Ознакомительная версия.
— Это какая-то тайна?
— Это семейная тайна, — делая упор на слове «семейная», проскрипел Кутепов.
— Она может иметь какое-то отношение к убийству Коваленко?
— Категорически — нет. Поверь. Категорически — нет! Рената наказана совсем по другой причине, и оставим эту тему.
Он нацепил на нос очки и сделал вид, что погружен в работу. Но бумаги в руках Кутепова слегка подрагивали, щеки побагровели, и я всерьез испугалась сердечного приступа.
Получалось так, что меня — выставили. Прикрыв за собой дверь кабинета, я прижалась спиной к прохладной стене и некоторое время стояла без движений. Ощущение было мерзопакостное. И если бы не некоторая упрямая злость, я бы тут же побежала в свою комнату и начала паковать чемоданы.
«За кого он меня принимает?! За девочку для битья?! — стучало в висках. — Пошел он к черту! Не хотите, что бы я копалась в вашем белье, увольте. Напрашиваться не стану».
Мимо, с подносом в руках прошла Таисия. Из кухни доносилось позвякивание посуды, Сидор Поликарпович колдовал над раздельными блюдами. Ужин, как всегда, оформлялся с некоторой претензией на снобизм.
Ужин. Таисия. Привередливый повар. Разговорчивая Нюся, как катализатор мыслительной деятельности.
Догадка ударила так, что я чуть не задохнулась от предчувствия удачи. Вот. Вот где я получу подтверждение своих подозрений!
Неприятный разговор с хозяином дома и нетерпение, совершенно лишили меня аппетита. Я бы с удовольствием вовсе отказалась от ужина и заперлась в своей комнате, — «дядю Мишу» видеть не хотелось! — но манкировать традициями принявшего меня дома, не решилась. Этот ритуал соблюдали показательно прилежно. Как ужин в казарме.
Рената трепалась о студенческой жизни, Кутепов был мрачен, Бьянка необыкновенно рассеяна, и когда муж обратился к ней с обыденным вопросом, растерялась и ответила невпопад.
Наталья Александровна редко садилась за стол с Кутеповыми. Она предпочитала ужинать у себя дома с мужем и сыном. Она лишь отслеживала сервировку, очередность поступления блюд, и, отдав повару распоряжения-пожелания относительно меню следующего дня, уходила к себе. На этом ее работа заканчивалась.
Бьянку такие отношения с сестрой первой жены Михаила Петровича вполне устраивали. Хотя иногда казалось, что, скорее всего, она предпочла бы вообще не встречаться с этой родственницей своего мужа. Когда-то его так поразила преданность Натальи Александровны, что в некотором смысле он считал ее эталоном настоящей женщины. Согласитесь, жену это должно напрягать.
За ужином я как обычно молчала. Ко мне не обращались, даже когда надо было передать солонку. Но сегодня такое невнимание меня устраивало. Я отбывала повинность и ждала вечера. Когда опустеет кухня, когда все разойдутся по своим комнатам, и я, наконец, утолю любопытство. Я предчувствовала, что в записях Сидора Поликарповича может скрываться бомба.
Сразу после ужина Кутепов заперся в кабинете, женщины собрались в детской, я выждала некоторое время и на цыпочках, незамеченная никем, прокралась к кухонному шкафу, где шеф-повар держал журналы для записей. Специальную книжечку с детским меню оставила на полке, толстенный поварской талмуд, а попросту амбарная книга, с трудом уместился под кофтой. Юркой мышью я проскользнула до своей комнаты, раскрыла журнал и погрузилась в чтение.
Нюся оказалась права. Если бы среди поваров проводился конкурс на звание «сухаря-формалиста», Сидор Поликарпович занял бы там все призовые места. Сидор Поликарпович оказался педантом в кубе.
Переворачивая страницы, я с полчаса привыкала к манере повара вести дневник трудовых достижений, и вникала в суть.
Когда, наконец, вникла, раскрыла страницу, обозначенную как «12 апреля». Обед присутствует, количество едоков — хозяева два человека, Рената и Михаил Петрович, — прислуга стоит отдельно, на месте ужина прочерк.
Решила проверить еще раз. Записки Сидора Поликарповича выстраивались в строгом порядке, каждая графа на каждой странице стояла на своем месте, список едоков был обязателен, даже если за столом ожидалось присутствие одного человека.
Двенадцатого апреля присутствие за ужином Ренаты даже не ожидалось. Вероятно, именно по этому, если вспомнить слова Андрея, повар ушел из дома пятнадцать минут шестого. И если судить по книге, он не нарезал для девушки даже бутербродов.
Получается, что, пообедав, дочь Кутепова шесть часов сидела дома, писала реферат и ни разу не попросила чашки чаю. Это за работой-то? Редкое упорство. А если верить записям Сидора Поликарповича, то вообще небывалое. Как любитель «перекусов» Рената чаще всего встречалась в его отчетах.
Рената была сыта? Она собиралась ужинать вне дома?
Или ее вообще там не было?
Вопросы. Предположить можно всякое. Например, голодную забастовку или визит к няне Нюсе за чебуреками…
Нет. Нюся говорила, что она вообще два дня Ренату не видела.
Значит ужин с друзьями? Ресторан? Забегаловка? День рождения?
Черт, как же это выяснить?!
Пригласить Кутепова, сунуть ему под нос талмуд и потребовать ответа, почему-то не хотелось.
Ренату и Наталью Александровну тоже не спросишь. Для них я бедная итальянская племянница, а не резвый, российский сыщик.
Слепо глядя перед собой, я нашарила на столе сотовый, все так же, не глядя на телефон, пробежала большим пальцем по кнопкам, и после возникновения в трубке глухого баритона, поздоровалась:
— Привет, Антон. Как дела? Мне нужна твоя помощь. Очень нужна. — Андрея я отослала на другой конец страны и кроме как к Антону мне обратиться было не к кому.
Начальник личной охраны Туполева, почему-то всегда очень серьезно относился к моим словам и потому, произнес деловито:
— Какая конкретно?
— У тебя есть связи в службе противоугонного спутникового слежения за автомобилями?
— Разумеется.
Кто бы сомневался. Дорогие, охраняемые тачки олигарха, думаю, обеспечивают неплохую прибыль этой службе.
— Ты не мог прямо сейчас съездить к этим ребятам и узнать, где находилась машина дочери Кутепова двенадцатого апреля в шесть часов вечера? Я слышала, что ее «Рено» снабжен этой системой, и, по-моему, у них какое-то время хранятся записи передвижения объектов…
— За ограниченный период времени, — вставил Антон. — Хорошо, съезжу. Прямо сейчас?
— Если можно. А то я рехнусь от скорбных мыслей, и решу, что меня тут все дурят.
— Уже поехал, — сказал Антон и отключился.
Начальник личной охраны Туполева был показательно немногословен. Говорливость, на моей памяти, нападала на него трижды, и каждый раз по моему поводу. Его необыкновенно удивляло, почему разгадка некой тайны давалась неопытной Софье, существу с помадой на губах, а не ему или ребятишкам из нормальных органов?! Мне трижды удавалось удивить этого, пожалуй, единственного друга Туполева. И как мне кажется, Антон начал питать ко мне некие ч у в с т в а.
Как я пережила час до его ответного звонка, рассказывать не буду. Я с трудом отучилась от детской привычки грызть ногти, и весь этот час только и дела, что уговаривала зубы не вцепиться в ноготь большого пальца.
Говорливость Антона била все рекорды. Он был неплохо осведомлен о ситуации вокруг убийства в гостинице и поэтому имел повод снова впасть в стыдливое недоумение:
— Ты не поверишь. Но все записи относительно передвижения машины дочери Кутепова не просто сохранены, а фиксируются по личному распоряжению папаши. И указание это поступило именно двенадцатого апреля. Каково, а?
— Где была машина Ренаты? Дома? — почти крикнула я.
— Нет. Пиши адрес. — Пока я записывала, Антон продолжил разговор вопросом: — Почему ты решила еще раз проверить алиби дочери Кутепова?
— Была причина. Встретимся, расскажу.
— Кстати, хочу добавить, Кутепов позвонил на пульт в девять вечера. Примерно через полчаса, после того, как его отпустил следователь из гостиницы. Мне повезло, двенадцатого апреля дежурил знакомый оператор, он принял звонок, и, по его словам, Кутепов был в ярости.
— А этот твой знакомый не догадался стукнуть куда следует об этом пришествии? Очень бы парень следствию помог…
— Шутишь? Как он мог связать звонок взбешенного клиента с каким-то убийством в гостинице? И как ты догадалась о том, что дочери Кутепова не было в тот вечер дома?
— Ох, до чего ж ты, Антоша, парень въедливый, — усмехнулась я. — Ладно, слушай. — Я быстро рассказала о наказании Ренаты, об отсутствии в поварском талмуде записей относительно ужина и закончила словами: — Недавно я услышала, что машину Ренаты уже угоняли, и сейчас Кутепов поставил ее на спутниковое слежение. В общем, все просто.
— Понятно, — протянул Антон. — Пробить для тебя полученный адрес?
— Если можно. Я завтра же туда съезжу.
Ознакомительная версия.
