воде, затопившей автомобильную палубу.
Вода поднимается во всех помещениях, затопляет коридоры.
В камбузе открыты все шкафы и полки. Их содержимое вывалилось наружу.
В ресторане «Посейдон» в водовороте кружатся стаканы, белые льняные скатерти и стулья.
Большие столы ресторана самообслуживания «Буфет „Харизма"» лежат на боку справа от входа.
Когда вода доходит до электрогенераторов, аварийное освещение гаснет. Теперь на борту абсолютная тьма.
Полы халата развеваются вокруг мужчины с торчащим из живота ножом. Он плавает на поверхности воды, которая затопила лестницу на пятой палубе. И в какой-то момент открывает глаза.
Исполнилось желание женщины, которая много раз говорила, что хочет остаться на «Харизме» навсегда. Она застряла под одним из упавших игровых автоматов в зале на пятой палубе. Ее зубы щелкают на поднимающуюся воду.
В море вокруг корабля кричат люди, оказавшиеся за бортом. Те, кто успел сесть на последний, спущенный на воду спасательный плот, хранят молчание. Они знают, что для большего количества людей у них нет места. Если они попробуют спасти еще одного человека, то будут рисковать жизнью всех, кто там находится.
Мадде смотрит на паром. Думает, где сейчас могут быть Сандра и Винсент. Она слышит крики людей и плеск воды вокруг соседнего плота. Один из них смог всплыть на поверхность воды. Его зубы щелкают у самого края плота. Они достаточно острые для того, чтобы прокусить резину. Люди, сидящие на плоту, отбиваются от монстра веслами. И Мадде вынуждена отвернуться.
Марианну трясет. И это не только от холода. Напряжение тела отступает и сменяется сильными спазмами. Она старается их сдержать ради Стеллы. Девочка свернулась калачиком у нее на руках. Она сосет большой палец. Марианна сморит на Калле, который сидит на другой стороне плота и гребет веслом. Их взгляды встречаются. Она думает, что должна рассказать ему, как Винсент спас ей жизнь. Что он герой.
Калле отводит глаза и поворачивает голову в сторону «Харизмы». Окидывает ее прощальным взглядом. Нос корабля задрался. Когда паром погрузится в воду окончательно, образовавшаяся воронка затянет все, что находится рядом. Они с Марисоль сильнее налегают на весла. Руки уже устали, ссадина на лбу пульсирует, но все же приятно осознавать, что он не утратил способность действовать. Молодой парень на краю плота вдруг перевешивается через край, его рвет в воду.
– Яне болен, – спешит заверить он, вытирая рот. – Я просто выпил лишнего.
Какая-то женщина ругается по-русски. Калле рассматривает парня. Мысли мелькают в голове одна за одной. Им нужен план действий. Необходимо как можно быстрее передать информацию тем, кто придет им на помощь. И он рассматривает людей на плоту. Линда обнимает детей и целует их в макушки. На соседнем плоту женщины поют, чтобы не заснуть и не замерзнуть. Калле всегда знал, что в катастрофах выживают те, кто в первую очередь думает о себе. Но все же это, наверное, не совсем так. На какой-то момент мысли в его голове замирают, уступают место чувствам. Он видит, как Марианна укутывает одеялом Мадде, хотя сама дрожит от холода. Такой простой жест, но в нем так много доброты. Калле вдруг думает, что рад тому, что Винсент был с ней в последние минуты жизни. «Винсент мертв… – Калле прислушивается к этой мысли. – Винсента больше нет. Он покинул мир живых». В это невозможно поверить. Мысль, что Винсент, самый живой из всех, кого знает Калле, больше не существует, кажется полным абсурдом. И в то же время он надеется, что Винсент мертв. Лучше умереть, чем стать одним из них.
Альбин щурится на холодное северное солнце. С воды раздается все меньше криков, люди замерзают в воде один за другим. Альбину хочется только спать. Он замечает, что Линда беспокоится за него. Чем сильнее она волнуется, тем больше говорит. Теперь она повторяет, что мама и папа, конечно, тоже спаслись, что они наверняка тоже за него беспокоятся и что скоро они снова встретятся. Альбин никак не может сосредоточиться на этой мысли, потому что то, что тетя говорит, лишено всякого смысла. Глаза мальчика слипаются. Усталость разливается по телу и согревает его. «Нельзя засыпать, Аббе, ты слышишь меня? – повторяет Линда, и он невольно открывает глаза. – Тебе нельзя засыпать, ты замерзнешь, если уснешь». Альбин кивает. Он знает, что тетя права. Но сон затягивает его. Плот укачивает. Равномерный звук весел, опускающихся в воду, тоже успокаивает. Но вдруг мальчик чувствует совсем близко дыхание Лу. «Я тут кое о чем подумала про вампиров, – говорит она. – Почему они не становятся в стельку пьяными, когда напиваются крови алкашей?» Альбин снова открывает глаза. То, что Лу говорит, вызывает его любопытство. «Да, – соглашается он. – Правда странно». Вдруг он слышит в воздухе треск. Это вертолет. Пока еще он очень далеко. Альбин даже не уверен, что не ошибся, но вскоре он видит, что все остальные пассажиры тоже устремили взгляды в небо. Мальчик закрывает глаза, чтобы лучше расслышать. Снова чувствует, как усталость делает тело тяжелым. Тяжелым и теплым. Холод Альбину уже больше не страшен. «На самом деле я думаю, что в этом нет ничего странного, – говорит Мадде. – Когда ты в стельку пьян, содержание алкоголя в крови не больше, чем в легком пиве. А легким пивом особенно не напьешься». Альбин смотрит на нее. Вспоминает, что видел ее в терминале. Женщина дрожит, ее губы совершенно синие, как будто она ела чернику. Ее подружки, которая роняла арахис между грудей, здесь нет. «Никогда в жизни я не стал бы пить кровь», – говорит Альбин. Те, кто сидит рядом с ними, внимательно смотрят на детей. «Но ты же ешь кровяной пудинг, – замечает Лу. – И знаешь, из чего он сделан». Парень, которого недавно рвало, смотрит на детей со злостью. Это смешит Альбина, и он фыркает. «Довольно, – просит Линда. – Хватит уже об этом». Но она с благодарностью смотрит на Лу, когда Альбин этого не видит.
Треск вертолетов становится все громче. Первые из них уже видны на горизонте.
«Харизма» возвышается в воде как гигантская башня. Нос смотрит прямо в небо. Паром погружается в воду метр за метром на фоне бледной утренней зари. Белая морская птица с трубкой во рту уже почти касается воды.
Марисоль дает отдохнуть усталым рукам. Они уже достаточно далеко отплыли от парома. Она кладет свое весло на плот. В голове пульсирующая боль, и девушка хотела бы сейчас иметь бутылку с пресной водой. Боль пронизывает голову и верхнее нёбо. Марисоль облизывает губы. Пробует на вкус кровь над верхней губой. Отвратительно. Но она снова пробует. Ей
