Ознакомительная версия.
— Место свое в вашем обществе знаю: зять Ламина.
— Даже так? — поджал губы Ксандр. — Быстро вы сориентировались. То-то я удивился, когда…
— Хватит болтать! Я хочу видеть Венцеслава! Немедленно!
— Алексей Сысоевич, — процедил Ксандр, почти физически вибрируя от злости, — где наш ценный подопытный экземпляр? Разве вы не должны сейчас работать с ним?
— Я вижу, вы ничего не смыслите в исследовательской деятельности, — надменно задрал плоский нос господин ученый. — Вы что же, думаете, что я постоянно должен возиться с материалом?
Ну-ну, тварь уродливая, ты у меня еще ответишь за «материал»!
— Интересно, чем же таким вы сейчас заняты, — угрожающе прищурился Ксандр, — более важным, чем работа над сохранением нашей расы?
— Я именно этим и занят! У подопытного взято достаточно биоматериала для сегодняшних экспериментов! Вон, видите, — Сысоевич кивнул в сторону второго рептилоида, так увлеченно возившегося с микроскопом и пробирками, что он абсолютно не отреагировал на появление визитеров, — Василиск как раз занят попыткой оплодотворения яйцеклеток наших женщин биоматериалом подопытного. Ваших, хм-хм, братцев и сестричек пытаемся сделать! — мстительно улыбнулся он Павлу.
— Ничего у вас не выйдет.
— Это еще почему?
— А какая разница, чей биоматериал — Кульчицкого или любого другого представителя человеческой расы? Не дают гибридов люди и рептилоиды, вы ведь уже не раз в этом убеждались. Но я понимаю — вам ведь надо отчитываться, создавать видимость бурной деятельности!
— Вижу, благодарность не входит в перечень ваших достоинств, — сухо прошелестел ученый. — Впрочем, ничего удивительного, все людишки…
— А у вас короткая память, — недобро улыбнулся Павел.
— Все-все, хватит! — счел нужным вмешаться Ксандр. — Алексей Сысоевич, если я правильно понял — Кульчицкий сейчас в своей камере?
— Да.
— Он в порядке?
— Вполне.
— То есть он восстановился? — со вполне оправданной надеждой уточнил Павел.
— Если вы имеете в виду разум этой обезьяны, то нет. Физически же господин Кульчицкий в полном порядке. Что, кстати, нас вполне устраивает. А ваш сарказм, Павел, — не удержался-таки от колкости обиженный ученый, — был совершенно неуместен. Мы не только пытаемся получить зародышей, мы еще и изучаем биоматериал вашего… гм, господина Кульчицкого на предмет возможных генетических мутаций. И ждем, с огромным нетерпением ждем появления вашей матушки. Ее так можно называть?
— Можно и нужно. И предупреждаю, не вздумайте причинять боль моей матери!
— Это как получится.
Павел угрожающе нахмурился.
— Магдалена добровольно готова участвовать в экспериментах, — заторопился Ксандр, увлекая Павла из лаборатории. — В благодарность за спасение ее сыновей.
— А что, Гизмо уже на свободе?
— Пока нет, но со дня на день будет.
А вот теперь врет. Совершенно точно врет. Когда про Магдалену говорил — был искренен. Значит, они обманули маменьку, пообещав спасти Гизмо?
Это вполне в духе рептилий. Сейчас, когда в их распоряжении оказались и он, и отец, и мать вот-вот появится, у них будет полный комплект исходных материалов, выражаясь их собственным языком. А Гизмо — лишний. И тратить время и силы на его освобождение они больше не будут.
И это — хорошая новость. Маньячина должен сидеть.
Ксандр тем временем вывел Павла из лаборатории, захлопнул за собой дверь и усмехнулся, услышав щелчки запираемого замка.
— Круто вы с ним, Павел!
— Не люблю, когда заблуждаются на мой счет.
— Но все же можно было проявить больше уважения, Алексей Сысович все же…
— Ксандр, хватит тянуть время! Открывай дверь!
От приказного тона и надменного тыканья рептилоида ощутимо покоробило, но он смолчал.
Подошел к двери, заглянул в глазок:
— Венцеслав спит, кажется.
— Ничего, разбужу.
— Как угодно. Но имейте в виду — толку от вашего свидания не будет никакого.
— А это уж мне решать.
Ксандр пожал плечами и вытащил из кармана ключ. Отпер дверь и собрался было первым войти внутрь, но Павел придержал его:
— Ты останешься здесь.
— Это еще почему?! У меня инструкция — везде вас сопровождать!
— А ты и сопровождаешь. И сможешь за нами наблюдать, если уж очень нравится быть соглядатаем. Но тут, в камере, я хочу остаться с Венцеславом наедине.
— Но…
— Ксандр, — Павел холодно посмотрел на рептилоида, — не зли меня, ладно?
Ну вот и еще один враг в змеином гнезде появился. Теперь их двое — Макс и Ксандр. Сысоевич не в счет, он на своей волне и долго лелеять ненависть не станет. Скорее всего, господин ученый уже и забыл о визите, полностью погрузившись в сладостный мир пробирок и микроскопов.
Ксандр обжег наглого обезьяньего ублюдка ненавидящим залпом и пропустил Павла в душную, крохотную, размерами похожую на коробку из-под обуви, камеру. По сравнению с которой комната Павла казалась роскошными апартаментами.
По сути, это помещение мало отличалось от клеток подопытных животных: всего лишь место для сна, еды и прочих физиологических функций организма.
Узкие откидывающиеся нары у серой бетонной стены, такой же откидывающийся столик возле нар и дырка в полу…
И сюда он доставил своего отца лично.
Павел едва не задохнулся от всколыхнувшейся внутри ярости, и дверь за его спиной мгновенно захлопнулась — Ксандр не мог не ощутить эту волну.
Ничего страшного, эта эмоция как раз оправданна — Павел наконец увидел главного своего врага, человека, вынесшего ему смертный приговор сразу после появления ребенка на свет.
По версии рептилоидов.
Венцеслав лежал на нарах, лицом к стене. Судя по его равномерному дыханию, действительно спал. Павел подошел поближе и попытался «прислушаться» к разуму отца. Там было тихо и пусто, словно на выгоревшем поле…
И сон тут вовсе ни при чем.
Павел наклонился над Венцеславом и довольно бесцеремонно развернул его лицом к себе, вынуждая проснуться. Для усиления эффекта несколько раз встряхнул за плечи.
Глаза Венцеслава медленно, заторможенно приоткрылись, он посмотрел на Павла, но взгляд не фиксировался, уплывал…
Что же ты натворил, змей по имени Савелий?!!
Зря ты это сделал…
— Ты! — заорал Павел, почти физически ощущая вонзившийся в спину взгляд через оптический прицел дверного глазка. — Ты слышишь меня, скотина?! Ну, посмотри на меня! Это же я, тот самый уродец, генетический мусор, которого ты велел придушить сразу после рождения! Чтобы не позорил долбаный род долбаных Кульчицких! Ну! Посмотри же на меня! Хватит придуриваться!!!
Все это время Павел показательно тряс отца, создавая воплями и физическим воздействием помехи ментальной прослушке.
А сам лихорадочно сканировал разум отца, пытаясь отыскать хоть что-то, хоть какой-то осколок сознания.
Но пока не удавалось — слишком разрушительным оказался удар Савелия…
За спиной послышались щелчки отпираемого замка, затем на плечи Павла опустились руки рептилоида:
— Идемте, — увещевательно произнес Ксандр, плохо пряча злорадство. — Вы же видите — все бесполезно, он ничего не понимает. Убедились?
Павел, небрежно стряхнув его руки, отпустил отца и начал подниматься.
И именно в этот момент услышал слабый, еле-еле различимый ментальный шелест:
— Сынок…
По лицу Дворкина и его парней, нехотя выбиравшихся из джипов, все и так было ясно, но я не смогла удержаться от вопроса:
— Саша, вы что, не смогли догнать микроавтобус? У вас ведь джипы!
— Да мы их уже почти догнали! — запальчиво выкрикнул Серега Федченко, парень из охраны Климко. — Так эти твари аварию устроили! Змеюки подколодные!
— Какую еще аварию? — я внимательнее всмотрелась в джипы. — Автомобили вроде целые.
— Наши — да, — угрюмо процедил Дворкин. — И мы их почти догнали на местной дороге. Но именно почти — они успели вырваться на федеральную трассу, там вылетели на встречку прямо перед фурой — причем не обгоняя кого-то, а специально, — тут же вернулись на свою полосу, но фура уже начала тормозить, ее занесло, прицеп в итоге перегородил нам путь…
Он махнул рукой и отошел в сторону. Выражения глаз Александра не было видно из-за непременных черных очков, но я почти физически ощущала волну боли и горечи, исходившую от секьюрити — не уберег!
— Саш… — я подошла к нему поближе и легонько дотронулась до предплечья. — Ты не виноват…
— Интересно, — криво усмехнулся Дворкин, — а кто виноват? Я начальник службы безопасности, я обязан был предусмотреть всё!
— Ты и предусмотрел всё, но кто же мог знать, что Павел будет на их стороне!
— Я до сих пор поверить не могу, — Александр страдальчески поморщился, — что Пашка, наш Пашка, перешел на сторону этих тварей!
Ознакомительная версия.
