— А беременна от кого?
— Я думаю, от Ильи, только замуж за него она не хотела. Они в параллельных классах учились, Илья еще в школе ее обхаживал, но без толку, а три года назад, после армии, в своей библиотеке встретил. Видимо, решил взять реванш. Неделю назад я видела на рынке, как Валентина Геннадьевна орала на Елену. Я в машине сидела, плохо было слышно, но Елена еще тот подарок. Она кричать не стала, она Валентине очень внятно сказала, что хрен когда та внука увидит. И плюнула ей под ноги.
— Значит, Илья бордель на рабочем месте устроил?
— Можно сказать и так. Хотя, по моим многолетним наблюдениям, в любом разнополом коллективе такие дела творятся, что по сравнению с ними выходки Ильи — детские шалости. А что у него с «травой» было, не знаю. Сам он ничего такого сюда не приносил. Может быть, те, кому он помещение сдавал?..
— А можно разве сдавать?
— Нет. Но Эсфирь ему все разрешала, лишь бы почаще видеть. И заметь, чем он к ней хуже, тем она к нему лучше… Что-то я засыпать начала. Ты, Олег, постели пока, а я в ванную минут на двадцать нырну.
Олег вскочил с дивана, журнальный стол от его резкого движения отъехал к телевизору и замер, нервно подрагивая. В такт ему закачалась бутылка с водкой, но устояла. Людмила, не размениваясь на обещающие поцелуи, уплыла в ванную.
Олег разобрал диван. Причем он настолько нервничал, что сразу нашлось и белье, и третья подушка. Он включил настольную лампу и лежал, глядя в потолок. Ровный шум воды в ванной усмирял его нетерпение.
Людмила решила оставить стирку на завтра и переложила замоченные вещи в раковину. Она задремала в теплой воде и проснулась, когда стенка ванной под спиной и шеей стала прохладной. Вода совсем остыла и холодила тело. Включив на полную мощь горячую струю, Людмила размешала воду в ванной. Черт возьми, как неудачно она заснула! Вот ведь, встретила впервые за много лет стоящего мужчину, надо пользоваться моментом и ловить от него кайф, а она в ванной прохлаждается.
Часы в полутемной комнате двигали стрелки к трем часам ночи. Олег мирно спал. Людмила решила не будить его, осторожно прилегла рядом. Одеяло, хотя и двуспальное, было одно, и ей пришлось передвинуть его в свою сторону. Открылись плечи Олега, сильные руки. Людмила приподняла одеяло. Живот Олега был еще плоский, кожа ровная и смуглая.
Олег почувствовал холод, приоткрыл глаза и увидел рассматривающую его Людмилу. На ней ничего не было, только полотенце на бедрах. Притянув женщину к себе, Олег спросил:
— Визуальная экскурсия по моему телу закончилась?
— Да.
— Тогда переходим к следующей части оздоровительной программы.
Одним пальцем он сдернул с нее полотенце и сильно провел руками от подмышек до бедер. Задержавшись на талии, привлек к себе.
Утром Елена стояла над диваном, изучая композицию из двух заснувших голых тел. Ничего получилась скульптурная группа, рельефная. И очень убедительная.
— Эй, Олег Данилович! — позвала она.
— Н-да, Лена, я тебя внимательно слушаю. — Олег поправил одеяло, закрыв Людмилу, устроившуюся у него под мышкой. — Ты куда собралась?
— Я хотела спросить, можно мне домой ехать?
— Ни в коем случае. До моего разрешения, особенно когда меня нет дома, не то что выходить из квартиры, вы даже свет в туалете включать не должны.
Не говоря уже о телевизоре и люстре в комнатах. Иди готовь завтрак, мне через двадцать минут на работу.
Сначала Олег подъехал к библиотеке, посмотреть издалека на результаты вчерашнего разгрома и забрать машину, без которой чувствовал себя не просто «безлошадным», а даже беспомощным. Потом заехал в следственный отдел «потусоваться».
Полковника Снежникова, бывшего его начальника, перевели в областной город бороться с преступностью на новом витке и с новыми силами, а его заместителя благоразумно спровадили на пенсию, выделив в качестве ценного подарка автомобиль «Фольксваген». Конечно, заместителю нечего было делать в области, взятки в Городке полковник получал именно через него. Мало ли кто что вспомнит? А Снежников на новом месте должен выглядеть безупречным и героическим.
В родном отделе теперь командовал бывший приятель Олега, Миша, то есть подполковник Михаил Борисович. На посещение Олегом бывшей работы он смотрел положительно. Тем более что его всегда можно было попросить помочь и совсем не обязательно за это платить.
Олег побродил по коридорам, заглядывая в отделы. Спросить напрямик о случившемся вчера в библиотеке он опасался, а разговор «нечаянно и сам собой» пока ни с кем на эту тему не складывался.
От скуки он пошел пить чай в дежурную часть и там-то услышал историю о том, как пьяный тракторист из ближнего села, поспорив с незнакомым мужиком на полтысячи, заехал в библиотеку попросить книжку на выходные. Вылезать из трактора ему было лень, да и новый знакомый подзуживал, так на тракторе и въехал. Знакомый, правда, куда-то делся, а сам тракторист «отдыхал» теперь в КПЗ и «заради бога» просил дать похмелиться всех, кто к нему заглядывал.
Проходящие мимо библиотеки граждане не смогли пропустить шанс свободного входа и хотели было принять активное участие в спасении книг от мороза и вандалов, то есть аккуратно разнести лучшие книги по домам. Но внутри библиотеки оказались двое вооруженных молодых людей в масках, занимающихся своеобразной работой: они вскрывали все подряд столы, вытаскивали ящики, разбивали цветочные горшки, поднимали подоконники.
В момент приезда милиции, отреагировавшей на странный телефонный звонок неизвестного патриота и сработавшую сигнализацию, молодые люди обыск свернули и вышли из библиотеки примерно тем же способом, как и вошли: высадили решетку в окне около черного хода, шагнули во двор и испарились.
Милиционеры не сразу кинулись на звон стекла, они сначала схватили уснувшего за рулем тракториста и двух старушек, прижимавших к груди весомые пачки женских романов.
Вызванная из дома Эсфирь Иосифовна сначала ехать отказывалась, не веря милицейским голосам. Пришлось присылать за ней машину. В библиотеке она обнаружила полный разгром, развороченные письменные столы и отсутствие сейфа. Открыть сейф было довольно сложно, и парни просто прихватили его с собой. Типа той моли из анекдота, когда мужчина выходит из шкафа в спальне, а муж его спрашивает: «Ты кто?» Тот говорит: «Ты что, ебтеть, моли не видал?» — «А шубу куда понес?» — «Дома доем».
Эсфирь Иосифовна запричитала, что ей угрожали по телефону, равно как и всем остальным сотрудникам. Где в данный момент находились сотрудники, она ответить затруднялась, поскольку полчаса назад они все звонили ей из библиотеки.
Милиционеры долго думали, какому мужику Танечка на автоответчике рекомендовала ее не пугать, пока заведующая не сообщила диагноз сотрудницы. На вопрос, что делает такое количество цветов в библиотеке, тем более что никакого договора на аренду или субаренду помещения в бумагах наверняка следственные органы не обнаружат, Эсфирь Иосифовна, залившись слезами, сказала, что все цветы — тысяча с лишним — пойдут на могилку убитого сутки назад Илюши Сольдштейна.
Сразу стало ясно, что никаких чужих, отпечатков пальцев и иных частей тела в библиотеке нет, а при составлении фотороботов молодых людей, вышедших через окно, пенсионеры-очевидцы выдали такой разнобой, что об идентификации преступного элемента не могло быть и речи.
Разбуженный тракторист долго не мог поверить, что находится в библиотеке. Он и в родной сельской сроду не был и уж тем более не собирался переться ради посещения храма культуры в город. Но потом вспомнил про спор и даже достал из кармана фиолетовую купюру самого крупного на сегодняшний день рублевого достоинства. Милиционеры посоветовали трактористу умножить эту «пятихатку» на двести — мол, тогда получится сумма нанесенного им ущерба. Тракторист пьяный-то пьяный, а сообразил, кто есть кто, кинулся в ноги Эсфири Иосифовне и целовал ее сапоги, умоляя «не губить» и «не сажать».
Заведующая быстро взяла себя в руки, успокоила селянина: она-де понимает, что его вина только в дурости, и материальный ущерб взыскивать не будет. Тракторист обрадовался, но милиция предъявила обвинение в пособничестве преступному элементу и пообещала два года как минимум. Тракторист лихо махнул головой, соглашаясь: лучше два года отсидеть, чем всю жизнь выплачивать из своего кармана. Засим бодро полез в милицейский «уазик» и только утром начал страдать от чувства вины и еще больше от похмелья.
На площадке перед библиотекой милиция с некоторым недоумением обнаружила два автомобиля: Людмилы Михайловны и «друга коллектива» Усмана. Машину Елены нашли в соседнем переулке. Рядом с машиной Усмана валялись пакет с нарезанной закуской и шарф Татьяны.
