А я тут рекламой на телевидении ведаю. Точнее, отвечаю за изготовление рекламных роликов. Между прочим, огромную прибыль родной фирме приношу. Знаешь, каких денег стоит сделать рекламный ролик официально? Бешеных! Это ты должен подписать договор со студией, оплатить аренду аппаратуры, специального помещения для съемки, пленку, оператора, режиссера, монтажника, звукооператора, черта лысого... Там такая сумма набежит, ахнешь! А когда и мы свое накрутим, у клиента и вовсе зенки из орбит полезут. А благодаря мне, все тип-топ. И клиент доволен, и мы очень даже прилично навариваем. Я раньше на телевидении работал, у меня связи остались. Есть там такой Костик, наркоман со стажем, но оператор от Бога и вообще на все руки мастер. Еще бы, столько лет в этом котле варился! Так вот, Костик смотрит расписание съемок, узнает, когда студия свободна и дает мне сигнал. Я, когда с актерами - мы обычно по дешевке студентов приглашаем, им любые денежки не помешают, - когда один, с реквизитом, еду в Останкино. Пропуск там получить - не проблема, говоришь, что зрителем в какое-нибудь ток-шоу пришел, и все дела. А сам идешь себе в студию, запираешься там и снимаешь, что нужно. То есть Костик снимает. А если кто-нибудь в студию ломанется, Костик быстро камеру накрывает и достает бутылку. Дескать, пришли к нему кореша премию обмыть. Или день рождения. Выгнать отличного оператора ни у кого духу не хватает, ему все с рук сходит. А он за штуку баксов нам что хочешь сделает: и съемку, и монтаж, и звук наложит. Да еще пленку бесплатно достанет, скажет начальству, что засвечена, ее и спишут. Если бы мы официально действовали, ему бы от силы тридцатник достался, и то в удачный день. При таком раскладе за штуку кто угодно расстарается, особенно, если на дозу не хватает.
Нет, ты подумай, Витек, я им приношу десятки тысяч гринов в месяц, они на меня молиться должны, а они? В рожу смеются, за шута горохового держат! Нет, ты скажи, похож я на шута?
Опер заверил, что на шута я нисколько не похож и причины для такого несерьезного ко мне отношения лично он не видит. Сразу ясно, умный мужик! Потом он выложил передо мной план нашего первого этажа и попросил припомнить, кто где находился в промежутке от половины пятого до половины шестого. Тут я ему не сумел толком помочь. Я же не все время на часы смотрю. И народ у нас не сидит на рабочих местах, как привязанный. Кто-то к начальству выйдет, кто-то в предбанник копию снять - там у нас ксерокс стоит, кто-то соседей пойдет навестить или в туалет, или покурить, да мало ли куда! Что же мне, все их передвижения хронометрировать? Определенно я мог сказать только одно: Маша Полянская, как обычно, ушла с работы в два. Мы с Жоржиком и Элен как раз на обед шли, проводили ее до трамвайной остановки. И еще: Жоржик где-то в районе пяти повез клиенту образцы сувениров. Остальные вроде из здания не уходили, но где они обретались, леший знает.
Витек поблагодарил меня, пожал руку и сказал, что, возможно, мы еще побеседуем, если у него новые вопросы появятся. Напоследок я все-таки настучал ему на Ирен - о том, как она странно себя вела, когда мы труп нашли. Но на Виктора моя кляуза впечатления не произвела. А может, он виду не показал, не знаю. И уж под самый конец, когда дверь открывал, я спохватился и спросил, точно ли жмурика убили и как именно.
- Ну, скажем так, смерть его не была естественной, - ответил мне опер. - А большего я тебе, Коля, извини, сказать не могу.
Ну что ж, служба есть служба, ничего не поделаешь. Намеки я на лету ловлю.
После обеда я собрался с силами и немного поработал над сценарием очередного ролика. "Рыбу" мне, как всегда, Полин принесла, самому мне не дозволяется идеи иметь, рылом не вышел. Ну и фиг с ними! И так работы хватает. "Рыбу" еще до ума надо довести, раскадровку сделать, то да се. Вот этим я и занялся. Так заработался, что не заметил, как время пролетело, глянул на часы - батюшки, уж домой пора собираться!
Вышел я в холл покурить, тут входная дверь распахивается и является... кто бы вы думали? Ирен! Ах, да, я забыл доложить: она утром звонила, сказалась больной. Я еще тогда подумал: больна она, как же! Перетрусила голубушка. Как человека пришить, духу, небось, хватило, а тут, вишь, нервы не выдержали!
Но погорячился я, как выяснилось. Ирен и вправду выглядела больной, очень даже больной. Зачем же это ты в таком состоянии сюда притащилась, думаю? А она, даже не поздоровавшись, шмыг наверх и - к "голубям". Вызвала Эдика из комнаты и говорит:
- Мне нужно кое-что тебе сказать. Нет, не здесь. Выйдем на улицу. Сходи, оденься. Я сейчас. - И в туалет пошла.
Тут у меня мозги, как центрифуга, завертелись. Значит, не хочешь, чтобы вас подслушали, думаю. Стало быть, разговор-то у вас интересный намечается. Как бы мне изловчиться и подобраться к вам поближе? Бросился в офис, схватил куртку и на улицу. Там, на мое счастье, стемнело уже. Я огляделся и полез в кустики, что рядом со входом растут. Думаю: если они на крылечке будут разговаривать, я тут все услышу, ну а если подальше отойдут, значит, не судьба.
Вышло ни так, ни эдак. На крылечке они стоять не стали, но и далеко не ушли. Ходили туда-сюда перед входом: дойдут до дороги и обратно поворачивают, потом до забора и снова к дороге. Так что я разговор по кусочкам слушал. Но и кусочки эти, ох, какие интересные оказались!
- ...Ты же знаешь, я, когда задумаюсь, плохо соображаю, что делаю. Вышла из комнаты в тамбур, дверь в холл открыла, смотрю, а пачка - пустая. Тут глаза упали на ксерокс, и я вспомнила, что обещала Полине копию с отчета снять, если долго провожусь...
- ...голос незнакомый. Молодой. Я не вслушивалась, но у меня сложилось впечатление, что он в ночные сторожа себя предлагал. Что-то говорил про первый этаж, про ненадежность решеток, рассказывал, как у кого-то сейф через окно вытащили, прямо так, не вскрывая...
- ...не обратила внимания. Подумала, опять вам что-то привезли. Ваши незадолго до этого календари разгружали, тоже пачки волоком по холлу перетаскивали. Даже не то чтобы подумала, а так, мысль мелькнула. Я же в себя была погружена, брела, как сомнамбула...
- ...Ирен, ты сошла с ума! Это же опасно! Немедленно звони в милицию! Погоди, у меня где-то записан телефон этого оперативника... Позвони прямо сейчас, из конторы.
- Как ты не понимаешь, Эдик! Именно этого я делать не хочу...
А закончили разговор на крылечке. Так что последнюю часть я слышал целиком.
- Не крути, Ирен! Я же принял твои доводы и отчасти с ними согласен. Мне-то ты можешь сказать, что там увидела?
- Ни-че-го. Честное слово. И именно это обстоятельство дает пищу для размышлений. Но я не хочу размышлять, не хочу дознаваться. Пусть все остается, как есть. Только вот... если со мной что-нибудь случится, запомни: убийца - один из четырех человек. Точнее, из четырех мужчин. Из наших. Один из них - ты. А кто остальные, поймешь, если подумаешь над тем, что я тебе рассказала. Ты умный, ты догадаешься. Но пока, прошу тебя, Эдик, запихни наш разговор в самый дальний уголок памяти.
Ну и как вам это, а? Хороша штучка наша Ирен? Пусть не убийца, но почти сообщница. Слышала, как убивали, знает что-то такое, что сужает круг подозреваемых до четырех человек, и намерена молчать в тряпочку! Ну ничего, я это дело поправлю. Все Витьку доложу.
А может, не надо? Вон, я ему сегодня на Ирен уже настучал, а он и ухом не повел. Может, я сначала сам додумаюсь, кто качка порешил? Я, конечно, не такой шибко умный, как Эдик с Ирен, и не врубаюсь, как это можно НИ-ЧЕ-ГО не увидеть и сделать из этого вывод, что убийца - мужчина, да не просто, а один из четырех человек. Но поверим Ирен на слово. И хотя я не Эдик, но мозги у меня имеются.
Сколько у нас мужиков? Я, Эдик, Базиль, Эжен, Жоржик, Джованни, Чезаре, Игнат, да сэры - Джон с Гарри. Всего десять. Меня, понятно, исключаем. Сэров тоже можно смело отбросить. По словам Ирен, все это произошло после разгрузки календарей. Так вот, после разгрузки сэры сразу укатили за рекламными листовками. Кстати, когда они разгружали, я с ними немного покалякал за сигареткой, и пока мы в курилке стояли, подошел Жоржик, подымил с нами и пожаловался, что его к клиенту с образцами посылают куда-то к черту на рога. После я его уже не видел. Значит, Жоржика тоже долой. Остаются шестеро. И всего-то делов - присмотреться к ним повнимательнее, понаблюдать. Убийца всегда себя чем-нибудь да выдаст.
7
Разговор с Эдиком не то чтобы успокоил Ирен, но снял с ее души изрядную долю тяжести. И хотя вылазка определенно не пошла ей на пользу, - по правде говоря, Ирен чувствовала себя совсем скверно, - она была рада, что нашла в себе силы приехать. Силы не только физические, но и душевные. Бог знает, каких мучений ей стоило решиться на этот шаг! Признаться человеку, которого ценишь и уважаешь, в том, что не исключаешь его причастности к убийству, - не шутка. Если Эдик невиновен, то подозрения Ирен и ее готовность закрыть на них глаза могли оскорбить его в лучших чувствах. Легкий налет цинизма, который он демонстрировал, не мог ее обмануть. Как правило, люди, бряцающие своим пофигизмом и насмешливой снисходительностью к нормам морали, по сути, весьма уязвимы и добропорядочны.
