– Он начал пить?
– Нет. Я не про это. Хочу сказать, что в последние шесть недель своей жизни Энди превратился в другого человека. Даже при том, что болел. Стал другим. Словно прежнего Энди… похитили.
– Я, конечно, доверяю вашей интуиции, Эрин, но знаю, что опухоли могут воздействовать на настроение. Так же как и химические процессы в мозгу. В этом причина депрессии.
Я спросил ее, как зовут невролога Энди. Она протянула мне визитку Мюррея Барда, доктора медицины, и сказала, что его рекомендовал Энди Саймон Андерсон. Энди подружился с Саймоном (познакомились они в кафе) и иногда сидел с его детьми в Уэст-Портал.
– Саймон мог любого уговорить на что угодно, – добавила Эрин.
– И Саймон дружил с неврологом?
– Саймон знал всех.
Я предложил взять такси, чтобы вернуться к моему автомобилю, но Эрин настояла на том, чтобы отвезти меня к кладбищу. Я взял ноутбук «Делл», и мы направились к двери. За порогом, сделав два шага, я чуть не упал. Электрик что-то чинил в коридоре, а я задумался и не заметил змеящихся по полу проводов. Электрик, здоровяк с курчавой бородой, что-то недовольно пробурчал.
– Нельзя ходить по земле, витая в облаках, – назидательно сказала Эрин. Внезапно рассмеялась, и настроение у меня сразу улучшилось. Давно я не слышал такого чистого смеха.
Но смех мог быть обманчивым. Вот я и подумал, что первым делом мне нужно отдать ноутбук Майку, а потом крепко подумать и об Эрин, и о кафе.
Эрин решила поехать со мной в Стэнфордский научно-исследовательский центр. Мне все равно нужно было попасть туда, чтобы забрать некоторые материалы, необходимые для написания статьи о воздействии поступающего на мобильник радиосигнала на человеческий мозг. Установленный редактором срок сдачи статьи висел надо мной дамокловым мечом.
Я привык все делать вовремя: у Кремниевой долины хватало способов научить этому. Потому что часы тут были везде. Не только на руке или стене, но и в мобильниках, наладонниках, пейджерах. И все эти устройства сообщали тебе точное время. Один мой друг заявлял, что не носит часов, как бы говоря, что неподвластен времени. На самом-то деле его окружали семнадцать устройств, по которым он мог определить, который час.
Эрин и мне предстояла сорокаминутная поездка на юг к Пало-Альто, сердцу Долины. Славу ей создали люди, объединяющие в себе, казалось бы, несовместимое: математику и маркетинг. Им удалось донести свои изобретения до каждого дома, автомобиля, кармана и компании в самой технически развитой стране мира.
В сравнении с обитателями Долины бароны-разбойники[19] выглядели сосунками. Да, конечно, они были финансовыми титанами. Но всякий раз, когда они строили новый автомобиль или железную дорогу, продукция обходилась им в некую сумму. Они тратили деньги на ее изготовление.
И вот тут Кремниевая долина кардинально от них отличалась. У самых удачливых компаний производственные расходы практически равнялись нулю. Один раз создав компьютерную программу, они могли копировать ее нажатием кнопки, будто печатали баксы.
Когда мы выехали на автостраду, я позвонил по мобильнику Лесли Фернандес, моей подруге по медицинской школе, которая с того времени стала неврологом. Я подумал, что она сможет связать меня с Мюрреем Бардом, врачом, к которому обращался Энди. Лучше всего выходить на доктора через его коллегу.
Мне повезло, Лесли сразу взяла трубку. Возможно, не помешал и тот факт, что в медицинской школе мы провели несколько ночей, играя в больницу.
– Нат! Давно не слышала твой голос. Мой первый вопрос: как ты? Мой второй вопрос: могу я пригласить тебя на обед?
Я и забыл, какой она могла быть прямолинейной.
– У меня все хорошо. А ты по-прежнему втыкаешь электроды в головы людей, чтобы посмотреть, как трепыхаются их конечности?
– Ох, Нат! Мне нравится, когда ты говоришь гадости.
Даже сидящая рядом Эрин могла уловить игривые нотки в голосе Лесли.
Еще какое-то время мы поболтали о пустяках, а потом я перешел к делу. Спросил, знает ли она доктора Барда и может ли замолвить за меня словечко. По моей информации, он проводил какие-то интересные эксперименты с нервными импульсами мозга. Лесли знала, что мои статьи по большей части связаны с медициной. И сделала свои выводы из моей просьбы.
– Тебе повезло. Я хорошо знаю Мюррея.
– Ну… так что?
– Конечно, я ему позвоню. Попробуй заехать к нему на работу во второй половине дня. Как я понимаю, на этот уик-энд мы не напьемся и не переночуем в спальном мешке в парке «Золотые ворота».
– На выходные обещают дождь.
Она рассмеялась.
– Ладно, должна бежать.
Я сконфуженно улыбнулся:
– Старая любовь.
– И как долго вы встречались? – Этот вопрос был риторическим. Следующий – нет. – Расскажешь мне о женщине, которую ты потерял?
Мы миновали съезд на Атертон, где жили отец и мачеха Энни. В отличие от окружающих его муниципальных образований считался он не городом, а поселком. Правда, жили в этом поселке только очень богатые люди.
Отец Энни и ее мачеха частенько уезжали, и тогда особняк в Атертоне поступал в наше полное распоряжение. Мы тут же давали выходной прислуге, повару, горничной и тому парню, который приглядывал за автомобилями в гараже. А потом старались определить, во скольких комнатах успеем поцеловаться за десять минут, снимая в каждой что-нибудь из одежды. Однажды вечером я появился на пороге в шести лыжных костюмах. Но Энни тут же изменила правила игры, раздев меня в прихожей, где в результате мы и провели ночь.
Однажды особняк достался нам на целую неделю. Мы с Энни решили разнообразить нашу жизнь, каждый вечер устраивая себе новое развлечение. В понедельник напились, играя в боулинг, во вторник сходили на концерт Ленни Кравица, в среду уже не знали, чем себя занять, и забрели на заседание городского совета Пало-Альто. По ходу доклада о реорганизации департамента строительства начали смеяться. Сидели мы в последнем ряду. К нам подошел один из сотрудников и спросил, что мы тут делаем. Я воскликнул: «Пришел потребовать, чтобы день рождения этой женщины объявили национальным праздником!»
Понятное дело, сотрудник предложил нам покинуть зал.
На лужайке у муниципалитета местный шахматный клуб проводил вечерний турнир. Участники, уже выбывшие из борьбы, играли друг с другом и со всеми желающими. Энни и я решили сразиться с зубастым четырнадцатилетним подростком. За десять минут он дважды поставил нам мат.
– Никаких шахмат для нашего сына. Слишком опасно, – заявила Энни, когда мы шли к автомобилю. – Только футбол и горные лыжи.
– Сыновей, – поправил я ее.
– Правда? – спросила она.
– Правда.
– И дочерей.
– У нас будут два сына, две дочери и один гибрид. Полумужчина, полуженщина, получерепаха.
– Ты ничего не говоришь.
Голос Эрин донесся из далекого далека.
– Ты думаешь о ней.
Я уже начал говорить, но мне помешал звонок мобильника. У сержанта Дэнни Уэллера возникла необходимость пообщаться со мной.
– Как дела, Нат? – спросил он. Ответ, похоже, совершенно его не интересовал, потому что он тут же продолжил: – Можете уделить мне минутку?
– Конечно.
– Я хотел сообщить, что они нашли красный «сааб».
– Где? – вырвалось у меня.
– Вытащили из воды неподалеку от Хаф-Мун-Бэй. – Я знал, где находится этот небольшой прибрежный городок. – У рыбака крючок зацепился за бампер.
Я потерял дар речи. Дэнни рассмеялся:
– Нам с отцом никогда не удавалось поймать такую большую рыбину.
– Дэнни… Они нашли тело? В машине?
– Нет.
Снова пауза. На этот раз нарушил ее я.
– Я не прочитал о «саабе» в утренней газете.
Раньше я успел заглянуть в «Кроникл». Ничего нового о ходе расследования не обнаружил. Множество версий и практически один ответ копов на все вопросы: «Без комментариев». На текущий момент репортеры или знали меньше меня, или писали не обо всем, что знали.
– И не могли прочитать, – объяснил Дэнни. – Важную информацию мы никогда не сообщаем прессе.
Тогда почему он мне все это говорил?
– Следователи с вами не связывались? – спросил он.
– Нет.
Он откашлялся.
– А как ваши успехи? Что-нибудь выяснили? Поговорили с вашей подругой-официанткой?
Я посмотрел на Эрин.
– Хотите встретиться? – ответил я вопросом на вопрос. – Мне понравился тот бар. Пыльный, темный, и стаканы такие грязные.
– Увидимся в шесть. Мыло я принесу.
Когда мы добрались до Стэнфордского научно-исследовательского центра, Майк куда-то отъехал, поэтому я оставил ноутбук на его столе. В записке попросил заглянуть «под капот». Ничего особенного, ничего срочного.
По дороге назад я предложил подъехать к дому Саймона Андерсона. Может, народ еще не разошелся и мы смогли бы поговорить с его женой. Эрин интереса к моему предложению не выказала, но я настоял. Она знала, где находится дом Андерсона. Большую часть пути молчали.
