Григорий Глазов - Смерть не выбирают (сборник)

– Владимир Александрович, я к вам, – сказал Джума.

Усов вытер грязные ладони о брезентовый передник, спросил удивленно:

– По каким делам?

– Давайте отойдем в сторонку, – предложил Агрба. Его одолевало недоумение: грузчик, грязный, небритый, алкаш, от которого за пять метров дуло перегаром, от имени Кубраковой, как сотрудник института, приходил к Ставицкому за бериллием? Какая-то нелепость! – Владимир Александрович, я из милиции. Мы сейчас проверяем некоторые заводы, расход у них металла, сказал Агрба.

– Ну а я-то при чем? Вот интересно! – Усов достал из мятой пачки сигарету без фильтра, закурил. Несмотря на серое испитое лицо с провалами худобы на щеках, улыбка его оказалась доброй, по-доброму смотрели и карие воспаленные глаза. – С металлом дела не имею. Помидоры, баклажаны, капуста, слива, яблоко – это пожалуйста.

– А по нашим данным вы были на авиаремонтном заводе, приходили за бериллиевой бронзой.

– За чем? За чем? За какой бронзой? Это когда же?

Агрба назвал месяц, день и час.

– Это кто-то балду вам придумал про меня. Пошутили с вами. Я в ту пору и в городе-то не был. В Закарпатье мы ездили за черешней вчетвером. Вон, хоть у Степки спросите, вместе мы ездили. Да всех хлопцев спросите! Эй, Степан, иди-ка сюда, тут смехота! – Усов оглянулся, позвал кого-то. Но человек, грузивший ящик, отмахнулся.

– А вы такую знаете – Кубракова Елена Павловна? – спросил Агрба.

– Это кто же? Не, не слыхал. Что за дамочка?

Агрба уже понял, что никогда Усов не звонил Ставицкому и не был на авиаремонтном. Тут, возможно, другое. И он спросил:

– Владимир Александрович, а где ваш паспорт?

– Черт его знает. Дома где-то валяется. Я про него не вспоминаю, на кой он мне ляд, кому предъявлять? Головкам капусты?

– А у вас его никто не брал?

– Брать? – вспоминая, он смешно наморщил нос. – Кто-то брал, сдается… Кажется, сосед мой, "Проба", Женя Королец. Это кличка у него такая. Для чего брал – не помню, давненько было.

Агрба понял, что развивать тему паспорта не надо, и сказал:

– Недоразумение значит, кто-то напутал про бронзу и про вас, извините, – и улыбнувшись во весь рот, Агрба удалился. – Поехали в управление, – сказал он сержанту, водителю милицейского "уазика". Джума намеревался провести несложную операцию – поподробней выяснить, кто такой Королец. Фамилия и имя известны, адрес тоже, как сказал Усов – сосед…

Я не боялся, если даже Скорик заподозрит, что я занимался недозволенным – разыскивал майора Агеева. Нет у него ни доказательств, ни свидетелей. Я преподнесу ему в невинной форме ходатайство о необходимости искать Агеева, отклонить его Скорику будет трудно.

В дверях в кабинет Скорика я столкнулся с его женой, кажется, ее звали Катей, и кажется, они не были официально супругами, но меня это меньше всего интересовало. Я поклонился ей, она ответила, затем, сказала шутливо:

– Артем Григорьевич, бланки договоров уже готовы. Когда вы у нас появитесь? Вы уже решились?

– Вот схожу в отпуск, на досуге подумаю, вернусь, а там видно будет, – также шутливо ответил я.

Она кивнула мне и зашагала по коридору, а я вошел в кабинет. Скорик разговаривал с кем-то по телефону. Закончив, посмотрел на меня, особой приветливости в его взгляде я не заметил.

– Слушаю вас, Артем Григорьевич, – все же любезно сказал он, опустив трубку.

Я достал из кейса ходатайство, положил перед ним на стол:

– Тут все изложено, Виктор Борисович, но хотел кое-что устно… Понимаете, я опять размышлял о показаниях Назаркевича по поводу майора Агеева. Вы, разумеется, проделали большую работу, пытаясь разыскать его. Помните, он пообещал Назаркевичу достать декодер, мол, их сотни проходят через его руки. Где у нас могут быть декодеры? И мне пришло на ум: а не на радиотехническом ли имени Щорса?

– А причем здесь майор? – спросил Скорик.

– Там есть цеха, работающие на оборонку. Значит есть и военпреды. А вдруг?

– Мы искали Агеева через наше адресное бюро, он нигде не прописан, возразил Скорик.

В глазах его промелькнула растерянность.

– Многие военнослужащие, работающие в городе, живут в гарнизонных домах, расположенных на территории сельских районов, – тянул я свое. Например, гарнизон в Дольцах, восемь километров от города, а административно он входит в Лубенцовский район.

– Вы все это здесь изложили? – хмуро указал на ходатайство.

– Разумеется.

– Ладно, – он пожал плечами, – почитаю.

Взмокший от беготни по городу, Агрба, не дожидаясь лифта, поднялся к себе, пыхтя, вытащил из тумбочки бутылку минеральной воды и откупорив об угол подоконника, прикрытого шторой, выпил почти всю из горла. А бегал Джума по аптекам в поисках какого-то "бифокола" – уже несколько дней самый младший сын маялся животом и врач сказал, что необходимо это лекарство. Когда речь заходила о сыновьях, об их здоровьи, все остальное в мире переставало для Джумы существовать. "Э-э! Что ты понимаешь! – иногда он говорил кому-нибудь в застольном кругу. – Когда видишь, как продлевается твой род, ветви от твоего корня – одна, другая, третья… За смысл жизни", – и с серьезным лицом он вставал, держа в руках полный фужер вина или водки… Сегодня, наконец, он достал этот "бификол" и был счастлив. Джума позвонил жене:

– Надя! Достал две упаковки!.. Да, уже у меня… Честное слово! Вот они, передо мной, – он погладил коробку с лекарством…

Допив из бутылки воду, Джума закурил и взял листок бумаги, лежавший на столе. Это ребята мои приготовили краткую информацию о соседе грузчика Усова – Корольце.

Итак, Королец Евгений Дмитриевич, 38 лет, ювелир высокого класса, работает в мастерской по улице Сербской. Основная клиентура – обеспеченные дамы, попасть к нему можно только по чьей-нибудь рекомендации. Не рвач, точен в исполнении сроков заказов. Не судим, ни по каким делам, связанным с валютой и драгметаллами, не проходил. По указанному адресу проживает вместе с женой, – экономистом пивзавода и матерью-пенсионеркой. Среди коллег имеет прозвище "Проба"…

"Значит ты не рвач, "Проба", – усмехнулся Джума. – Но рвал по-крупному в другом месте, где драгметаллами и не пахло. Молодец… Однако сгорел на простой бериллиевой бронзе. И ходил за нею по чужому паспорту… от имени Кубраковой… Кто же тебя послал туда?"…

Размышления Агрбы прервал звонок:

– Джума, – в трубке звучал голос Скорика. – Занят?

– Как обычно… Что у тебя?

– Да есть кое-какие новости.

– Что-то ты не веселый.

– Не от чего веселиться… Зайти сможешь?

– Сегодня?.. Я хотел домой, сын болен.

– Хоть на полчаса загляни, я буду долго у себя… Чего-нибудь откопал?

– Откопал, откопал… Ладно, увидимся – расскажу, – он огорченно опустил трубку и подумал: "Сперва отвезу лекарство"…

– Привет, сосед!

– Здравствуй, "Проба".

– Ладно тебе, ты что, мое имя забыл?

– Извини, Женя.

– С работы?

– Откуда же еще…

– Что так поздно?

– Пришло две машины с баклажанами под самый конец дня. Вода есть?

– Есть.

– Помыться хочу, весь провонялся.

– Да, – засмеялся Королец, – по запахам от тебя можно узнать, какие овощи поступили в город.

– Жень, паспорт мой у тебя или ты вернул мне? – спросил Усов.

– Давно вернул. Чего это ты вдруг вспомнил?

– Комедия сегодня была.

– Какая? – насторожился Королец. – Пивка хочешь?

– И сто граммов дашь?

– Дам. Зайдем ко мне?

– Зайдем. А Зина твоя не выгонит?

– Она в командировке…

Вошли. Устроились на кухне. Королец вытащил из холодильника две бутылки пива и поллитровку "Столичной", поставил огурцы, помидоры, открыл банку сайры, нарезал хлеба.

– Закусон годится? – спросил он, наливая Усову водку в высокий фужер.

– Годится. А себе?

– Нельзя. Я в гараж пойду за машиной. Ты пей, – нетерпеливо сказал Королец. – Так что за комедия у тебя была?

– Жень, ты паспорт-то у меня зачем брал? – спросил Усов, кусая малозубыми деснами огурец.

– Надо было одно дело провернуть, а мне под своей фамилией нельзя. Я ведь с золотом работаю. На нас как смотрят? В бинокль – раз с золотом, значит жулик. – Ты пей, не стесняйся, – он снова налил Усову по самый венчик. – Возьми пивка, холодненькое, в самый раз после трудового дня.

Одним движением кинув водку в горло, запив пивом и утерев ладонью рот, Усов принялся рассказывать Корольцу о визите Агрбы.

– Да, неприятно, – стараясь быть спокойным, дослушав, сказал Королец, быстро высчитав, что мент, приходивший к Усову на базу, из уголовки. Ладно, пустяки. Обойдется. Я завтра в отпуск рву, – он встал, вытащил из шкафа четыре бутылки водки – по две в каждой руке, – поставил на стол. Это тебе, Володя. Меня-то месяц не будет. Где достанешь? Возьми, не то засохнешь, пока вернусь.