Наталья Никольская - Все на мою голову. Умереть и не встать

Ознакомительная версия.

И вот потом вместо благодарности Кирилл одарил меня таким потоком оскорблений, что у меня целую неделю была мигрень и вообще страшнейший нервный срыв. Пришлось даже вызывать Полину, и она сидела возле моей постели, потому что я совсем не могла подняться. Полина бегала в магазин и покупала мне «Мартини», иначе я просто умерла бы. А Кирилл благополучно съехал с квартиры, заявив, что не в состоянии больше переносить мои истерики. Ну разве это не предательство?

Осознав, что жизнь моя закончилась в двадцать девять лет, так и не начавшись, я приготовилась совершить единственное, что мне могло помочь: заплакать.

Но тут послышался стук в калитку, и я отложила это занятие до лучших времен. Плакать надо с душой, когда тебя никто не отвлекает от этого важного дела.

— Войдите, — крикнула я, решив, что это Петрович зашел пожелать нам спокойной ночи.

Каково же было мое удивление, когда в калитку просунулась голова в шляпе. Да это же мой недавний знакомый рыболов! Вернее, незнакомый. Что ему нужно? Он что, пришел и дальше меня оскорблять? Или он теперь попросит возместить ему ущерб? То есть рыбешек, которые погибли из-за моего неудачного падения?

Я вся подобралась, ожидая услышать поток ругательств в свой адрес, и приготовилась звать на помощь кого-нибудь из соседей.

— Простите, можно войти? — улыбаясь, спросил незнакомец.

— Во… Войдите… — пролепетала я. — А что вы, собственно, хотели от меня?

— Вот, — с улыбкой протянул он мне ведерко. — Это вам!

Я заглянула в ведерко. Там плескалось несколько небольших рыбок.

— Что это? — удивленно спросила я.

— Как что? — теперь удивился он. — Рыба!

— Я вижу, что рыба. Но… зачем вы ее принесли?

— В подарок. Понимаете, я очень жалею, что был так груб с вами, и решил загладить свою вину. Просто я начинающий рыболов, и мне стало очень обидно, что мой первый улов претерпел такую участь. Так что… вот!

Я невольно улыбнулась ему в ответ.

«А он симпатичный! — мелькнула вдруг в голове мысль. — И не такой уж хам. Вот, извиняться пришел, рыбы принес…»

— Спасибо вам большое. Ой, да вы проходите, — спохватилась я.

Он поднялся на крыльцо и прошел в кухню.

— Садитесь, пожалуйста. Сейчас чаю поставлю, — я заметалась по кухне, сжимая злосчастное ведерко с рыбой. Потом опомнилась и поставила его на первое попавшееся место.

Где же у Галины чайник? Ах да, вот же он, стоит на своем месте. Почему я всегда ищу вещи не там, где им следует быть? Наверное, потому, что у меня они всегда хранятся где попало, и у них никогда нет «своего места». Что ж, каждый живет так, как привык. То есть как ему удобно.

— Может быть, мы познакомимся с вами? — предложил парень.

— Конечно. Меня зовут Ольга… То есть Ольга Андреевна, — поправилась я, решив, что не стоит так рано укорачивать дистанцию.

— А меня Тимофей.

— Как?! — Я вытаращила глаза.

— Ну… — он смутился. — Вы можете называть меня просто Тима. Или Тимоша.

— Тогда меня просто Оля, — решила я отбросить официоз. А то замечательно будет, он мне говорит: «Прекрасный вечер, Ольга Андреевна!» А я ему: «Чудесный просто, Тимоша!» Ерунда какая-то!

Тимоша тем временем пил чай с бубликами и чувствовал себя превосходно.

— Вы рыбу-то будете жарить? — поинтересовался он.

— Да… А что, прямо сейчас?

— Ну, вообще-то я хотел отведать ее вместе с вами!

Рыбу жарить мне не хотелось, ну просто совершенно! Нет, бывают же такие коварные дарители? Приносят рыбу — и пожарь ее для них, видите ли! Нет, чтобы самим пожарить…

— Сейчас, немного погодя, ладно? — посмотрела я на него.

— Хорошо, — он, видимо, истолковал эту оттяжку по-своему. Решил, что я хочу подольше побыть с ним наедине. Пусть думает, бог с ним. Мне и в самом деле было приятно его общество. Только вот о чем мне с ним говорить? Признаться, я очень смущалась, краснела, разглаживая юбку на коленях, и не знала, что спросить. А он даже не пытался помочь, просто сидел и смотрел на меня.

— А вы, простите, давно увлекаетесь рыбной ловлей? — поинтересовалась я и тут же вспомнила, что он только что ведь говорил, что начинающий рыболов. О черт! Почему же я так рассеянна?

— Я? Да нет, что вы, — он немного недоуменно посмотрел на меня и даже слегка отодвинулся. — Я только пробую. Понимаете, я только теперь понял, какое это увлекательное дело — рыбалка! Чудесно поднимает настроение, успокаивает нервы… Вы не хотите попробовать?

— Вообще-то нервы подлечить мне бы не мешало, — мрачно пробормотала я и подумала, не очень заметно, чтобы рыбалка действовала на него успокаивающе. Вон как сегодня набросился на меня!

— Представляете, — захлебываясь, радостно продолжал Тимоша, — мне говорили, что в этом пруду рыбу поймать невозможно, а мне стало жутко интересно: почему невозможно? И тогда я решил попробовать. Но сперва перечитал массу специальной литературы по рыбной ловле. И теперь я владею одним секретом, который позволяет ловить рыбу в любом месте!

— Даже там, где ее нет? — усмехнулась я.

Он осекся и непонимающе посмотрел на меня. Потом улыбнулся.

— Шутите, — снисходительно произнес он. — А я, между прочим, серьезно говорю. И вообще… Вообще-то я другое хотел сказать… Я вижу, вы женщина одинокая…

С чего это, интересно, он взял? У меня что, на лице написано?

Тимофей не успел продолжить свою мысль: я почувствовала какой-то странный запах и начала крутить головой, пытаясь определить, что это может так пахнуть. Запах шел откуда-то сзади. Пахло явно рыбой. Терзаемая нехорошими предчувствиями, я обернулась и чуть не упала с табуретки.

Оказывается, «первым попавшимся местом», на которое я поставила металлическое ведерко с рыбкой, оказалась электрическая плитка. Которая почему-то оказалась включенной. И теперь в ведерке весело булькала уха!

— Боже мой! — только и могла вымолвить я. — Боже мой!

Тимофей оказался расторопнее меня. Он быстро подскочил к плитке и выдернул шнур из розетки. Смотрел он на меня с легкой досадой, но улыбался.

— Эх, черт, а так хотелось жареной рыбки поесть!

— А что, если ее теперь обжарить? — Я чувствовала легкий укор совести за то, что испоганила рыбу.

— Как?

— Да очень просто. Сейчас я быстро ее почищу и положу в сковородку. Ну и что, что она маленько отварилась?

— Ну… давайте попробуем… — неуверенно пожал плечами он.

Правда, чистить рыбу мне помогать не стал. А с интересом сидел и смотрел, как это делаю я. Я делала это без всякого энтузиазма. Вот же навалилась на меня напасть! А отказаться нельзя — он может счесть меня невоспитанной…

Это Полине безразлично, что о ней думают окружающие, а для меня это очень важно.

Поэтому я кое-как дочистила рыбу и положила ее в сковородку, залив подсолнечным маслом. Потом пошла мыть руки. Воды в умывальнике не оказалось, и я взяла ведро и шагнула к крыльцу. Тимофей увязался за мной. Пока я набирала воду, он стоял рядом и молча наблюдал за мной. Я чувствовала его взгляд, и ноги мои немели. Вода давно набралась, она переливалась через край ведра, плескалась мне под ноги…

Тимофей подошел поближе, взял у меня ведро и поставил на землю. Руки его обвили мои плечи. Я задохнулась от этого прикосновения, ощутив, как давно не обнимал меня мужчина. И как это, оказывается, приятно, надо же, а я почти и забыла… И от воспоминания, как это чудесно, мне стало так хорошо, а во всем теле наступила приятная слабость…

Я повернулась к нему, изнемогая от желания, оплела его тело… Тимофей подхватил меня на руки и понес в дом.

«Интересно, что подумает Галька, если сейчас вернется?» — мелькнуло в моей голове, но Тимофей тут же заставил меня забыть эти мысли. Все перестало существовать вокруг меня, кроме его губ и рук. Я не думала больше ни о чем: ни о детях, сопящих за стенкой, ни о Кирилле, ни тем более о всяких там расследованиях…

Вскоре мне показалось, что я просто начала таять, плавиться от испытываемого наслаждения. Тимофей лежал рядом и тихонько поглаживал мое плечо.

«Вот так бы и лежать всю оставшуюся жизнь!» — подумала я, истекая нежностью…

Не знаю, сколько бы мы так пролежали, но отвлек нас какой-то совсем уж неприятный и подозрительный запах. Сперва я только недоуменно потягивала носом. Потом мы с Тимофеем, охваченные легким чувством тревоги, посмотрели друг на друга… и не сговариваясь бросились в кухню!

Господи! Ну какое же бывает свинство на свете! В столь чудесный момент отвлечь нас такими низменными вещами!

Представляете, на сковородке вовсю дымили черные угольки, оставшиеся от противной рыбы! Все, решено: рыбу я больше никогда не буду не то что готовить, а даже есть!

Тимофей кинулся к сковородке, тряпкой сдернул ее с плитки и, схватив со стола нож, принялся отдирать прилипшие угли. Они плохо поддавались. Взмокший парень отложил нож и посмотрел на меня. Я увидела его обескураженное лицо. Вообще, весь его вид со стороны был впечатляющим: голый парень посреди кухни со сковородкой в одной руке и с ножом в другой, утомленный занятием любовью, сосредоточенно пытается что-то с этой сковородки соскоблить…

Ознакомительная версия.