«В принципе, странные люди, почему бы им не быть вместе – по-моему, они довольно неплохо подходят друг к другу. Оба такие умные. К тому же Мешков, наверное, любит ее», – подумала я.
После лыжной прогулки мы заехали к родственникам Мешкова – умер его дядя. Мы остались в машине, а Валерий один пошел выражать соболезнование тетке.
Вечером я подумала, что неплохо живу за свои двести баксов в день – отличное питание, лыжные прогулки. Подумав хорошенько об однофамильце, я начала склоняться к мнению Курганова и Марины – Артур на убийство не способен. Или по крайней мере не способен сейчас, когда пьет каждый день. Не будет же он являться к Мешкову с топором в таком состоянии – ясно, что убийца, едва держащийся на ногах, не представляет особой опасности. Тем не менее события двух последующих дней заставили меня более ответственно отнестись к порученному мне делу.
Рано утром в понедельник, когда все обитатели мешковского дома еще спали, кроме Димы Данилина, который нес ночное дежурство, в квартиру Мешкова позвонили. Я определила это по световому и звуковому сигналу на своем пульте. Я наскоро оделась и вышла из квартиры в гостиную и далее через коридор апартаментов Мешкова к входной двери. Дима посмотрел в «глазок», открыл дверь. О том, кто пришел, я поняла по голосу вошедшей. Дима Данилин своими габаритами закрыл весь дверной проем.
Я узнала возбужденный голос Марины:
– Пустите меня! Мне нужно поговорить с Валерием.
Я прижала Марину к стенке, бегло обыскала ее, тут же извинившись за это. Дима отправился звать шефа. По виду бывшей супруги Мешкова было ясно, что случилось нечто неординарное. Всегда улыбчивая Марина сейчас была похожа на зверя, которого загнали в угол. Я не стала расспрашивать ее, предпочитая подождать, когда подойдут другие слушатели. Спустя три минуты появился заспанный Мешков. Зевнув, он вытащил из кармана сигарету, закурил и лениво спросил недовольным тоном:
– Ну что еще за концерт, Старыгина?
Как я выяснила, это была ее девичья фамилия, и в браке Мешков чаще звал жену именно так.
– Это твоих рук дело, Мешков. Ты ответишь за это, – с ненавистью сказала Марина.
– О чем ты, май беби? – насмешливо спросил Валерий.
– В общем, так: я подаю заявление в милицию. Мне это надоело. Что ты сделал с Артуром?
– А что с ним такое? – спросил Валерий, удивленно подняв левую бровь.
– Пока не знаю. Наверняка тебе лучше знать. Он вчера уехал на дачу по каким-то хозяйственным делам и не вернулся домой.
Мешков с облегчением засмеялся.
– Только и всего! Небось нажрался опять как скотина. Ты хоть в вытрезвитель звонила, Старыгина?
– Звонила. Там его нет.
– Значит, где-нибудь на улице валяется. Замерз, сердечный… Мой тебе совет: своди его к наркологу. И если ты каждый раз будешь приходить ко мне скандалить, когда этот мудак и пьяница снова нажрется, я прикажу вообще не пускать тебя сюда.
Последние слова Мешков произнес на повышенных тонах. Из гостиной в коридор вошла Жанна. Дочь подошла поближе и удивленно взглянула на мать.
– Жанночка, здравствуй, солнышко! – Тон Марины сразу изменился и стал ласковым.
Жанна, однако, не спешила продемонстрировать дочерние чувства, ограничившись кивком в сторону матери.
– Что случилось с дядей Артуром? – наконец спросила она.
– Он не пришел ночевать домой. Видимо, где-то слишком много выпил, – ответил Мешков, разворачиваясь и направляясь в сторону кухни.
– Что ж, этого и следовало ожидать, – вздохнула Жанна. – Ремня ему надо хорошего, а ты все с ним нянчишься, – назидательно произнесла она, обращаясь к матери.
Та неожиданно взорвалась:
– Прекрати разговаривать со мной в таком тоне, ты еще ничего не понимаешь!
Жанна вся сжалась в комок. Она явно была нервным ребенком, а напряженность между родителями усиливала ее нервозность.
– Почему ты на меня кричишь? – заикаясь, начала говорить Жанна. – Потому что я говорю правду?
Она уже была готова удалиться, но Марина подбежала к ней, обняла и попросила прощения.
Из кухни вышел Мешков, держа в руке сотовый телефон.
– Сейчас сюда приедет Савельев. Вы, Татьяна, отправитесь с ним на дачу к господину Иванову и выясните, что же все-таки случилось с этим алкоголиком. Я думаю, что снег не помешает вам проехать.
«БМВ» с Савельевым за рулем прибыл через десять минут. Мы с Мариной нырнули на заднее сиденье и уже через час были в дачном поселке Расловка. Зимнее январское солнце только-только начало всходить. Благодаря тому, что стояли довольно сильные морозы, снег был жестким, и наш «БМВ», оснащенный новыми шведскими шинами, быстро преодолел требуемое расстояние.
Иванова мы нашли в бесчувственном состоянии на кровати внутри дачи. Рядом валялись пять пустых бутылок из-под водки. Савельев подошел к телу, спокойно проверил пульс, без тени эмоций поднял веки лежащего, поводил рукой взад-вперед и выдал резюме:
– Нажрался чувак. Но не насмерть.
Я начала делать Иванову усиленный массаж лица, перемежая пощечины с растиранием снегом. Савельев принес из своего бардачка нашатырь. Через пять минут Артур начал подавать слабые, но устойчивые признаки жизни. Он узнал Марину и пытался что-то ей объяснить. Она круто развернулась, вышла из дачи и села в машину. Вид у нее был, мягко говоря, неважный.
– Слава, мы должны будем сейчас оттащить его в машину. Ты готов к этой миссии?
– Я-то? – недоверчиво спросил меня этот флегматик. – Я готов. Только вот не знаю, как лучше за него ухватиться.
И только тут я заметила, что куртка моего однофамильца была вся, пардон, заблевана. Видимо, рефлекторные движения он производил, уже находясь в бесчувственном состоянии. Я сказала Савельеву, чтобы он брал Артура за ноги, а на себя я возьму верхнюю часть тела.
– Ну и кабан! – вырвалось у Савельева, когда мы потащили эту огромную тушу. Я чуть не прыснула от смеха, когда увидела, как Слава переставляет ноги. Он напоминал Юрия Никулина
