Елена Гайворонская - Пепел звезд

Ознакомительная версия.

– Тогда тебе тяжело будет с ним расставаться.

В мгновение ока в свободной руке Марины блеснуло лезвие ножа.

– Ты что, больная?! – завопил «кепка».

– Не дергайся, – глаза ее были столь же безжалостны и холодны, как серая сталь. – Ну, как, все отрезать, или одно яйцо на память оставить?

– Чокнутая… – второй испуганно попятился к выходу.

– Стоять, твою мать, или я твоего дружка кастрирую.

– Вадик, стой! – заблажил Толик. – Слушай, ну ты чего? Пусти!

– А я ненормальная, – поигрывая ножом, невозмутимо сообщила Марина. – У меня и справка есть, из психушки. Мне ничего не будет. Полечат – и выпустят. В казне денег нет, чтобы долго держать, знаете?

В поросячьих глазках парня застыл ужас.

– Так-то я смирная, – пояснила Марина, – только насильников не люблю.

– Да мы вовсе не насильники, ты нас не так поняла! – заверещал Толик. – Мы думали поразвлечься, хотели по-хорошему…

– Вот и повеселитесь, – пообещала Марина. – Ты, придурок, открывай дверь. Теперь прыгай.

– Да ты что! Я разобьюсь!

– Ни хрена тебе не будет. Скорость маленькая, скоро станция. У тебя нездоровый цвет лица – надо больше бывать на свежем воздухе. Ну, прыгнешь, или… – Марина сжала руку.

– Да, – прохрипел парень.

– Вперед.

Темная фигура, оторвавшись от подножки, с диким воплем, приземлилась на насыпь. Марина проследила взглядом, как Толик поднялся и неловко заковылял в сторону станции.

За спиной у нее хлопнула дверь. Дружок «сделал ноги».

– Скотина.

Марина убрала лезвие и спрятала нож в карман. Затем вернулась в вагон, на прежнее место.

– Дочка, – участливо обратилась к ней старушка, – ничего тебе хулиганы не сделали? Может, машинисту сообщить? Милицию позвать?

– Все в порядке, – сказала Марина. – Не волнуйтесь. Я сама могу о себе позаботиться. Они ушли.

Вспомнив взгляд Ника, Лена зябко поежилась. Что-то ее обеспокоило, но она никак не могла понять, что именно. Может, Юлька права – Лена перестраховщица? И вдруг, как озарение – Франсуа Рено.

Его взгляд. Он смотрел так же, когда… вводил дозу.

Ей стало страшно.

«Нет, не может быть! Какие глупости!» Она замотала головой, стараясь отогнать назойливое видение.

«Сегодня – ночь звездопада.»

Лена накинула пальто и вышла на балкон.

«– Можно загадывать желания…

– Самое заветное…

– Светила должны быть к нам благосклонны…»

«Душный майский вечер. Запах жасмина. Огонь желания и трепетная нежность в темных глазах мужчины. Жар его рук. Голос, срывающийся на страстный полушепот…

Я не хочу хвалить любовь мою, – Я никому ее не продаю![3]

Горбатая тень от настольной лампы. Гитара в углу. Книги на полу. Смятая постель…

– Почему ты не сказала, что я первый?

– Я… я боялась. Девчонки в институте говорят, что мужчины не любят девственниц… Ты еще хочешь со мной встречаться?

– Глупенькая. Я рад, я безумно счастлив! Выходи за меня замуж.

– Что?

– Не торопись. Подумай. Я подожду.

– Я согласна, согласна!»

Одна из звезд вдруг сорвалась с места и начала медленное скольжение по черному полю Вселенной.

– Я хочу, – неожиданно для себя самой призналась Лена, – все вернуть. Вернуть его.

– Как ты мог так меня унизить! – кричала Ада.

– Перестань, – железным тоном отрезал Ник. – Я хотел быть вежливым с твоими подругами, только и всего. Но даже если бы я стремился к чему-то еще – это тебя не касается. Кто ты такая, чтобы указывать мне, с кем и как себя вести? Прекрати визжать сию минуту. Или мы проводим незабываемый вечер, или я уезжаю.

– Ты никогда не любил меня. – По щекам девушки катились крупные слезы. – Ты меня в грош не ставил. Как я раньше не понимала, не видела… Не хотела замечать…

Она опрометью выскочила на кухню, достала из ящика стола упаковку с малиновыми шариками, выдавила несколько штук на ладонь, запила водой.

«Надо успокоиться. Надо выставить его вон. Пусть убирается! Нет, нужно его удержать, я не могу без него!»

– Ада, – крикнул Ник, – телефон!

Звонила мать. Поздравляла с днем рождения.

– Мама, – зарыдала Ада в трубку, – мне плохо, мама…

– Ты пьяна?

– Нет, нет, – Ада отчаянно замотала головой. Таблетки начинали действовать, путая мысли, нагоняя сон. – Я не нужна ему… Я никому не нужна. Почему?!

– Ты сама выбрала эту участь.

Голос матери безжалостно бил по голове.

– Нет, я хотела стать лучше, хотела, чтобы меня любили… – пыталась оправдаться Ада.

Ник осторожно прикрыл дверь в комнату. Затем пошарил у Ады в сумочке, нашел записную книжку.

– Веденеева Лена. Прекрасно.

Он успел переписать номер и адрес, когда на пороге появилась Ада. Она была так бледна, что макияж смотрелся отдельными пятнами теней и румян.

– Что-то мне нехорошо, Ник, – пролепетала она, – извини…

– Ничего. Все пройдет.

Он подхватил девушку, отнес в спальню, положил на кровать.

– Все будет хорошо.

Ада приоткрыла сонные глаза.

– Ты уходишь, Ник?

– Прощай, Ада. Мне было неплохо с тобой.

Ник поцеловал девушку в лоб и быстро сбежал вниз по лестнице. Он ликовал!

– Она будет моей, – сообщил Ник железному другу, любовно оглаживая его влажный от дождя капот.

– Лена Веденеева никуда от меня не денется. Все, все женщины продажны, знаешь это? Интересно, какова ее цена?

– Здесь, – сказала Юлька.

Охранник достал пистолет, передернул затвор:

– Отпирайте.

Юлька осторожно повернула ключ в замке. Парень толкнул ногой дверь, та распахнулась. Из спальни доносилась музыка.

– Не двигаться!

На кровати валялся Маслов. Он жрал чипсы, запивая пивом. При виде нацеленного на него дула моментально задрал вверх обе руки, причем в одной продолжал держать банку «Гиннеса», а в другой – упаковку «Эстреллы». Только теперь Юлька вспомнила, что не забрала у этого негодяя ключ.

– Ах ты, скотина, сукин сын, ты что здесь делаешь?!

– Руки можно опустить? – вежливо поинтересовался Маслов.

– Милицию вызывать? – спросил Сережа.

– Сама разберусь. Я щас у тебя всю опущу, козлина.

– Вы уж простите, ради Бога, – она виновато потупила глаза, повернувшись к охраннику. – Заглядывайте ко мне в воскресенье на чашечку кофе…

– С удовольствием, – отрапортовал он, пряча пистолет в кобуру. – Вы уверены, что моя помощь не потребуется?

– Не беспокойтесь. Еще раз извините.

– Малышка, – сказал Маслов, когда дверь за охранником закрылась, – твой наряд способен вызвать эрекцию и у покойника. Ты, кажется, хотела мне что-то опустить?

– Сейчас, – пообещала Юлька, нащупав щетку с длинной ручкой.

– Ой, не надо! – уворачиваясь, вопил Маслов. – Я больше не буду!

Остановилась мстительная Юлька, только когда щетка переломилась пополам.

– Ну, чего приперся?

– Ой, блин, – стонал Шурик, – ты мне точно позвонки сместила.

– Вот и топай к жене – пусть полечит.

– Да ладно, Юль, я мириться пришел. Смотри, что я тебе принес…

Перегнувшись пополам, Маслом проковылял в прихожую, достал из кармана куртки коробочку, обшитую черным бархатом.

– Открой.

Внутри лежала красивая брошь в виде стрекозы.

– Почти как у Шэрон Стоун, – горделиво заметил Маслов, – даже лучше.

– Феониты или цирконий? – фыркнула Юлька.

– Да ты че, без глаз?! – возмутился Шурик. – Натуральные брюлики! В «Бриллиантовом мире» брал, вон чек, можешь проверить.

– И откуда ж у тебя такие деньги? – усомнилась Юлька.

– Я ж и пришел рассказать, да ты, дура, блин, мне чуть хребет не сломала. Мне выдали задаток под одно выгодное дельце, так что скоро я разбогатею.

– Дура – твоя жена, – парировала Юлька. – Плевала я на твои богатства.

– Фу, как грубо для девушки с двумя высшими образованиями.

– Не нравится – проваливай. Тебя никто не держит.

– Слушай сюда, балда, – Маслов дернул Юльку за руку, и та, потеряв равновесие, рухнула к нему на колени. – Мне, наконец, подфартило. Получил классный заказ. За эту работу я получу кругленькую сумму, и мы с тобой отправимся в круиз вокруг света. А, как тебе?

– Жену с ребенком тоже захватишь? – ехидно поинтересовалась Юлька. Ее платье сбилось, и теперь полуобнаженная грудь находилась аккурат напротив загоревшихся глаз приятеля.

– К черту жену… – он повалил Юльку на кровать, нетерпеливо освобождая от немногочисленных остатков одежды. – Танька мне осточертела. Я хочу развестись…

Юлька попыталась подняться, но то ли начал действовать выпитый у Ады коньяк, то ли накопившаяся дневная усталость… Она закрыла глаза и, чувствуя, как по телу разливается сладостная истома, прерывисто задышала…

Ознакомительная версия.