комнату вони его затошнило. Он зажал нос пальцами и заглянул внутрь еще раз. Тряпка так и лежала на носу сержанта. Кабура не двигался и не дышал! Его грудная клетка застыла, Мино заметил, что кожа на лбу и носу посинела. Руки сержанта, до этого прижатые к груди, безвольно свисали до пола. Они тоже были синими.
Мино повернулся ко все еще дрожавшему Пепе.
– Мертв! – сказал он громко. – Свинья Кабура мертв. Мы его убили.
Теперь и Пепе отважился взглянуть внутрь. Он серьезно кивнул Мино.
Они убили свинского сержанта Фелипе Кабуру!
Мальчики уселись под окном и стали возбужденно обсуждать, какие же они молодцы. Они осыпали друг друга похвалами. Каждое движение, которое они совершили ради осуществления плана, имело огромное значение. Как твердо держал Мино палку в первые минуты! Как удачно Пепе накрыл тряпкой рот и нос свиньи Кабуры, прежде чем они удрали в джунгли! Как терпеливо они выждали удачный момент! Они совершили настоящий подвиг! Они с легкостью лишили жизни жестокого тирана. Видел бы это сеньор Гонза! Которому сержант Кабура размозжил голову прикладом. Был бы здесь сеньор Тико! В которого армейцы Кабуры всадили восемнадцать пуль. И сеньор Гомера! Которому пришлось съесть ядовитые растения, из-за чего он считал себя собственным отцом и никого не узнавал. Знали бы они, чего добились Мино и Пепе!
Они отомстили. Мальчики благоговейно перекрестились и поблагодарили Святую Деву и покровителя деревни за мужество, данное им.
Целый час они просидели под окном, болтая, пока яд из тряпки не испарился, а тело свиньи Кабуры не застыло. Потом Мино пролез в окно и снял тряпку с лица сержанта. Когда он увидел глаза Кабуры, мурашки побежали по его телу. Зрачков видно не было, глаза напоминали яичный белок.
Никаких следов. Никто ничего не узнает. Их подвиг должен остаться тайной навеки.
Остаток дня Мино и Пепе провели, играя с Лукасом и черепахами. Мальчики нарисовали им на панцирях забавные рожицы, лица жителей деревни. И хохотали до икоты.
Прямо перед сумерками радостная новость разлетелась по деревне: свинский сержант Фелипе Кабура упился до смерти «Old Kentucky Bourbon. Five Years Old». Во многих домах эту новость отметили щедрым стаканом тростникового самогона. А когда отец Макондо зазвонил в церковный колокол, возвещая смерть, многим показалось, что даже в колокольном звоне слышались оттенки ликования.
Но, избавившись от безжалостного сержанта, деревенские жители ненадолго почувствовали облегчение: через неделю после его смерти сержантом назначили Питрольфо с бычьей шеей. Его жестокость была всем известна.
К тому же в течение следующих недель произошло несколько тревожных событий, которые привели к тому, что деревенские старейшины не сомневались: грядет Судный День, и не только для их деревни, но и для всего мира.
Прежде всего это касалось Д. Т. Стара и Компании. Вырубались всё новые участки джунглей, нефтяные вышки появились в опасной близости от деревни. Делегации протестующих ездили даже в районный центр, но результата не добились. Американцы имели право добывать нефть в любом месте принадлежащего им участка страны. Об этом президент заключил очень важное соглашение. Кабокло, полуиндейцы и индейцы не имели особых прав на землю и лес. Впрочем, им могли предоставить работу в небольших городах, которые появились по всей стране. Об этом делегации сообщили в районном центре.
Да и асьенда дона Эдмундо в саванне. Некоторые жители деревни получали там работу, пусть и сезонную. Да, постепенно ее становилось все меньше, потому что машины отвоевывали свое место, но было хотя бы что-то. А теперь все замерло. Дон Эдмундо перестал возделывать землю. Заработанные от продажи земли деньги он вложил в экскаваторы, грузовики и бульдозеры. Его сыновья стали инженерами. Строили новую современную дорогу между нефтяными скважинами и районным центром. Выращивать зерно и заниматься скотоводством стало немодно.
В результате потерявшие работу крестьяне пришли в деревню: захватили площадь, дрались, пили и играли в кости. Многие из них вели себя весьма агрессивно, они хотели подбить жителей деревни восстать против дона Эдмундо и Д. Т. Стара. Они громко говорили о el socialismo. Немногие в деревне понимали смысл этого слова, лишь сеньор Гомера от лица своего отца объявил себя социалистом. Поэтому он ежедневно здоровался за руку и представлялся каждому из сидящих на площади крестьян.
В результате этих событий сержант Питрольфо получил подкрепление: теперь в деревне размещалось не менее тридцати армейцев. Все стало только хуже, рынок и площадь постоянно патрулировали, к тому же армейцы имели право досмотреть и обыскать любого человека, от старой Эсмеральды до отца Макондо.
Можно было бы ожидать, что приток новых жителей подстегнет торговлю и улучшит благосостояние деревни. Но, к сожалению, случилось ровно противоположное: у крестьян было мало денег или их не было совсем, так что они либо крали еду на рынке, либо выпрашивали ее. Возле прилавков торговцев овощами теперь нельзя было разжиться даже скорлупой кокоса. Что же касается армейцев, их снабжала американская лавка Д. Т. Стара или районный центр.
Деревенские жители испытали облегчение, когда в один прекрасный день на площадь выехали четыре пустых военных автобуса, и армейцы с силой затолкали в них всех крестьян. Их депортировали в районный центр, там, по слухам, они должны были постепенно прижиться и найти себе законную и полезную для общества работу. Под крики и ругань автобусы отъехали, а из открытых окон высовывались кулаки и слышались восклицания: «Viva la revolucion!» [8]
Поразительно, но многие, в том числе Себастьян Португеза, сеньор Мукко и старый Олли Оккус, заметили, что кулак отца Макондо сжался, а его губы ответили: «Viva la revolucion!»
Через несколько недель после депортации крестьян произошло нечто такое, что действительно переполнило чашу терпения жителей деревни: Д. Т. Стар въехал в деревню с восемью грузовиками, двумя бульдозерами и экскаватором. Прямо возле деревни, а точнее, прямо посреди урожайных помидорных грядок сеньора Гомеры, которые плодоносили только благодаря тому, что сеньора Гомера продолжала выращивать их так же, как до этого делал ее муж, то есть используя ядовитую белену, собрались построить нефтяную вышку. В тот вечер, когда это стало известно, отец Макондо созвал всю деревню на мессу, на очень важную мессу, объявил он, где он произнесет речь.
В церкви не осталось ни одной пустой скамейки. Люди сидели в проходах и вдоль стен. Отец Макондо сказал:
– Наше будущее теперь находится не только в руках Всемогущего Бога Отца Нашего, но и в наших руках. Мы пытались, мягко и вежливо, мы молили власти о помощи, но все напрасно. Мы босыми ходили на поклон к дону Эдмундо, к его сыновьям, к Д. Т. Стару, к
