично покрутила головой:
— Нет-нет. Спасибо. Я спросить вас хочу прямо сейчас. А то забуду и уйду.
— Что? — в один голос воскликнули Наталья с Валеркой.
— Алевтина Васильевна употребляла хлеб или же избегала его? Диету, может, какую соблюдала?
Они оба пожали плечами.
— Да нет. Ела даже с макаронами. Говорила, что в молодости напостилась, хватит, мол, себя ограничивать.
Валерка согласно закивал.
— А что? Почему вас это интересует, Таня? — спросил он.
— Просто в деле, которое я сегодня просмотрела, ничего не говорится о хлебе. На столе только суп и ложка в руке.
Наташа оживилась:
— Вы тоже, Таня, в повторный инсульт не верите?
— Теперь нет. Но доказать, что это убийство, практически невозможно. А я, как и вы, считаю, что это убийство. Мне это подсказывает интуиция. Но зацепок пока никаких.
— Таня, аванс мы приготовили. Мы заплатим вам все, что положено. Помогите восторжествовать справедливости.
— Я постараюсь. Сделаю все, что смогу.
— Тота, на тяй, — Юлька стала двигать ко мне бокальчик, стоявший возле нее.
Я взяла бокальчик, сделала вид, что пью, поцокала языком:
— М-м, вкусно. Спасибо, Юленька, — и поставила бокальчик около нее.
Малышка счастливо рассмеялась.
— Кушай, умница. Вот как хорошо Юля кушает. Молодец.
Юлька отодвинула тарелку. Наталья вытерла ей лицо и руки и опустила малышку на пол.
Та ушлепала в зал и притихла там.
А мы, поболтав еще немного, попив чаю, поднялись из-за стола.
— Идемте в комнату, — позвала нас Наташа.
Мы прошли в зал и дружно ахнули. Юлька распотрошила Наташину сумочку и, разложив ее содержимое вокруг себя, деловито мазюкала губы материнской помадой. Щеки, лоб и руки она уже успела накрасить.
— Юля, ах ты, хулиганка! Ну что ты наделала!
Пока Наталья бранила свою маленькую дочку, Валера вручил мне аванс.
Пообщавшись еще немного с этой семьей, я их покинула.
Усевшись в машину, я включила в салоне свет и достала кости.
— Мне необходимо установить контакт с Ильей. Стоит ли это делать сегодня, косточки?
30+15+12 — «Вас будет мучить неудовлетворенность собственными действиями».
Я сложила кости в мешочек.
— Видите, косточки, вы меня заставили философствовать.
Потом передумала и снова высыпала их на пассажирское сиденье:
— Еще один вопросик. Уж вы не обессудьте. Мне необходимо установить контакт с Ильей. Стоит ли делать это сегодня, косточки?
30+15+12 — «Вас будет мучить неудовлетворенность собственными действиями».
— Ага. Вот так, значит. И что бы я ни сделала, положение вещей, конечно же, не изменится. Тогда не будем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. А теперь отдыхайте. Уж ближайшие пару часов я вас точно не трону.
Я убрала кости и, достав сотовый телефон, набрала номер Ильи.
— Говорите. Слушаю вас, — ответил мне приятный мужской голос.
— Здравствуйте, Илья Николаевич.
— Здравствуйте. Кто говорит?
— Мы сегодня с вами в кафе обедали.
— А-а! Да-да-да! Помню, конечно. Еще помню, что мы с вами так и не успели познакомиться. Вас…
— Таня. Таней меня зовут.
— Очень приятно, Танечка. Очень приятно. У вас ко мне какой-нибудь вопрос имеется?
— Да, имеется. Вы говорили об опытной сиделке, вашей хорошей знакомой.
— По правде сказать, Танечка, это моя сестра. Она давно работает в этой сфере. Все довольны ее работой. Она — опытная медсестра. Как мы с вами договоримся? Может, дать вам ее координаты?
Моей целью было совсем другое. Мне надо было установить спецаппаратуру. А для этого необходимы личная встреча и более тесный контакт. Я начала мести хвостом. Голос мой зазвучал кокетливо:
— Ах, Илья Николаевич, если бы вы только знали, как сложно мне угодить дядьке. Это такая клизма. Я ему уже несколько кандидатур предлагала, и все бесполезно. У вас это лучше получится. Ведь меня вы уговорили в два счета. Вы такой приятный мужчина, обладаете даром убеждения. Вот если бы нам его втроем посетить. Это было бы гораздо лучше. Да еще детально бы все обсудить. Сегодня уже поздновато немного. А впрочем, вы заняты сейчас?
— Да нет. Смотрю телевизор.
— А вы не будете против, если я вам назначу свидание? — Мой голос стал прямо-таки медовым.
— Разве может отказаться одинокий мужчина во цвете лет от свидания с такой обворожительной дамой! С удовольствием. Где мы встретимся?
Пусть этот тип думает обо мне все, что хочет, но мне очень надо попасть к нему домой. И поэтому глубоко наплевать, как он расценит мое предложение:
— Я могла бы приехать прямо к вам домой, если вы, конечно, не против.
— Вот и чудненько. Лучше и не придумаешь. Пишите адрес.
* * *
Я поставила машину в гараж, основательно затарилась спецоборудованием и прихватила из холодильника бутылку вина для ослабления бдительности.
Илья Николаевич жил на третьем этаже кирпичной девятиэтажки на улице Рахова. Рукой подать от моего дома. Поэтому отправилась пешком.
Илья Николаевич встретил меня при полном параде: в костюме и при галстуке. От него приятно пахло дорогой туалетной водичкой.
Основательно подготовился, типчик. В его планы входило, по-моему, произвести на меня должное впечатление.
— Проходите, Танечка. — Улыбаясь, он помог мне снять куртку. — Я очень рад вас видеть.
Я тоже улыбалась. Мне тоже хотелось произвести на него впечатление.
Молодой человек провел меня в комнату и усадил в кресло.
Обстановка в его однокомнатной квартире была совсем недурственной. Дорогая мебель и дорогая аппаратура, со вкусом подобранные портьеры. Верхний свет был отключен. Комнату освещали бра.
Боковое освещение делало обстановку более интимной.
