Ознакомительная версия.
Итак, бабка всё-таки не причём. ОНИ видели, как он зашёл в подъезд, и вернулись. ИМ нужен сам Витька. Но им его не взять. Он уже вооружён и очень опасен.
Витька затаился на кухне, сжимая в руке тяжеленную цептеровскую сковородку. ИМ мало не покажется. Не на того нарвались. Думают, раз он маленький, то значит, хлюпик? Маленький, да удаленький.
Поскольку дверь была только захлопнута, то ТЕ, КТО ЛЕЗ, быстро с этим разобрались. Если бы Витька запер её на все хитроумные японские замки, никто бы сюда уже не влез. Значит, глупая бабка открыла сама.
Витька выглянул из-за угла. Вот первый проник в квартиру. За ним второй, аккуратно прикрыв дверь, повернулся к Витьке спиной. Можно нападать.
В три прыжка Витька подскочил к первому, буквально взвился в воздух и со всей дури огрел мужика сковородой. Удар пришёлся наполовину по голове, наполовину по шее и спине.
Витька почувствовал резкую боль в давно не тренированных мышцах, но стерпел и выпустил оружие из рук. Пока сражённый заваливался к его ногам, второй разворачивался в просторной прихожей. Витька специально выронил сковородку – для ближнего боя кулаки сподручнее. Сковородка упала на сползшего на пол врага, а затем огласила прихожую глухим ударом.
Витька прыгнул ко второму и попытался ударить снизу в челюсть. Но второй всё же сумел отойти в сторону и принялся брыкаться ногами, видимо, считая, что такого соперника затопчет массой. Но для Витьки, которого подстёгивала ярость, не составило труда защититься, а затем перейти в атаку. Мужик, точнее, молодой парнишка бандитской наружности, был свален тремя ударами, а его лицо превращено в кровавый кишмиш. Профи, подумал Витька, свалил бы одним. Жаль, что он не профи…
В ярости Витька ударил лежачего несколько раз ногой в живот, затем размозжил лицо огретому сковородкой. Это уже было против правил и законов мужской драки. Но те, кто убил бабку и пришли за ним, не могут ждать от него милости. И поэтому он, выкрикивая отдельные звуки, избивал ногами беспомощных врагов до тех пор, пока не выместил на них всю свою злобу.
Когда перед глазами всё смешалось, и красная туманная пелена застелила их, Витька опомнился. Чутьё подсказывало – надо бежать. Вдруг бандитов больше, чем двое, и тот, кто стоит на шухере, вызовет подмогу? Или соседи позвонят в милицию? Надо бежать, а завтра вернуться, и если всё обошлось, спрятать труп бабки и трупы (?) бандитов.
Витька ринулся к холодильнику – там хранилась водка, а в щели между полками он держал свои сбережения в конверте. Выпив сто грамм, он начал суетливо готовиться к побегу. Деньги и документы – главное. Затем – ценности. Завещание. Приватизационные бумаги. Деньги на бабкины похороны. Антиквариат…
С последним возникли проблемы – картины, ксилография, статуэтки и прочее были или бьющимися, или громоздкими. Поэтому в раскрытую посредине комнаты огромную спортивную сумку Витька кидал всё то, что могло бы пригодиться, и не являлось столь неудобным. Поскольку он ни черта не соображал, то в сумке той оказалось много чего лишнего…
Но про главное он не забыл. Деньги и документы. Всё это он рассовал по карманам пиджака, взвалил на плечо сумку и покинул квартиру, захлопнув, но не заперев, дверь.
«Москвич» одиноко стоял рядом с гаражами-ракушками. Советский монстр завёлся. Витька иногда выезжал на нём – ночью. Он гонял по пустынным московским улицам в своё удовольствие. Сейчас ещё не ночь, но уже вечер – ничего страшного. До Реутова он доберётся – по МКАД и потом один поворот. И Москвы знать не обязательно.
Почему-то Витька решил бежать к Олесе. Кроме неё, он вообще ни о ком сегодня не думал. Она не бросит его, а с её Штефом проблема почти решена. Прогрев мотор, Витька кинул сумку в багажник и поехал. После водки голова перестала бешено кружиться, и можно было сосредоточиться на дороге. Главное не превышать скорость и не въехать кому-нибудь в зад. Можно подумать.
Правда, за время пути Витька так ничего путного не надумал. Ситуация виделась ему в простом свете – бандиты хотели ограбить, убили бабку, да испугались. Он же их встретил, когда входил в подъезд. Потом они опомнились, решили вернуться и убрать свидетеля. А заодно довести дело до конца. Вот только он помешал им. Если в ближайшие сутки никто ничего не выяснит, то завтра он избавится от трупов, а потом придумает историю исчезновения бабки. Можно даже сказать, что ушла в магазин и не вернулась. Пропала без вести! Хорошая мысль, чёрт возьми!
Витька, воодушевлённый своими рассуждениями, прибавил газу.
Ну, а бандитов даже прятать не надо. Менты не будут искать убийцу двух отморозков. А завещание, конечно, проблема. Есть второй экземплярчик – у бабкиного нотариуса. И ещё работа – завтра же рабочий день. Придётся отпрашиваться.
– Олеся! Это я, Витька! – горланил блондинистый бородач-коротышка.
Вадик выпустил руку девушки и полез за сигаретами. Какой-то приятель – не его собачье дело. Пусть сама с ним кудахчет.
– Витя, ты чего здесь делаешь? – улыбнулась Олеся.
– Я к тебе приехал… – Витька вышел из-за машины и сделал шаг навстречу, – ну, я захотел это… тебя увидеть. Может, поедем, покатаемся?
– Покатаемся? – Олеся задумалась. Затем вернулась к Вадику и сказала: – Вон, видишь дом? Пятьдесят вторая квартира. Девчонку зовут Таня. Купи ей пива, она пьёт «Эфес Пилснер». Скажи, что от Демидовой, а я подрулю через полчаса. Ну, сориентируешься?
– Она одна, что ли? – спросил Вадик.
– Муж в командировке, – то ли пошутила, то ли всерьёз бросила Олеся, и, понаблюдав, как Вадик медленно тронулся в нужном направлении, помахала рукой: – Ну, поехали, Витька, который захотел меня увидеть!
В салоне оказалось прохладно – не работала печка, и к тому же пахло бензином. Сидения никогда не знали чехлов. Лобовое стекло напротив пассажира испещрено трещинами. Витька взревел мотором и, не жалея подвески, развернулся, грубо заезжая на бордюр.
– Автогонщик, а ездишь на таком драндулете! – Олеся ударилась о дверь и ойкнула.
– Зато… – Витька газанул так, как будто ненавидел педаль газа, – зато не жалко. Не жалко!
Они не выехали – вылетели со двора. До кольцевой дороги – всего какой-то километр, и Витька просто гнал. Реконструированная кольцевая давала возможность погонять. Несмотря на дряхлость, «москвич» бегал весьма прилично.
Олеся глядела на Витьку, на его мёртвую хватку, которой он вцепился в руль, на его безумный взгляд, устремлённый вперёд, и… получала кайф! Риск притягивал её – пусть даже в таком виде. Сейчас этот парень был совсем не робким ухажёром, испугавшимся уверенного в себе Штефа и напившийся в хлам от отчаяния. Сейчас Олеся видела лучшую сторону медали по имени Витька. И она вновь пожалела его…
Сзади замигала фарами иномарка. Витька выжимал сто двадцать, а «мерин» выжимал больше.
– Хрен тебе, козёл! – прохрипел Витька и врезал по тормозам.
Олеся больно влетела в переднюю панель «москвича» грудью. «Мерина» спасли только чудесные немецкие тормоза и антиблокировочная система. Витька же так крутанул руль, что никакого заноса не последовало. После резкого торможения последовал не менее резкий, в пределах возможностей машины, разгон. Олеся выползла из-под сидения, забралась на него и поискала ремень безопасности.
– Не работает! – бросил Витька.
– Классно… – забыв про боль, восхитилась Олеся и увидела улыбку, обращённую к ней. – Тебе бы тачку нормальную, что бы ты вытворял!
– Довытворялся в своё время, – ответил Витька и вновь слился с машиной.
– Не тормози так больше, ладно? Я ударилась, – произнесла Олеся таким тоном, чтобы Витька понял.
И он, конечно, клюнул. Впечатление произведено. В общем-то, кроме как умения водить машину, больше никакими особыми достоинствами он не обладал. Теперь же ОНА просит, чтобы он сжалился. Ну, ещё повалтузит немного и сжалится. Любую другую можно пожалеть сразу. Но не Олесю. Олеся ему УЖЕ слишком небезразлична!
– Понимаешь, у меня сейчас проблемы… с жилплощадью… Мне надо где-то пожить некоторое время. Только ты не думай… – Витька тараторил всё это, когда его «москвич» уже был запаркован возле дома подружки Олеси, – ты не подумай, что это из-за Штефа. Мы с ним уже обо всём договорились. Просто я с родственниками поцапался.
– Можешь обсудить это с Таней, – пожала плечами Олеся, – у меня без мазы. У Таньки муж вернётся через две недели.
– Поможешь с ней договориться? То есть я хотел сказать… Ну, она меня совсем не знает. Скажешь ей, что я это… ну, нормальный, без придури? Деньги у меня есть, я ей заплачу…
Олеся и Витька поднялись на четвёртый этаж старого дома без лифта. Под стать дому оказалась и квартирка – тесная кухня, маленькие комнаты, заставленные ветхой мебелью, повсюду – никогда не цветущие «цветы» в горшках, отсутствие нормальных кроватей и валяющиеся прямо на полу матрасы… Сама хозяйка – стриженная под ноль девица в бандане и футболочке со средним пальцем и надписью «Punk`s not dead» – ничуть не контрастировала с обстановкой.
Ознакомительная версия.
