Ознакомительная версия.
— И кто же чаще им был?
— Кто подвернется, сэр. И терпеть не могла никаких возражений. Иногда доходило просто до глупостей.
— То есть постоянно портила людям кровь?
— Можно так сказать, сэр. Старая горничная из-за этого и уволилась. Хотя миссис Линч очень хорошо платила. И мне, в том числе. Справедливости ради, сэр, она не была жадной. Скорее наоборот.
— И случались крупные конфликты?
Ширака почему-то удивил этот вопрос, и он даже переместился на стуле.
— Как такое возможно, сэр? Разумеется, нет.
— А между собой? Я имею в виду ее кузин и кузена.
— Между собой они ладили. — Он чуть подумал. — Я бы сказал, вели себя солидарно.
— А, что-то вроде общего фронта.
— Примерно так, сэр.
Макс покивал головой и переменил тему:
— Она часто так поздно засиживалась в своем кабинете?
Простой вопрос не только не получил ответа, но и вызвал явные затруднения. Слуга молчал, глядя куда-то на середину стола… Потом медленно начал:
— Я был очень удивлен ночным звонком…
— Каким?
Тот запнулся как человек, сбитый с мысли. И произнес уже быстро:
— В половине первого мадам никогда раньше меня не вызывала.
— Вы хотите сказать, это слишком поздно для нее?
— Не совсем. Она придерживалась определенных правил. Ее капризы и мелкие издевательства сочетались с манерами. Вы меня понимаете?
— Не до конца.
— Ну, как бы с уважением к человеку.
— Ага, — произнес Макс, но было видно, что все равно «не до конца».
И Блейк решил облегчить ситуацию:
— Миссис Линч сочла бы продемонстрировать неприличие, побеспокоив вас в такое позднее время.
— В этом роде, сэр.
Макс теперь понял. И опять переменил тему:
— При каких обстоятельствах вы в последний раз видели ее пистолет?
— Месяц или с небольшим назад, сэр. Мистер Гринвей попросил у меня хлопковых тряпочек, чтобы его почистить.
— Он умеет обращаться с оружием?
— Говорил мне, стрелял из него, когда гостил здесь еще в сравнительно молодые годы. Потому что покойный муж миссис Линч иногда развлекался этим занятием.
— А когда вы в последний раз видели камень?
— Когда подавал кофе мадам и ее гостю. Это было месяца полтора назад.
— Какому гостю?
— Некто Чивер, сэр.
— Он здесь часто бывал?
Ширак отрицательно повел головой:
— На моей памяти всего второй раз.
Макс начал спрашивать о распорядке в доме — когда обычно встают, когда ложатся…
Блейк вдруг почувствовал: «что-то есть»!
В голове стала выстраиваться цепочка, и сейчас самое важное не слушать ничего и не сбиться!
Студия — статуя — пруд отчетливо встали в ряд и внутреннее зрение вернулось к гипсовой статуе.
Конечно! Донателло — «Давид». Давид, победивший Голиафа.
Удивительно, как все до примитивного просто: маленький Давид убил в поединке громадного Голиафа. Пращой!
Праща. Раскрученный на веревке весомый и компактный предмет улетает на расстояние втрое дальше броска рукой.
Удобные французские окна на четвертом этаже — высота даст еще десяток ярдов падения по дуге.
Кусок веревки в две трети ярда, привязанный к пистолету, — вот и весь фокус.
Блейк встал и, делая вид, что разминает ноги, подошел к окну.
Ну, да. Даже зачесались руки проделать это сейчас самому.
Конечно, получится.
Получится даже у подростка.
Блейк вел машину в противоположную от города сторону, в то небольшое местечко недалеко отсюда, где проживала прислуга.
Макс по телефону во второй раз повторил главные установки на поиск: действовать под водой металлоискателями прежде всего по центральной части пруда, и ближе к этому берегу.
— Патрон, а слова Гринвея о том, что лебеди разорались в ту ночь. Помните?
— Помню.
— Разбуженные предметом, который плюхнулся рядом. Мы почему остановились?
— Во-первых, этот предмет еще нужно найти. А во-вторых, многое не стыкуется в этом деле. Чем дальше в лес, тем меньше дров — я бы сказал.
— Что именно?
— Начнем с камня. — Блейк заглушил мотор и опустил боковое стекло для свежего воздуха. — Ну, скажи мне, пожалуйста, зачем убийце забирать камень, который на одну треть и так принадлежит ему? Пяток миллионов себе прибавить, связавшись с такой опасной уликой, которая поставит под угрозу все остальное, включая жизнь? Это же двадцатка, не меньше. Кто из них похож на безумно жадного идиота?
— Ловлю вас, патрон. Керэлл. Ее расплата за прикрытие Чилвера. Ей доля от остального, ему — камень.
— Я тебе что, глупая рыба?
— В смысле?
— Зачем Чилверу эта комбинация со старым и ненадежным пистолетом? Почему она не сработала полученным от него современным оружием, которое можно было передать через двери или отправить в пруд?
Макс тоже открыл стекло у своей дверки.
— А зачем Керэлл вообще этот Чилвер, если можно так легко отправить пистолет в пруд?
— А зачем ей в таком случае забирать камень?
Макс высунул голову в окошко и глубоко вздохнул, как будто воздуха не хватало в кабине.
— Вернись, мыслитель.
— Ширак, патрон.
— Просто так, методом исключения?
— Маловато, я понимаю. — Макс вдруг щелкнул пальцами в воздухе. — Слушайте… Керэлл видела утром пистолет в тумбочке. Потом недовольная всем Линч уехала и появилась лишь вечером. Так?
— Так. Зачем ей было убирать его оттуда обратно в сейф? На пару часов? Чтобы тащить потом назад в тумбочку?
— Вот, я тоже об этом думаю. И так ли часто она его убирала в сейф?
— То есть, в действительности, каждый знал, что он почти наверняка там и валяется?
Макс побарабанил пальцами по панели…
— Патрон, а шансы Ширака начинают расти.
— Ну?
— Керэлл сказала, Линч терпеть не могла, чтобы в это вечернее время к ней в кабинет совались.
— Да, помню.
— Шираку все проще: «Мне показалось, вы вызывали, мадам», «Не будет ли распоряжений на завтра, мадам?». И в таком роде. У него легкий повод.
— У других тоже был легкий повод.
— Какой?
— «А вот и нашелся ваш красный платок».
— Тьфу! Как это я сразу не подумал.
Блейк включил зажигание.
— Дашь мне увеличенные фотографии с бумагами.
— С каким увеличением?
— Чтобы был виден текст на бумагах, которые перед ней лежали.
— У вас идея?
— Хочу показать Генри Данфорду.
— Для чего?
– Ну, важное там, может быть, что-нибудь.
Они проехали всего триста ярдов, и стрелка с нужным названием указала на съезд направо к видневшимся уже сельским коттеджам.
— С кого начнем, патрон, с горничной или с кухарки?
— Давай с кухарки.
Макс заглянул в бумажку.
— Тогда это должен быть второй дом от начала.
Через минуту, когда они медленно подкатывали вдоль низкого заборчика к калитке, Блейк заметил женскую голову в окне первого этажа, а когда они вылезли, женщина уже стояла на крыльце — немолодая, полная, с грубоватыми, невыразительными чертами.
Представиться не потребовалось.
— Вы из полиции, да? Я сразу поняла.
— Хотели задать вам несколько вопросов, мэм.
На небольшой улице было пусто и удивительно тихо.
— Можно и прямо здесь, — предложил Макс, потому что идти в дом совсем не хотелось.
— Я бы угостила вас чем-нибудь.
Внезапно появившаяся печаль сделала вдруг грубые черты привлекательно-стройными.
— Как это можно, чтоб кто-то взял и убил человека?
Вопрос был не риторическим, а очень конкретным и прямо адресованным к ним.
Блейк ощутил неловкость, а Макс замялся и, чуть опустив голову, начал:
— К сожалению, мэм, мы живем в обществе, которое… — он не отыскал подходящего определения и от этого недовольно повел головой.
— Которое не все состоит из людей, вот, что я вам скажу.
Оба полицейских не возразили ни словом.
Опять наступила удивительная тишина, которая заставляет саму себя слышать…
— Я бы вас угостила. Есть хороший домашний джем и булочки.
Солнце пряталось за облаками, убрав ненужную яркость, и прозрачный воздух слился с тишиной, чтобы сказать, что жизнь может быть только вечной.
Даже Макс не захотел джема и булочек.
— Хорошо у вас тут. — Он глубоко вздохнул. — Нет, мэм, большое спасибо. Вы ведь давно работали у миссис Линч?
— Пять лет. — Она упредила ненужный вопрос: — Но о людях я мало что могу рассказать. Мое место внизу на кухне. Я и с самой хозяйкой не часто общалась. Свои желания она обычно передавала через Ширака.
— В тот субботний день вы не работали?
— Работала. Я работаю во вторую половину дня — обед и ужин, но выходной имею только по воскресеньям. И я как раз разговаривала с миссис Линч, когда уходила домой.
— Как это было?
Макс спросил, скорее, из вежливости.
Ознакомительная версия.
