— Не плачь. Убийца наверняка знал, что Люда в доме одна, — попыталась я убедить Марину, но девушка отрицательно покачала головой.
— Я никому не могу об этом сказать. У меня нет знакомых в этом городе, а Сергей… Он даже не желает слушать. Он убежден, что Люду убил Исаев. А ты представить себе не можешь, как ужасно ночевать в доме, где убили твою подругу, и думать, что с тобой может произойти то же самое. С тех пор как убили Люду, я нормально не спала ни одной ночи. Я живу в постоянном страхе.
— Это пройдет.
— Таня, — даже не слушая, продолжала Марина, — можно тебя кое о чем попросить?
— Конечно, — разрешила я.
— Не могла бы ты немного пожить у меня? Мне просто больше некого просить, и я подумала… Может, ты согласишься.
Было так жалко эту девушку, смотревшую такими несчастными, заплаканными глазами, что я не смогла отказать.
— Хорошо, я приеду, но только с одним условием.
— С каким?
— Сергей не будет караулить меня за дверью и бить тяжелыми предметами по голове.
Девушка слабо улыбнулась:
— Спасибо тебе.
Я села в машину, включила мотор, а она все продолжала благодарить.
Обратная дорога показалась мне еще более долгой и ужасной. Пришлось закрыть все окна и мучиться в духоте. Но лучше так, чем глотать горячую пыль, поднимаемую колесами машины.
Никаких свежих идей не было, но и без того я отчетливо понимала, что даже если и близка к тому, чтобы найти убийцу Людмилы Самойловой, то ни на шаг не продвинулась в разгадке исчезновения ее трупа. А это вторая задача, которую поставил передо мной Олег. Ладно, не будем генерировать никаких идей, а попробуем мыслить логически.
Труп из заколоченного и зарытого в землю гроба сам по себе исчезнуть не мог. Что ж, подойдем к этому вопросу с другой стороны. Что происходит с телами умерших людей, прежде чем их похоронят? Конечно же, их отвозят в морг. Вот туда я теперь и поеду.
Однако, как только я оказалась перед дверями городского морга, вся решительность исчезла. Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, я щурилась от солнца и всячески медлила войти внутрь. Наконец сама с собой заключила договор: выкурю одну сигарету и без колебаний открою дверь этого неприглядного сооружения. Наверное, пригодилась именно моя привычка курить. Дверь морга открылась, и на крыльцо вышел парень в клеенчатом фартуке и нарукавниках. Он присел на невысокие перила и, достав из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет, закурил. Поначалу он со скучающим видом разглядывал пейзаж, а затем все чаще и чаще его взгляд останавливался на мне.
— Боитесь войти? — не выдержал-таки, спросил.
Я щелкнула ногтем по кончику сигареты и, не удостоив его даже взглядом, кивнула в ответ.
— Логично, — посочувствовал мне парень в нарукавниках. — Все боятся сюда заходить.
— Правда? — невпопад спросила я.
Мысли были заняты решением абсолютно других проблем, и общительный санитар морга пока не привлекал моего внимания.
— Конечно, — продолжал разглагольствовать парень. — Я и сам долгое время не мог привыкнуть к мысли, что работаю здесь. Представьте, другие люди попадают сюда только один раз, когда им это уже безразлично, а мне в морге, может, до конца своей жизни работать.
Я повернулась к парню и внимательно на него посмотрела. И о чем я, глупая, раньше думала?! Видно, Сергей слишком сильно огрел меня по голове, раз я сразу не сообразила, что передо мной человек, который и был мне нужен. И искать его не пришлось, сам вышел покурить на крыльцо.
— А вы приехали на опознание?
— Нет, я не на опознание. — Я растянула губы в самой обворожительной улыбке, на которую только была способна. Очевидно, даже перестаралась. Парень смущенно скосил взгляд в сторону. — Кстати, будем знакомы, меня зовут Таня.
— Паша.
Парень пожал мне руку. Ну вот, Танечка, дожила до таких времен, что приходится строить глазки санитарам морга.
— Так вот, я не на опознание. Я приехала по работе.
— Вы будете работать у нас? — не удержался от радостного восклицания Паша.
«Упаси бог», — чуть было не сказала я, но вовремя спохватилась.
— Нет, я уже работаю — частным детективом.
Лицо Паши вытянулось от удивления, он даже выронил тлеющую сигарету.
— Серьезно?
Я кивнула и для убедительности предъявила свою лицензию.
— Ух ты, — выдохнул Паша, и теперь его заискивающая симпатия сменилась чем-то вроде почтения. — А что именно привело вас сюда?
Я призадумалась, подбирая нужные слова.
— Понимаешь, я ищу труп.
— Тогда вы точно по адресу, — заулыбался Паша. — У нас их здесь много.
— Ты меня не понял. Не думаю, что труп, который мне нужен, находится сейчас у вас.
— Почему?
— Его похоронили неделю назад, а при эксгумации оказалось, что гроб пуст.
— А куда же делся труп?
— Вот это я и пытаюсь узнать. До захоронения труп находился у вас в морге, в общем, поэтому я и приехала сюда.
— А что за труп?
— Молодая девушка — Людмила Самойлова.
— Да, помню такую. Уж больно она была красивая. Но вы не сомневайтесь, — продолжил парень, — ее точно похоронили. Причем дважды.
— Что дважды?.. — переспросила я.
— Да, понимаете, тут такое странное дело… Пожалуй, не окажись эта ваша Самойлова такой красивой, я бы в жизни ничего не заметил. Так вот, после того как труп увезли на захоронение, спустя сутки он, то есть труп, снова поступил к нам, только уже под другим именем. И во второй раз тело девушки, а особенно лицо, обгорело, но я уверен, что это она.
— Может быть, просто девушки были похожи? Тем более ты сам сказал, второй труп обгорел. Тебе могло показаться.
— Поначалу я тоже так думал, но есть одно обстоятельство… Оно доказывает, что труп один и тот же.
— Какое?
— У первого трупа на указательном пальце левой руки было большое кольцо, когда его сняли, оказалось, что оно служило маскировкой. В свое время сломаная фаланга неправильно срослась, а перстень этот недостаток скрывал. У второго трупа был такой же перелом.
— Ты, наверное, что-то перепутал, — я с сомнением покачала головой и повнимательнее присмотрелась к своему собеседнику. Вроде на сумасшедшего не похож. Может, любит спиртное? А с пьяных глаз не только два, но и три одинаковых трупа привидятся.
— Ничего я не напутал, — обнадежил Паша. — Я на работе не пью и от галлюцинаций не страдаю. А в том, что это был один и тот же труп, я уверен на сто процентов. В общем, ищите труп своей Самойловой в другом месте, у нас он и так побывал дважды.
— Не может быть, — пробормотала я.
Опершись на перила, я запустила пальцы в густые пряди волос и взъерошила их. Что-то странное, неуловимое мелькало в моих мыслях, и это «что-то» было навеяно рассказом Паши. Я пыталась ухватиться за подкинутую мне по воле случая тоненькую ниточку.
— Паша, — я круто повернулась к парню, — а ты помнишь имя?.. Ну, по документам кого привезли во второй раз?
— Еще бы не помнить! Ее звали Нина Тополева.
— А может, ты и адрес знаешь?
— Нет, но могу узнать. У нас все регистрируется.
— Паша, узнай, пожалуйста, — мило улыбаясь, попросила я и достала из кошелька сторублевую купюру. Кажется, вид новенькой денежки произвел на парня гораздо большее впечатление, чем моя улыбка.
Паша вернулся минут через десять. Он протянул мне клочок бумаги, а я в свою очередь вручила ему честно заработанные деньги.
— Если еще что-то понадобится, непременно обращайтесь ко мне.
— Конечно.
«Только сторублевок наменяю и обязательно приду», — мысленно присовокупила я.
Паша уже давно скрылся за дверями морга, а я все еще стояла на крылечке, пытаясь решить, куда мне направиться: по адресу Нины Тополевой или в больницу, где работал Исаев, пока основной претендент на роль убийцы Людмилы Самойловой.
И снова все решилось само собой на крыльце городского морга. Только если в прошлый раз меня выручила привычка курить, благодаря чему я и познакомилась с Пашей, то теперь моя собственная неорганизованность.
Круто развернувшись на каблуках, я столкнулась с мужчиной, обладавшим чрезвычайно оригинальной и выразительной внешностью. Длинные волосы гладко зачесаны и забраны в хвост. Большие зеленые глаза, что вообще явление редкое, а среди мужчин тем более. Женственные губы и правильные, хотя и немного вытянутые черты лица. В манере одеваться сквозило что-то такое, по чему можно было безошибочно определить его принадлежность к творческим личностям.
Это не мой тип мужчин, но определенно он производил впечатление. Увидев такого один раз, потом еще долго будешь вспоминать.
При столкновении я невольно выронила листок с фамилией и адресом Нины, и теперь мой нечаянный знакомый нагнулся за ним. Уже передавая листок, он случайно остановился взглядом на размашистых буквах. Рука его дрогнула, и он едва вновь не выронил обрывок бумаги. Готова поклясться, мужчина с трудом сдержался от крика ужаса, а потом медленно перевел взгляд на меня. Не знаю, какая сила преобразовала его глаза, минуту назад казавшиеся такими красивыми, теперь они выражали готовый вот-вот вырваться наружу дикий панический страх.
