— А что я могу думать? Если надо, то надо.
— Ты как себя чувствуешь? — спросила я.
— Ничего. Олег пошел в магазин и в аптеку, будет меня кормить и лечить.
— От чего? — не поняла я.
— Да валерьянки купит, — пояснила она. — А ты не знаешь, что-нибудь уже известно о Павле?
— Пока нет.
— Татьяна, я могу дать тебе ключи от моей квартиры в Мырине. Можешь там остановиться. А то после дороги тебе даже передохнуть негде будет.
— Спасибо. Это было бы очень кстати. Я, как соберусь, заеду к тебе. Ты никуда не уйдешь?
— Нет. Буду сидеть дома. Я уже позвонила на работу, сказала, что не приду. Так что заезжай, буду ждать.
— До встречи. — Положив трубку, я встала и стала собираться в путь.
Вещей много мне брать совсем не нужно. По моим предположениям, ехать до Мырина на машине около четырех часов, а то, быть может, и меньше. И если Ксения предоставит мне квартиру, то совсем хорошо — не надо будет искать место, где переночевать или просто остановиться.
По дороге надо не забыть купить карту, а то я дороги не знаю. Можно было бы, конечно, отправиться на электричке, но на своей машине как-то удобнее, не зависишь от расписания и от всего прочего. Я сделала себе бутерброды, сварила кофе и захватила на всякий случай «косточки».
Потом я снова поехала к Смолькиной. Олег был там. Он пытался накормить Ксению обедом, а она отпиралась. Говорила, что ей кусок в горло не лезет. Я взяла у нее ключи от квартиры и записала ее адрес, а также бывший адрес учительницы и поехала. Карту купить также не забыла.
Я надеялась вернуться в Тарасов либо ночью, либо под утро. Но в народе говорят, что загадывать ничего нельзя, поскольку когда загадываешь, то получается все не так, как хотелось бы. Поэтому я особо не думала, что буду делать в чужом городе, с кем хочу увидеться, — положилась на русский «авось».
Путь не представлял никаких трудностей, и найти Мырино, поселок городского типа, было тоже нетрудно. Просто ехала в указанном направлении по шоссе, и все. Вот только на дорогу ушло целых пять часов. Я бы могла добраться и быстрее, если бы за окошком моей «девяточки» не было так красиво. Деревья стояли все золотые, небо чистое, как будто отмытое дождиком. Солнышко светило, пейзажи открывались один чудеснее другого, и у меня сразу же поднялось настроение. Вот я и ехала не спеша, наслаждаясь окружающим миром и дорогой.
Первым делом, прибыв в незнакомый мне город, я поехала на квартиру Ксении. Сразу было видно, что там давно никто не жил. Интересно, почему Смолькина не продала ее или хотя бы не попробовала сдать квартирантам?
Правда, квартира на самом деле оказалась совершенно не квартирой, а всего лишь обыкновенным кирпичным домом с несколькими комнатами. Но дом был добротный, не разваливающийся, крепкий, и в нем наличествовали все коммунальные удобства.
Я бросила вещи и первым делом решила отправиться по адресу учительницы Ксении. Но очень скоро я поняла, что своими силами это мне не удастся. Сколько я ни спрашивала дорогу, быстро начинала блуждать и заезжала в какие-то тупики. В голову пришла банальная идея — поймать частника, местного жителя.
Стоило только рукой махнуть, и передо мной остановилась легковушка.
— Подвезти? — Окошко открылось, и оттуда на меня глянул лысый дядька.
— Ага. — Я села и только потом показала адрес, записанный на бумажке. — Знаете, где это?
— Обижаешь, — хмыкнул водитель и лихо газанул. — Ты не здешняя?
— Да.
— А что в городе нашем делаешь?
— На прогулку приехала.
— Ну и как тебе?
— Хорошо.
— С кем ужинать будешь? — не отставал лысый мужик, который, видимо, собирался ко мне приклеиться.
— Надеюсь, одна, — коротко ответила я.
— Оба-на! Здорово! Ты всегда так вечера проводишь?
— А что? Ты давай на дорогу смотри, — не выдержала я.
— Да я ее, родимую, как свои пять пальцев знаю, — хохотнул мужичок. — А ты вон какая диковинная, да еще блондинка. Люблю блондинок. Приехали.
Он притормозил, спросил, ждать меня или нет, на что я ответила отрицательно, получил свои деньги и уехал.
Подойдя к дому учительницы, я обнаружила его заколоченным. Он находился на краю улицы и… как-то выделялся. Трудно было сказать, что в нем такого особенного, но ощущение при взгляде на дом охватывало какое-то странное.
Я встала перед домом и долго смотрела, решая, к кому из соседей пойти, чтобы поговорить об учительнице. Тут, на мое счастье, из соседнего домишки вышла не очень старая женщина, и я помчалась к ней.
— Здравствуйте! — еще издалека остановила я ее. — Скажите мне, пожалуйста, ведь здесь жила Зинаида Петровна Никитина?
Женщина странно на меня посмотрела. Так обычно смотрят на незнакомых людей. Я просто уверена, она тоже сразу поняла, что я не из этого города.
— Жила, — тихо отозвалась женщина, — а вы кто ж будете?
— Я знакомая Ксении Смолькиной. Она давно училась у Зинаиды Петровны. Я журналистка, и мне хотелось бы написать статью о Никитиной. Не могла бы я с вами поговорить? И знаете, столько времени уже прошло с ее смерти, а Ксения все еще переживает, что не смогла приехать на похороны. До сих пор эта мысль ей спокойно спать не дает.
Я чувствовала, что слегка перегибаю палку, но, с другой стороны, такое ведь тоже бывает.
— Знаю я Ксюху. Вы из Тарасова, что ли? Они ведь все туда подались?
— Да.
— А что хотите? О чем разговаривать-то?
— Вы, наверное, всю жизнь рядом с Никитиной жили. И многое знаете. Говорят, она была очень хорошим педагогом. Дети любили ее и часто бывали в ее доме? Расскажите все, что вам известно.
— Ничего особенного мне не известно.
— А ничего особенного и не нужно. Мне просто хотелось бы понять, каким человеком была учительница. Вот что важно.
Мы стояли примерно полчаса, и женщина рассказывала о Зинаиде Петровне. Действительно, она помнила, что ходили к ней дети. И Ксению с мальчишками вспомнила. Но вот ни о каких конфликтах не знала. Ничего такого в те времена не случалось.
В общем, разговор получился очень милым, но пользы особой не принес. Я поняла, что напрасно приехала сюда, поэтому, забрав из дома Ксении свои вещи, поехала назад в Тарасов, даже не перекусив.
Глядя перед собой на дорогу, я ехала и думала: а что, собственно, ты, Таня Иванова, хотела? Чтобы тебе рассказали, будто корни этих преступлений лежат тут, вон на той полочке? Да, были у Никитиной любимые ученики. Они дружили, и Зинаида Петровна ими гордилась. И все. Ей было семьдесят восемь лет, кажется. Болела она в последние свои годы много и умерла. И не знала она о том, что трое ее учеников, таких молодых и здоровых, погибли один за другим столь трагически. Да, глупо было надеяться, что в Мырине я найду ответы на свои вопросы. В Тарасов! Немедленно возвращаться в Тарасов.
И надо проверить кабинет Мальцева. Не довела я этого дела до конца.
Пока я ехала, все думала, как мне это сделать. И, кажется, в голове у меня сложился пусть не оптимальный, но все-таки неплохой план. Но претворять его в жизнь начну завтра. Сегодня я уже устала.
* * *
Утром я первым делом поехала к Мельникову.
— Привет. Я к тебе за информацией. — Я села на стул с серьезным видом.
Андрей не удивился и полез за бумагами.
— Я так понимаю, — сказал он, — тебе интересно узнать, что произошло с Мыльниковым?
— Совершенно верно.
— Его отравили цианистым калием. Скорее всего подсыпали в бокал, потому что в бутылке яда не обнаружено. Он почти не мучился.
— Павел был один?
— Скорее всего, нет, — Андрей повертел ручкой. — Хотя точно сказать нельзя. Единственное, по чему можно судить о госте, это то, что еды много. Причем все полуфабрикаты, как будто не готовились к празднику заранее, а просто спонтанно купили еду по дороге. В шкафу один фужер чистый, в нем даже капелька воды осталась. Из чего можно сделать вывод, что кто-то его помыл недавно. Все остальные, за исключением того, из которого пил Мыльников, — запыленные. Ими давно не пользовались.
— Ясно. Слушай, Андрей, а где можно взять цианистый калий? Ведь его нет, насколько я понимаю, в свободной продаже…
— Конечно. Но он может быть в серьезной химической лаборатории. Для опытов разных нужен. А с другой стороны, ты сама знаешь, что сейчас достать что-либо, если очень нужно и есть средства, не проблема.
— А отпечатки?
— Есть и чужие, то есть не Мыльникова. Но на эти пальчики у нас ничего нет. Они у нас не числятся.
— Когда точно он умер? — поинтересовалась я, чтобы потом спрашивать, кто что делал в этот момент.
— Часов в одиннадцать, в половине двенадцатого.
Я закурила сигарету.
— Значит, говоришь, что Мыльников тоже друг? — Теперь Андрей приступил к расспросам.
— Да.
— Ты уж мне расскажи, чей друг и чего там у них. Баш на баш.
