Ознакомительная версия.
— И что же вы будете делать, если в парке приключится трагическое ЧП? — пытливо спросила я симпатичную русскоязычную помощницу герра Томаса Берга Шваркенштаффа, явившуюся узнать, как проходит мой первый рабочий день.
Помощницу деда Тома звали Анечкой. У нее были ясные голубые глаза, носик пуговкой и льняная коса до копчика. В паре с хромоногим голландским старцем она смотрелась, как русская Снегурочка с дальним родичем Санта-Клаусом, уже пережившим некий несчастный случай.
— Мы вызовем «Скорую» для пострадавшего и оттянем других гостей с места происшествия привлекательной активностью в другой точке парка, — отбарабанила заученный текст Снегурочка Анечка.
— А заявление для СМИ кто будет делать? Или, вы думаете, журналисты тоже отвлекутся на бесплатную раздачу слонов и подарков? — Я коварно усмехнулась. — Э, нет, матушка.
Я перевела взгляд на деда Тома, сурово занавесившего глаза косматыми седыми бровями, и поправилась:
— Э, нет, батенька! На всякий такой печальный случай у вас уже должны быть заготовлены шаблоны текстов, которые нужно лишь слегка отшлифовать под конкретную ситуацию.
Деда Том нетерпеливо дождался перевода и энергично закивал:
— О, йя, йя!
— Я напишу для вас пару образцов, — расщедрилась я и сразу же приступила к делу.
Не скрою, об организации парковых развлечений я до сих пор знала мало, потому как никогда еще не выступала как член команды принимающей стороны. Но в качестве гостя я в разных парках, конечно, бывала, и у меня даже имелся персональный печальный опыт карусельного катания.
Однажды в детстве мы с Трошкиной недопустимо разрезвились на аттракционе «Вихрь». Сидя позади Алки, я при старте удерживала ее кресло за цепочки, а потом толкала его ногами так, что визжащая Трошкина улетала далеко вперед. Было нам тогда лет по десять, и мои ноги уже в том возрасте были длинными и сильными, как у младого кенгуру.
Алка же больше походила на тощего мелкого суслика. Пластмассовое карусельное кресло было для нее великовато, и в просвет между ограничительным ремнем и отполированным чужими задами сиденьем наш мелкий суслик после очередного толчка моими кенгуриными ногами вылетел со свистом, превратившимся в дикий вопль.
Слава богу, что у суслика Трошкиной всегда были цепкие передние лапки! Она успела ухватиться за ремень и болталась на нем, как белье на заборе, пока яростно матерящийся карусельщик не остановил свою адскую машину.
Но допотопная цепочная вертушка, разумеется, не шла ни в какое сравнение с новомодными экстремальными аттракционами Русляндии. Мне нужна была информация о том, какие именно несчастья могут приключиться на этих сумасшедших горках.
Расспрашивать коллег я сочла ниже своего достоинста — они решили бы, что я некомпетентна, и я полезла за информацией в Интернет.
Простой запрос «Несчастные случаи в парке аттракционов» выудил во Всемирной сети сотню ссылок, и первая же из них оказалась достаточно информативна.
«10 типичных несчастных случаев в парках развлечений! Это интересно!» — зазывно написал какой-то кровожадный аноним.
Первым номером в своем пугающем списке он поставил трагедию в парке Кинг Айленда. Там один невезучий парень упал в пруд, а двое других бросились его спасать, и в результате все трое пострадали от удара электрическим током. Причем погибли в результате добровольцы-спасатели, а не тот, кому они пытались помочь!
Откуда в пруду взялся электрический ток, в статейке сказано не было. Я предположила, что вкупе с трио пострадавших в воду рухнул какой-то мощный прибор — например, фонарь. Парки развлечений обычно богато иллюминированы. Может, те двое, которые ринулись спасать первого тонущего, впопыхах оборвали гирлянду лампочек?
На вторую позицию автор списка поставил трагедию в тематическом парке Оаквуд в Пембрукшире, что в Уэльсе. Там юная девушка во время катания на американских горках вылетела из вагончика и разбилась, упав на землю с тридцатиметровой высоты. Причиной трагедии стал дефект крепления ремня безопасности.
На третьем месте оказался Экшн Парк в Нью-Джерси. Немолодой посетитель, катавшийся в жару на водной горке, скончался от сердечного приступа, вызванного шоком от перепада температур при падении в холодную воду.
В тематическом парке «Морской мир» в Орландо мужчина, наслаждавшийся купанием в пестрой компании тропических рыб, дельфинов и выдр, порезал ногу об острый кусок коралла и через три дня умер от сепсиса.
В парке Кони-Айленд в Бруклине хрупкий пожилой японец с остеопорозом, артрозом и хондрозом сломал себе шею в крутом пике на катальной горке.
Во Всемирном парке аттракционов Гулливера в Англии девушка с синдромом Дауна выпала из кабины колеса обозрения, по пояс высунувшись в окошко.
В парке «Шесть флагов над Джорджией» в Атланте американские горки лишили жизни семнадцатилетнего парня, у которого ветром снесло с головы кепку. Чтобы достать ее, несчастный недоумок полез на рельсы и закономерно попал под поезд.
В парке «Шесть флагов над Кентукки» в Луисвилле оборвавшийся кабель обмотал ноги и шею девушки на башне свободного падения. Понятно, что было дальше. Бр-р-р-р!
В лондонском парке Беттерси один из вагончиков уже тронувшегося поезда на горке «Большая медведица» внезапно оторвался, покатился назад и задавил пятерых людей в очереди.
А в парке «Большое приключение» в Нью-Джерси восемь человек погибли при пожаре на аттракционе «Замок с привидениями». Их тела обгорели настолько, что опознать пострадавших удалось только по картам дантистов.
Ознакомившись с этим жутким списком, я предположила, что в половине случаев трагические ЧП с гостями парков развлечений происходят по их собственной вине. Осторожнее надо быть, господа и товарищи, внимательнее и осмотрительнее!
Ответственность за вторую половину катастроф явно можно было возложить на неисправную технику.
Придя к такому выводу, я разделила исходный список несчастных случаев на два, что повлекло за собой создание еще пары папок, визуально увеличивших объем проделанной мной работы.
На этом я свой первый трудовой день в Русляндии закончила и приступила к решению частно-собственных бытовых вопросов: где жить и чем питаться?
Тут мне, надо сказать, повезло: как ревизора — личность, нуждающуюся в пригляде и умасливании, — меня определили на постой в шикарный замок при парке. В проживание были включены завтраки, в столовой для сотрудников я могла обедать, а первый мой ужин на новом месте гостеприимно организовали представители администрации отеля. В общем, голодной я не осталась, а потому была довольна и весела, если не сказать честно — навеселе.
Новые коллеги казались мне людьми премилыми, замок — очаровательным, вся Русляндия — сказочно прекрасной. Тем не менее я сознавала необходимость высоко нести гордое звание рекламного ревизора и удалилась с пирушки сразу же, как только собутыльники в моих глазах начали двоиться и троиться, демонстрируя отчетливую тенденцию к превращению в небольших человекообразных Горынычей.
От сопровождения я отказалась, не сомневаясь, что найду дорогу в свой номер самостоятельно. Это опрометчивое решение подарило мне богатую развлекательную программу на остаток вечера. Два крыла, четыре башни, внутренний двор, разноуровневые полы, полые стены с зубцами, подъемный мост, подвалы-катакомбы и прочие архитектурные атавизмы сделали топографию отеля весьма затейливой.
В защиту отельеров скажу, что поэтажные планы замка вовсе не были зашифрованы. Начертанные на убедительной имитации пергамента и обрамленные резным золоченым багетом, они украшали собой холлы у лифтов, радуя глаз постояльцев и пре-дупреждая нападки пожарной инспекции. Но у меня еще не было времени изучить эти чертежи, да и не стала бы я этого делать, если честно.
С типично кузнецовским самомнением я положилась на интуицию, запомнив в качестве главного и единственного ориентира коня в расшитой золотом попоне. На искусственном коне восседал фальшивый рыцарь. Сделанный из самоварного золота, он смотрелся как-то легкомысленно, а вот конь под ним был основательный — каменный, из солнечно-желтого песчаника. Той же масти, что незабвенная лошадь д’Артаньяна, но куда более величественный в своем багряном бархате.
Сложного фасона попона — или как называется такой комбинезон для лошадей? — укрывала Желтого Коня с головы до копыт. В обшитых золотой канителью прорезях на капюшоне чернели глаза, густо подведенные маркером. Конские очи от души насурьмили — ну, не сдержались! — турецкие рабочие.
Управляющий Луиджи, имеющий несколько иное представление о красоте парнокопытных, до сих пор при виде своего стильного рыцарского коня в самопальном басурманском макияже с чувством озвучивал что-то из непереводимого итальянского фольклора.
Ознакомительная версия.
