Ознакомительная версия.
Переждав между этажами, Максимов спустился во двор. Покурил на лавочке, стараясь не смотреть на окна. Пользы от этого кукования никакой. И питбуль начинал проявлять гастрономический интерес. Всем ежам понятно, что «жираф» пришел домой. Живет он здесь.
Маринка обложилась глянцевыми «Авто-ревю» и вдохновенно постигала азы нелегкой шоферской доли.
– Папахен, ты не будешь возражать, если мы сегодня обойдемся без пиццы? – пробурчала она, не вставая с дивана.
Возражать, по всей видимости, было глупо. Пиццей в доме не пахло. Но Максимов не возражал – он еще обеденную не переварил.
– Согласен, дочь, могу и завтра не возражать.
– Отлично, пап, сооруди себе глазунью, а то устала я чего-то. – Процесс познания входил в не самую благоприятную для родителя фазу.
Держа курс из прихожей на кухню, Максимов задумчиво покосился на телефон. К концу рабочего дня он решительно не наблюдал в агентстве Лохматова. Екатерина присутствовала, дефилируя с лейкой от одного цветочного горшка к другому. Вернер восседал в любимом начальственном кресле и наслаждался зрелищем екатерининских изгибов. Любаша, загрузившая в компьютер десяток игр, втихомолку резалась в «Симпсонс». А Лохматова не было ни в одном углу. Может, так и надо?
Телефонный звонок прорезался в тот момент, когда он положил на него руку.
– Ну что вам рассказать про Сахалин, Константин Андреевич? – бодро начал Олежка. – Именно оттуда и перетекла наша фигурантка – из страны гигантских лопухов и нежных вечерних цунами.
– Ты о ком? – не врубился Максимов.
– Как – о ком? – обиделся Лохматов. – Об Алисе Григорьевне Верницкой – сами же отправили меня собирать о ней информацию. Забыли? Я уже все ноги отбил.
– Я ни о чем не забываю, – строго напомнил Максимов. – Просто мысли иногда разбегаются. Глаголь дальше.
– Так вот. Из этой самой страны она и прибыла. Из всемирно известного города Тымовск. Есть там такая большая деревня, вы не знаете. В ней, кстати, и продолжают проживать Алисины родители. А сама Алиса приехала покорять столицу Сибири…
– Ты об этом в третий раз говоришь, – недовольно перебил Максимов. – Тоже мысли разлетаются?
– А я больше не знаю ничего, – простодушно объяснил Олежка. – Просто парень знакомый на кафедре технического универа помог залезть в архив, там мы ее и откопали. Училась на отлично, в общежитии не жила. В две тысячи третьем выпустилась с красным дипломом. Но кому он нужен, этот красный, в наши-то суровые времена?.. А проживала Алиса все эти годы, да и продолжает это делать, на улице Дачной в двухкомнатной теткиной квартире. Померла старушка два года тому назад, жилплощадь оставила племяннице – то есть непосредственно Алисе, так что в вопросе жилья у фигурантки проблем нет. Это все, Константин Андреевич, дальше глаголить не о чем. Информацией о личной жизни Верницкой не располагаю.
– А это самое главное, Олежка, – мягко пожурил Максимов. – Ну да ладно, отдыхай, спасибо за информацию.
…Не любил он истории про мистику. Все эти таинственные, невидимые глазу силы, знамения, предсказания, роковые стечения, находящие в итоге разумное объяснение, но осадок оставляющие, так что и не поймешь, чего же было больше – правды или этой самой, запредельной…
На подходе к своей любимой подворотне он почувствовал непорядок. Надо менять дорогу к Маше – нормальные герои всегда идут в обход. Но в этот вечер он не стал менять направление – летел на крыльях, поскольку удалось на полчаса пораньше, не убивать же это драгоценное время на объездные пути…
Он отважно вошел в подворотню, смело прижался к стеночке и решительно встал на цыпочки. На месте вчерашней драки кто-то возился.
– Кто здесь? – сдавленно ахнуло под сводом. Женщина подпрыгнула, отпрянула. – Не подходите…
– Оксана, это вы? – изумился Максимов.
– Кто это?.. Постойте… Костя? Вы опять здесь? Вы следите за мной?
– Слежу за вами? Да оставьте, Оксана, какая вы смешная… С какой стати мне за вами следить? Я хожу этой дорогой четыре раза в неделю. А вас какая нелегкая опять занесла?
Максимов оторвался от стеночки и подошел поближе. Женщина напряглась, но не отступила.
– Неприятности у меня, Костя… Вчера, когда эти… сумочку дернули, все посыпалось… Там карта банковская была – пластиковая такая, маленькая. А без нее мне деньги не снять, Костя.
– И вы специально ждали темноты, чтобы искать было удобнее?
– Да я недавно обнаружила! Мимо банка шла, сумочку перерыла – нет моей карточки. Бегу до подворотни – а тут вы…
– Заплатите штраф – новую получите.
– Да придется… Знаете, Костя, для меня пятьсот рублей пока еще деньги. Даже немалые.
– Полностью с вами согласен, Оксана. Деньги есть деньги, давайте искать.
Ему опять придется идти к Маше с дырявыми коленками. Не слишком ли много женщин переходит дорогу в последнее время? Самое смешное, что через десять минут собирания грязи в этой вонючей, затхлой подворотне он нашел злосчастную карточку! Отлетела метра на три и удачно приземлилась в щель. Проводил рукой в непосредственной близости от брусчатки, зацепил округлый кончик и, сам того не желая, жутко обрадовался.
– Держите, Ксюша, свою кормилицу.
Оксана вскричала от радости, и только природная скромность не позволила взять ей Максимова за уши и крепко расцеловать.
– А вы знаете, Костя, я бы так далеко не полезла, спасибо вам. Вы не проводите меня еще раз до такси?
Они опять стояли под единственным функционирующим фонарем. По аллее с матами и перематами прошла компания подростков. Дама робкого десятка – схватила его за локоть и уже не выпускала, пока он не поймал такси.
– Вы же не в милиции работаете, Костя? – с придыханием, привстав на цыпочки, вопрошала женщина.
– Успокойтесь, Оксана, – улыбался Максимов, – не в милиции. Но в организации, обязанной дружить с милиционерами и оказывать им всяческое содействие. – Очередная увитая каббалистическими крючками визитка выпорхнула из кармана и угнездилась в компактной женской ладошке.
– Надо же, – по-детски удивилась женщина, – вы меня так интригуете, Костя… А можно, – она привстала на самые носочки, – я вам позвоню?
– Можно, звоните, – не совсем уверенно разрешил Максимов.
– Или сами мне позвоните. Мой номер хорошо запоминается, – она торопливо, пока очередной рыдван обруливал просевший пласт асфальта, продиктовала. Максимов не хотел запоминать (слишком много женщин). Но как-то автоматически отложилось.
Листок календаря с цифрой «шесть» полетел в корзину. На дворе седьмое. Пятница. Полдень. Напротив Максимова сидела Алиса Верницкая – нисколько не посвежевшая за ночь. За спиной посетительницы уныло мерцали детективы.
– Вы вернулись, – зловеще констатировал Максимов.
– Да, иногда они возвращаются… – свистящим шепотом вымолвил Лохматов.
Екатерина украдкой показала Олежке кулак: схлопочешь, мол, по загривку.
– Он опять позвонил. – Алиса вытянула из сумочки спасительный платочек и промокнула набежавшую слезинку.
– Понимаю, – кивнул Максимов, – намекал на субботу. А суббота завтра. Ну что ж, Алиса, вы успели на досуге поразмыслить, кому из живущих на планете интересна ваша гибель?
– Успела, – понуро согласилась Алиса. – Никому.
– То есть совсем, – уточнил Максимов.
– То есть да. – Алиса решительно кивнула, и было видно, что, невзирая на страх, эта решимость непоказная.
«Любопытный маньяк, – подумал Максимов. – Интересно, он задумывается над тем, кого убивает?»
– А голос мужчины, звонившего вам…
– Незнакомый.
– А теперь внимание, Алиса. Опишите как можно подробнее и точнее этот голос. У вас техническое образование, вас трудно обмануть. Использовалось ли при разговоре устройство, позволяющее менять тембр или интонацию? Действительно ли голос принадлежит мужчине? Подумайте.
– Да издумалась уже вся, – передернула Алиса плечами. – На работу, не поверите, в бигудях пошла – пришлось в подворотне снимать… Этот голос действительно принадлежит мужчине. Молодому мужчине – от двадцати до тридцати лет. Выразительный такой голос. Никакого устройства нет – слишком явственное дыхание – сиплое такое, натужное, с хрипами в глубине горла… Первый раз он показался мне дрожащим – то ли пьяным, то ли сильно усталым. А второй и третий звучал пронзительно – проникновенно так. Вроде и негромко, но очень доходчиво и… ужасно. Вы когда-нибудь видели фильмы ужасов? Способны представить сиплый механический голос в телефонной трубке, от которого мороз по коже? – Алиса втянула голову в плечи и принялась переживать все заново.
Сотрудники молчали. Очевидно, пытались вспомнить не самые бездарные ужастики и наиболее удачные эпизоды, когда действительно было страшно.
– Хорошо, Алиса, – с душевным сопротивлением принял непростое решение Максимов, – мы попробуем разобраться с вашей проблемой.
Ознакомительная версия.
