— Вы уже все выпили, капитан? Налейте себе сами.
— Нет, спасибо, — ответил Мак Кен.
Улыбка его не обманула. Атмосфера в комнате накаливалась, как перед штормом. Маурер встал, прошел через комнату к двери рядом с окнами. Он открыл дверь и прошел через нее туда, где, как знал Мак Кен, был кабинет Сейгеля.
Мак Кен молча сидел, зажав в руках сигару. Сердце его билось неровно, во рту пересохло. Маурер вернулся оттуда с длинным белым конвертом. Как только он прошел через комнату, Мак Кен поднялся, и они оказались лицом к лицу.
— Я давно собирался передать вам это, капитан, — сказал Маурер, улыбаясь. — Маленький вклад, который я положил на ваше имя, наверное, уже подошел к концу?
Мак Кен взял конверт.
— Пятнадцать тысяч баксов, — пояснил Маурер.
Капитан вздохнул и выдохнул, потом засунул конверт в карман.
— Может быть, я смогу вас чем-нибудь отблагодарить, — сказал он спокойно.
— Видите ли, — сказал Маурер, направляясь к пустому камину, — я хотел бы первым знать, где находится эта мисс Колеман. Можно будет это устроить?
Мак Кен почувствовал, как по его лицу потек пот.
— Возможно, она ничего не видела, — сказал он хрипло. — Это вполне вероятно. Мисс Арно не позволяла никому приходить к себе домой. Она, наверное, просто записалась, а потом ушла.
— Так это можно устроить? — повторил вопрос Маурер.
— Думаю, что да. Я велел моим людям доложить мне, как только они найдут ее, и ничего не предпринимать, пока я не дам указания. Я пообещал связаться с окружной прокуратурой. Они хотят сами заняться ею.
— Мне нужно увидеть ее первым. Когда вам сообщат ее адрес, позвоните, пожалуйста, сюда. Луи будет ждать.
— Окружной прокурор тоже будет ждать, — спокойно сказал Мак Кен. — Мне нужно будет с этим делом быть поосторожнее, мистер Маурер. Я не смогу дать больше получаса.
Маурер улыбнулся. Он подошел к Мак Кену и похлопал его по плечу.
— Этого вполне достаточно.
— Неужели вы не можете сказать прямо? — взорвался капитан. — У Конрада действительно улики? — Вы… не вы?
Маурер прервал Мак Кена, взяв его под руку и ведя к двери.
— У него не будет доказательств, — сказал он мягко. — Я обещаю вам это.
Он открыл дверь и подтолкнул Мак Кена к выходу.
— Спокойной ночи, капитан, и благодарю за сотрудничество. Мы будем ждать от вас вестей.
Все время, пока Мак Кен ехал по узкой дорожке от клуба, он чувствовал себя, как в загоне, и ругался про себя до самой набережной.
Голович вошел в комнату, закрыл за собой дверь и медленно подошел к сидящему Мауреру. Долгое время они молчали, не глядя друг на друга. Маурер задумчиво продолжал курить сигару. Головин ждал, заложив руки за спину и поджав губы.
— Мне не следовало брать Паретти, — вдруг сказал Маурер. — Это была ошибка. Но я всегда думал, что он лучший из моих ребят. Представить только, оставить план у себя, где его и нашли.
Головин закрыл глаза, затем открыл и глубоко вздохнул.
— Вы, надо понимать, убили эту женщину сами? — спросил он отрывисто.
Маурер поднял голову. Его густые брови поползли вверх.
— Это доставило мне громадное наслаждение. Я предупреждал ее. Я говорил, ей, чтобы она держалась подальше от Джордана. Она обещала, но предпочитала встречаться с этой грязной тварью.
— Какого черта тебе надо было делать это самому? — свирепо спросил Головин. — Разве ты не понимаешь, что Форест только этого и ждал? Сколько лет ты был чистым, не давал ему ни малейшего повода. Ты понимаешь, что он не упустит этой возможности? Если ты хотел избавиться от нее, то почему не поручил Луи?
Маурер улыбнулся.
— Это было моим личным делом, Эйб, — ответил он нетерпеливо. — Я получил удовлетворение. Видел бы ты ее лицо, когда она увидела меня! Она поняла, что ее ждет. Она видная самоуверенная женщина, но мужеством она не обладала. Посмотрел бы ты на нее! Видел бы ты ее глаза! — Он снова улыбнулся, и от вида этой улыбки по спине Головина пробежала дрожь. — Ты бы послушал, как она вопила! Это было мое личное дело, и я не мог его никому перепоручить ни за что на свете.
Головин потер лицо руками.
— Так можно провалить организацию, Джек, — сказал он беспокойно. — Синдикату это не понравится.
— Синдикат! — воскликнул Маурер. Голос у него внезапно стал злым. — Надоел мне этот синдикат! Они не должны указывать, что мне делать!
Головин отвернулся, подошел к креслу и сел. Он не хотел дать возможность Мауреру увидеть, как он шокирован и напуган.
— Если эта Колеман видела тебя…
— Не беспокойся, — спокойно прервал его Маурер, — о ней позаботятся. А без нее Форест ничего не состряпает. Он может начать, но ничего не достигнет. Сможешь ли ты замять дело, если она выйдет из игры?
— Смогу. Но сначала она должна исчезнуть.
— Она исчезнет. Мак Кен сообщит, где она скрывается. Он даст нам фору в полчаса, прежде чем запустит полицию.
Головин немного подумал.
— Мы не можем рисковать, Джек, — резко сказал он. — Яхта должна стоять наготове. Поднимется большой шум, когда эта девушка умрет. Тебе лучше быть подальше от этого. Рыбалка, где до тебя нельзя будет добраться, — неплохой предлог. Пока не утихнет шум.
Маурер пожал плечами.
— Я поручу заняться этим Луи. Яхта всегда готова. Как только Мак Кен позвонит, я буду на борту.
— Кто займется девушкой?
— Позови Луи. Это его работа.
Головин поднялся, пересек комнату, открыл дверь рядом с баром и позвал Сейгеля. Тот вошел так, словно шел по яичной скорлупе. Он был неглуп. Из того, что он услышал, он понял, что Маурер убил Джун Арно сам, и теперь он боялся возможных последствий. Маурер понимал, что теперь от одного только промаха может все рухнуть. Он карабкался наверх последние десять лет, пока не достиг самого высокого поста, о котором только можно мечтать. Деньги, женщины, роскошь стали ему теперь доступны. Мысль о том, что он может все это потерять, наполняла его болезненной, злой яростью.
— Луи, девушку нужно прикончить, — сказал Маурер, сразу переходя к делу. — Мак Кен даст нам знать, где она. Ты сразу же должен будешь туда отправиться. У нас будет полчаса, пока дело не передадут Конраду.
Сейгель посмотрел на него.
— Это трудная задача, мистер Маурер, — сказал он. — Слишком мало времени, чтобы спрятать концы в воду.
— Меня не интересует, как будет выполнена работа. Главное — она должна быть сделана. Кто пойдет на дело?
— Моу и Пит, — ответил Сейгель, подумав.
— Пит? Кто это? — резко спросил Маурер.
— Пит Вайнер. Стоящий парень. До сих пор он не убивал, но надо же когда-нибудь начинать.
— Это не тот ли, с родимым пятном? — спросил Маурер, нахмурившись.
— Он самый. У него хорошо подвешен язык. Его старик был министром. Нам нужен парень, который смог бы проникнуть в квартиру без лишнего шума. Пит сможет это сделать. Если у него не получится, Моу сам возьмется за дело. И у него получится. Он силен.
— Мне не нравится этот парень с родимым пятном, — сказал Маурер. — Он слишком приметен.
— У меня больше нет никого, кто мог бы войти в квартиру. Я не знаю плана. Будь у меня побольше времени, я бы не посылал его. Как только он сделает дело, я отошлю его из города. Думаю, что шума не будет.
— Да, лучше бы его не было, — хмуро сказал Маурер.
В дверь постучали, и в комнату вошел Датч Файнер, который присматривал за клубом, когда Сейгель был чем-нибудь занят. Это был высокий краснолицый блондин с серыми ледяными глазами.
— В чем дело? — неторопливо спросил Маурер.
— Только что в клуб вошла какая-то дама, мистер Маурер. Я подумал, что вам следует сообщить. Мне показалось, что это жена Конрада, хотя я могу и ошибиться. Она была здесь как-то вечером, и ее лицо показалось мне знакомым. А сейчас я почти уверен, что это она.
— Ты хочешь сказать, жена Пола Конрада? — переспросил Сейгель, глядя на него.
— Точно, — ответил Файнер, довольный реакцией, которую вызвало его сообщение.
— Она с Конрадом или одна?
— Одна.
— Проверь, Луи! — резко сказал Маурер и поднялся на ноги.
Сейгель протиснулся мимо Файнера и заспешил по коридору, который вел к ресторану. Через несколько минут он вернулся с возбужденным лицом.
— Это, действительно, жена Конрада. Она одна в баре.
Маурер махнул Файнеру, чтобы тот вышел. Когда за тем захлопнулась дверь, он посмотрел на Головина.
— В чем дело? Я не думаю, чтобы он послал ее шпионить.
Головин покачал головой.
— Не могу этому поверить.
— Пойди и поговори с ней, Луи, — приказал Маурер. — Только поделикатнее. Не давай понять, что знаешь, кто она. Посмотрим, скажет ли она сама. Попытайся узнать, что она здесь делает.
Сейгель кивнул и вышел.
— Ты знаешь что-нибудь о ней? — спросил Маурер Головина, снова усаживаясь.
