у своей мартышки был. И её тоже. Ты же про три дня говорил! Что за херня?
— А как вы узнали, что завалили?
— Топтыга пришёл, чтобы спросить с него. А там два трупа.
— Чёрт! — выругался Ткачёв. Неужели агент начал действовать?! Быть такого не может. — Кого завалили?
— Цыгана. Цыганков Антон Иванович. Мартышку его вроде Милой звали. Там местная уголовка уже суету навела.
Ткачёв быстро закрыл калитку.
— Поплутин приехал? Или Румянцев?
— Нет. Шмелёв приехал и с ним ещё двое. Потом эксперты подтянулись вместе с грузином — лейтенантом. Поплутина и прокурорского ждут.
— Машина есть?
— Да. Пойдем скорее.
Они добежали до такси. Шофером оказался тот самый мужик, что вёз полковника с вокзала.
— Так что Топтыге передать?! — испуганно спросила Серафима, не садясь в машину.
— Скажи, чтобы спрятались пока и носа не высовывали. Мутно всё становится. Очень мутно…
Машина рванула вперед, зарываясь колёсами в снег. Таксист рулил, сжав губы.
Резво покрутившись по улицам, такси остановилось у двухэтажного дома на окраине. Во дворе стояли три милицейских Уазика.
— Автондил недоволен будет, — глухо сказал шофёр.
— Я разберусь, — огрызнулся Ткачёв. — Позвоню…
Полковник выскочил из такси и вбежал на второй этаж подъезда, у которого стояли милицейские машины. У распахнутой двери в квартиру стоял Шмелёв.
— Товарищ полковник?! — удивился он. — А Поплутина ещё нет. Вы разве не с ним?
— Нет. Я обедал в столовой, потом пошёл пешком в управление. Майор домой обедать уезжал.
— Вам дежурный про убийство сказал? Соседка в управление позвонила — увидела, что дверь открыта. Дежурный Поплутина не нашёл и доложил мне. Я вызвал следователя.
Ткачев пропустил ответ о том, как он здесь оказался, и как узнал об убийстве, а Шмелёв и не настаивал.
— Я посмотрю? — полковник шагнул в квартиру и первое, что он почувствовал — это резкий запах отработанного пороха. — Василий Ефимович, здесь телефон есть?
— Да, у соседки.
— Преступники не могли уйти слишком далеко. Организуйте перехват.
Шмелёв застыл.
— У нас нет подобного опыта. И машин всего две на данный момент.
— А под окнами чьи стоят?
— Одна это наряда с которым я приехал, вторая — это лейтенант Нодия с группой экспертов, третья — прокуратуры.
Ткачёв нетерпеливо взмахнул рукой.
— Звоните в управление. Пусть одну машину высылают по маршруту окраины этого района, а сами, вместе с нарядом попробуйте объехать все близлежащие улицы. Останавливайте всех подозрительных, но будьте предельно внимательны. В машинах есть радиостанции?
— Нет.
— Чёрт знает, что такое! Лейтенант Нодия! — крикнул Ткачёв в глубину квартиры.
Молодой лейтенант выскочил из комнаты.
— Возьмите одного бойца из наряда, садитесь в машину экспертов и прочешите улицы по границе этого района с другим. Я здесь всё осмотрю. Приедет Поплутин, я поставлю ему задачу. Выполняйте. И будьте осторожны!
— Есть, — Нодия побежал вниз.
— Василий Ефимович, не стойте столбом, действуйте, — скомандовал Ткачёв, и Шмелёв будто проснулся, тут же метнувшись в квартиру соседки.
Полковник зашёл в комнату и увидел тела и кровь. И размеренно работающих экспертов.
— Что скажете?
Один из экспертов взглянул на Ткачёва с явным одобрением.
— Женщина убита двумя выстрелами в грудь. Точно в сердце. Мужчине выстрелили в затылок. Что странно — следов пороха почти нет. Документы убитых на столе. В первом приближении — работали двое, максимум — трое. Очень быстро. И совсем недавно.
— Гильзы?
— Всё есть. Сейчас сфотографируем, потом соберём.
Послышался шум на лестнице и в квартиру забежал запыхавшийся Поплутин. Увидел Ткачёва.
— Я…
— Потом, — прервал его полковник. — Приведите соседку, майор. Быстро.
— Ага, — кивнул тот и, стукнувшись о косяк плечом, выскочил на площадку.
Через минуту он привел маленькую испуганную женщину, закутанную в платок.
— Майор, идите на первый этаж, опросите соседей. Потом в соседний дом. Не может быть, чтобы никто ничего не видел и не слышал.
— Ага, — снова кивнул Поплутин и побежал на первый этаж. А Ткачёв наклонился к соседке:
— Что тут было?
— Я не знаю, — затрясла она головой. — Я сидела на кухне, радио слушала. Потом какой-то громкий шум на лестнице. Я к двери-то подошла, прислушалась. Ничего. Я опять на кухню. Ну, когда передача кончилась, я и выглянула в коридор. А в нем запах такой и дверь к Милке открыта. Я зашла, а там…
Соседка сморщила лицо, собираясь разреветься.
— Ну, ну, — дотронулся до её плеча Ткачёв. — Скажите, вы никого не видели?
Она смахнула слезу.
— До кого я увижу? Быстрей к себе забегла, да к телефону. Номер-то не сразу набрала, эвон руки до сих пор трясутся…
— Ладно, вы успокойтесь, — сказал полковник, заметив поднимающегося по лестнице майора. — Я с вами ещё поговорю…
Поплутин подошёл, развёл руки в стороны.
— Мистика какая-то, товарищ полковник. На первом этаже никто ничего не слышал. Они только сейчас заметили, что машины во дворе разъезжаются. Сказали, что у Милки часто грохот в квартире — любила она, знаете ли, побегать…
— Куда побегать?!
— Ну, это… От мужиков бегает перед постелью… Играет как-бы…
— Это они сами видели?!
— Звуки, говорят, такие. Смеётся, кричит, мол, поймай меня. Топот там, стулья двигаются, а потом… стук кровати и ахи вздохи… Игривая такая, женщина… Нравилось ей.
— Чёрт! — прошептал Ткачёв, а майор заглянул в комнату, поздоровался с экспертами.
Потом вернулся, вздохнул:
— Цыгана завалили. Теперь шуму не оберёшься. Что происходит-то, Андрей Викторович?
— Это у вас надо спросить, майор, — нервно ответил полковник, но тут же взял себя в руки. — Простите за резкость. Закончите здесь, собирайте группу в управлении. С соседки показания возьмите. Следователь пусть тщательно всё опишет, до мелочей. Проследите.
— Слушаюсь…
Ткачёв вышел на улицу. Странно. Стреляли три раза, а никто не слышал. В этом городе все глухие что ли? Соседка слышала шум —
