- В гости приглашай.
- Прошу, - Сырцов приглашающе указал рукой на двери подъезда.
В прихожей она повесила джинсовую куртку на вешалку и осталась в фирменной маечке, удачно подчеркивавшей ее кардебалетные стати. Прошла в комнату, уселась на диван-кровать и оценила квартиру:
- В общем, у тебя ничего. Я думала - хуже, - теперь осмотрела квартиросъемщика по-настоящему, но сделанных выводов не огласила, попросила только миролюбиво уже: - Выпить хочется, дорогой мой милиционер. Что у тебя имеется?
Он стоял в дверях, прислонившись плечом к притолоке. Ответил однозначно:
- Водка.
- Ну уж! - она решительно встала, порылась в кармане куртки, нашла ключи и вышла к "Ситроену". Он в окно наблюдал за ней.
Она вернулась с бутылкой "Энесси" и двумя лимонами. Бутылку поставила на хлипкий журнальный столик, а лимоны протянула Сырцову:
- Порежь потоньше.
Он порезал лимоны и сырку вдобавок, разложил по тарелкам, прихватив две рюмки, перенес все это из кухни на журнальный столик. Усаживаясь в кресло, сказал ей на всякий случай:
- Ты же за рулем.
- Милиционеры к хорошеньким женщинам снисходительны.
- Это к хорошеньким, - показал, наконец, зубки Сырцов.
- А ты, хотя тоже мент, не снисходителен.
- Я - бывший мент.
- А теперь топтун, - добавила за него Татьяна Вячеславовна. - Так что не тебе судить: хорошенькая я или нет.
- Успокойся. И для мента и не для мента ты - хорошенькая.
- Зачем укусил тогда?
- Для порядка. Чтобы не заносило тебя, - он разлил по рюмкам, поставил бутылку на стол, весело заглянул ей в глаза: - Для чего ко мне пожаловала, завоевательница?
- Отдохнуть, - высокомерно призналась она.
- Аристократка, которой надоели приемы, рауты, презентации, премьеры и вернисажи, в пресыщении спустилась на дно. Фильм "Сладкая жизнь". Лимита ты, лимита!
- Сам-то ты кто такой, мент недоделанный?! - взъярилась она.
- Да, и я - лимита, - миролюбиво признал их равенство Сырцов, поэтому тебя и распознал. Так что не особо старайся павлиний хвост распускать.
- Сам-то откуда? - спокойно - собрала в палочку павлиний хвост поинтересовалась она.
- Мы-то? Мы-то брянские, - ответил он и взял рюмку. - Выпьем?
- Ты же за рулем, - издевательски повторила она его слова.
- Я всегда за рулем. И никогда не нарушаю правил. Поэтому меня и не задерживают.
- Так и не нарушая правил до Москвы доехал, - догадалась Татьяна Вячеславовна. - Тихо-тихо, потихоньку, кривыми дорожками.
- Прямыми, дурында! ВДВ, Афган, школа милиции и МУР по распределению, - зачем-то поведал о себе Сырцов. А вот зачем: - Хочешь, про твою дорожку расскажу? Три года подряд в театральный институт поступала - не поступила. В конце-концов седой гражданин, который утешил тебя после второго провала и утешал в течение двух лет, воткнул тебя на какой-то конкурс - красоты ли, на лучшую фотомодель, манекенщиц - не знаю. Первого места ты, конечно, не заняла, но тебя заметил второй седой гражданин и (ты уже пообтерлась, движением позанималась), тоже утешая, пристроил в ресторанный кордебалет. Ну, а там поклонники от рэкетира до банкира. И спокойная гавань, наконец Сергей Сергеевич. Судя по говору, с юга. Ростовская что ли?
- Где ты все про меня разнюхал, мент?
- Да не разнюхивал я, Танюша, - после первого проигранного сета на ярмарке Сырцов удачно набирал очки. - Просто профессия у меня такая угадывать, - он снова поднял рюмку. - За Москву!
- Пропади она пропадом, - добавила Татьяна и по-мужски махнула рюмашечку.
Выпил и Сырцов, вертя рюмку в пальцах и глядя на нее же, спросил:
- Как ты узнала про меня?
- Заметила. Ты же за мной, как хвост. Вот я и заметила.
- Врешь ты. Ты не могла заметить меня, я бы почувствовал это. Я хороший сыщик, Танюша. Сергей Сергеевич сказал?
- Да иди ты! - послала куда надо Татьяна и быстренько разлила по второй. - Давай за наш фарт, чтобы не кончался!
- Будем считать, что и у меня фарт, - не особо согласился Сырцов, но выпил.
Она скривилась от лимона, зажмурилась, помотала головой и вдруг встала. И его попросила:
- Встань.
Он, не торопясь, поднялся, встал напротив и попросил тоже. Попросил ответить:
- Зачем я тебе понадобился?
Правая ее рука коснулась его здоровенной шеи, проникла под рубашку, погладила по плечу, дошла до мощной мышцы и вновь вернулась к шее, соединясь с левой. Она обняла его и призналась:
- Вот за этим, - и умело поцеловала. Поцелуй длился долго. Потом она, оторвавшись, поинтересовалась: - У тебя чистые простыни есть?
- Есть, - ответил он и вышел в прихожую, искать в стенном шкафу чистые простыни.
Она деловито отодвинула журнальный столик, и диван превратился в кровать.
12
Его рабочий день начался с визита к кинозвезде. Ровно в уговоренные двенадцать часов Роман Казарян позвонил в квартиру на Котельнической, и дверь тотчас распахнулась. Открыла сама кинозвезда.
- Натали, радость моя, подружка... - Роман припал губами к звездному запястью, потом перевернул ручонку, поцеловал в ладонь. Глядя с грустным умилением на седую с малой проплешиной голову Казаряна сверху, сексуальная мечта юнцов семидесятых годов погладила левой рукой (правую он по-прежнему не хотел отдавать) его по волосам и, в джокондовской полуулыбке, откликнулась в унисон:
- Любимый разбойник мой Ромочка, здравствуй!
После долгой разлуки встретились добрые, милые, чуткие люди. Подружка-приживалочка Милочка, находясь в малом отдалении, с душевным трепетом наблюдала за встречей не старых, нет - давних и верных друзей. Роман отпустил, наконец, ее руку, и она, сделав ею плавный жест, пригласила:
- Пойдем ко мне. Поговорим - наговоримся.
Проходя мимо Милочки, Роман без слов - не подыскать нужных слов сжал ее предплечье и мягко-мягко покивал головой с прикрытыми глазами. Сердечно поприветствовал, значит. Хорошо знал правила игры.
В кабинете-будуаре он, усевшись в светлое веселенькое кресло, оглядел внимательно стены и заметил, что:
- Имеются новые приобретения.
Натали вольно раскинулась на причудливом диванчике, закинула ногу на ногу, и закинутая длинная безукоризненная нога явилась на свет в полной своей красе. Покачав золотую домашнюю туфельку, висевшую на пальчиках этой ноги, Наталья заинтересованно (знала: Казарян - спец в этих делах) спросила:
- Ну и как они тебе?
- Судейкин он и есть Судейкин. Тышлер - просто прелесть. А вот Бируля. Сомнителен Бируля. Он лет тридцать, тридцать пять тому назад в моде был, особенно зимне-весенние эти серые пейзажи, и поэтому умельцы подделок весьма лихих налепили довольно много.
- Подделка, так подделка. Если подделка, то замечательная, она мне нравится. Пусть висит, - сыграла полное безразличие Натали. И, чтобы не думать о фальшивом Бируле, чтобы не огорчать себя этими думами, перевела разговор: - Вчерашним звонком ты меня прямо-таки заинтриговал. Я вся внимание, Рома.
Заговорить Казарян не успел: Милочка вкатила в кабинет двухэтажный стеклянный столик на колесиках, на котором в идеальном порядке располагались стеклянный пышащий паром кофейник, стеклянные чашечки, стеклянные тарелочки с разнообразной закусью и стеклянная, естественно, бутылка с лимонным финским ликером. Поставив столик между кинозвездой и кинорежиссером, Милочка холодно сообщила:
- Так я пойду, Ната? У меня в городе дел в непроворот.
- Иди, иди, - согласилась Наталья. - Когда придешь?
- Да вечерком, наверное, загляну. Всего хорошего, Роман Суренович.
Роман проводил ее взглядом, поинтересовался:
- Обиделась что ли?
- Угу. Что беседы беседуем без нее. Ну, да ладно. Говори давай.
Сниматься Наталья стала в конце шестидесятых. Поначалу в амплуа простушек: кругленькая была, пышная, бойкая. Одним из первых снял ее Казарян в роли ядреной дикой таежной девы. Потом похудела, подсобралась, поднахваталась и стала героиней - хороша была, хороша. В моду вошла, снимали ее азартно, много. Затем незаметно перекатило за тридцать, и режиссеры, которые совсем недавно рвали ее на куски, перестали приглашать. В отличие от многих, оказавшихся в подобной ситуации неуравновешенных товарок, она не возненавидела весь мир, не спилась, не сдвинулась по фазе.
Она завела себе мецената. Из ЦК. И как по мановению волшебной палочки, те режиссеры, что в последнее время проходили мимо нее, стараясь не заметить, вдруг прониклись к ней небывалым дружеским расположением. Опять стали снимать. Лет пять тому назад меценат из начальника отдела был выдвинут в секретари, и она стала истинной кинозвездой. Обложки журналов с ее портретами, статьи о ее творчестве, регулярные и частые поездки по многочисленным кинофестивалям во все концы света... Сегодня уже, конечно, не то, но все же... Кинозвезда, она и есть кинозвезда.
- Мне твой папашка нужен, Ната.
Партийный борец за народное счастье в кинематографических кругах ходил под кличкой "папашка". Наталья среагировала мгновенно:
